Библия Раджниша. Том 4. Книга 1 - Бхагван Шри Раджниш

эти люди были лишены секса.

Попоститесь два или три дня, и вы увидите: каждую ночь вам будет сниться великолепное пиршество. А по мере того, как ваш пост будет продлеваться, ваше пиршество будет становиться все более и более восхитительным, очаровательным, красочным, реалистичным. Возможно, что через двадцать один день поста вы сможете с открытыми глазами, абсолютно бодрствуя, грезить о пище. Больше нет необходимости спать; теперь подсознание начинает проникать в сознание даже тогда, когда вы бодрствуете.

Многие монахини и монахи признавались, что это происходило не только ночью; также и днем дьяволы и ведьмы посещали их и занимались с ними любовью. А они ничего не могли поделать, это было просто не в их силах.

Другие религии делали то же самое.

Мое усилие совершенно противоположно усилиям всех религий, так как я могу видеть, что они делали. Намерение было хорошее, но их понимание было недостаточно глубоким. Я хочу, чтобы женщины и мужчины жили вместе, чтобы они были знакомы с телами друг друга, с расхождениями, с противоположностями, чтобы вашему подсознанию не нужно было нести что-то подавленное в себе.

Когда ваше подсознание полностью свободно от подавленности, то ваш инстинкт имеет другое свойство по отношению к нему. Он объединен с разумом. Когда ваше подсознание больше не подавлено, когда между вашим сознанием и подсознанием нет Берлинской стены, — стена может быть убрана, так как подавление отсутствует, поэтому нет необходимости прятать подсознание, — тогда вы сможете входить и выходить из своего подсознания так же легко, как вы переходите у себя дома из одной комнаты в другую.

Это ваш дом. Гурджиев обычно использовал сравнение со зданием: человек — это трехэтажное здание. Первый этаж — подсознание, второй этаж — сознание, третий этаж — сверхсознание. Если между вашим разумом и инстинктом нет конфликта, значит, вы впервые стали человеком; вы больше не являетесь частью царства животных. И по моему мнению, это именно то, что необходимо каждому, кто хочет узнать истину, жизнь, существование; это необходимо тем, кто хочет познать, кем он является.

Когда девять частей вашего собственного ума подавлено, как вы собираетесь познать себя? Вы слишком сильно придавили самого себя в подвале своего здания, где вы никуда не можете двигаться. Все религиозные люди жили в страхе, дрожа. Каким был их страх? Страх происходил из их собственного подсознания и их подавленных инстинктов, которые стучались в дверь их сознания: «Откройте дверь, мы хотим войти! Мы хотим понимания, мы хотим быть удовлетворенными».

Чем больше они страдают от голода, тем больше они представляют собой опасность. Вы окружены голодными волками; каждый инстинкт становится голодным волком. И это — агония, в которой жили так называемые религиозные люди, окруженные голодными волками.

Я хочу, чтобы вы были дружны со своим подсознанием.

Точно так же, как Будда должен был воспрепятствовать женщинам, поскольку он хотел создать стену между вами и вашим подсознанием… Я привел женщин в коммуну с той же самой мыслью, с тем же самым намерением: воспрепятствовать тому, чтобы ваше подсознание преобладало над сознанием. Но то, что делал Будда, потерпело неудачу; то, что делаю я, создает защиту от дураков. Невозможно, чтобы такая защита потерпела неудачу, так как я ни в коем случае не поддерживаю никакого вида подавления. Пусть все будет выражено!

Пусть полностью будет удовлетворена ваша биология.

Просто постарайтесь увидеть суть: если ваша биология совершенно удовлетворена, то между сознанием и подсознанием нет борьбы. Что касается вашего ума, вы становитесь одним целым; ваш ум — одно целое.

Это высвободит в вас потрясающую разумность, так как большая часть вашей разумности охвачена подавлением. Вы сидите на вулкане, пытаясь удержать вулкан от извержения. Вулкан стремится вырваться наружу. Ваша сила настолько мала, что вы не сможете навсегда удержать его; напротив, когда он будет извергаться, вас разбросает на такие маленькие кусочки, что невозможно будет собрать вас снова.

Многие сумасшедшие по всему миру находятся в ваших сумасшедших домах, в психиатрических больницах — кем они являются? Кто они? Что произошло с ними? Они распались на кусочки, и их невозможно собрать воедино. Нет возможности собрать их воедино до тех пор, пока вы не устроите так, что все их подавленные инстинкты будут удовлетворены. Но кто хотя бы скажет об этом? Поскольку я постоянно говорю это в течение тридцати пяти лет, я стал пользоваться дурной славой.

Вчера я видел в передовице Штерна рассказ в пятнадцать страниц, и это только первая часть. Рассказ будет состоять из пяти частей и будет опубликован в следующих пяти выпусках журнала. На титульной странице — заголовок: «Состояние секса». Мне, действительно, он понравился.

А самое странное то, что если вы просмотрите остальную часть журнала, то будете удивлены. Кто живет в состоянии секса? Штат служащих Штерна, редакторы, члены правления журнала — или мы? В журнале — полностью обнаженные, голые женщины, и они не только обнажены… так как полностью обнаженная женщина бывает не настолько очаровательна; вы должны придать ее наготе еще больше очарования, давая ей сексуальную одежду, которая и показывает ее тело, и скрывает его. Так вы снова играете в прятки.

Вы можете начать мечтать о том, как женщина выглядит под этой одеждой. Она может быть и не очень красивой под этой одеждой. В действительности все женские тела одинаковы и все мужские тела одинаковы; если вы выключите свет, то вся красочность и все различия исчезнут. Темнота — это такой уравнитель, она является такой коммунистической, что в темноте вы сможете полюбить даже свою собственную жену.

Весь этот журнал полон секса, но мы сами являемся состоянием секса. Даже Плейбой пишет против меня! Я хотел бы знать — в каком же, действительно, странном мире мы живем! Но я знаю, почему Штерн, или Плейбой, или другие журналы, подобные этим, третьесортные и эксплуатирующие сексуальность человека… они продаются миллионными тиражами. Продаются почти два миллиона экземпляров Штерна, и установлено, что каждый экземпляр читают по крайней мере восемь человек; это значит — шестнадцать миллионов человек.

Почему они должны быть против меня? А они против меня почти шесть или семь лет. Причина в том, что если я добьюсь успеха, то эти журналы должны закрыть свои офисы. Они живут за счет подавления. Это простая логика, поэтому они против меня.