Футболономика. Почему Англия проигрывает, Германия и Бразилия выигрывают, а США, Япония, Австралия, Турция и даже Ирак выходят на первый план - Саймон Купер

В конце 1980-х гг. Стефан Шимански впервые начал задумываться об экономическом аспекте футбола. В то время он работал в Центре бизнес-стратегий при Лондонской школе бизнеса. Понятно, что в той среде все до одного были экономистами, и потому им хотелось думать, что рынки «работают». В теории все выглядело логично: если бизнесмен выводит на рынок какое-нибудь сногсшибательное новшество — ну, скажем, изобретение вроде телефона, надолго удержать свое преимущество ему не удастся, поскольку другие, видя его успех, бросятся копировать инновационный продукт и тем самым вступят с ним в конкуренцию.

Однако больше всего экономистов интересовали те немногие компании, которые сохраняли ведущие позиции, невзирая на конкуренцию. Понятно, что у них непременно есть кое-что, чему стоило бы поучиться. Стефан выдвинул идею изучить такого рода корифеев в области футбола. Эта область всегда отличалась высокой конкуренцией, и тем не менее несколько клубов смогли обеспечить себе первенство на годы, если не дольше. Каким же образом им удается так долго удерживаться в числе лидеров?

Стефан заручился поддержкой своего преподавателя Рона Смита, консультировавшего его, когда он писал диссертацию на соискание ученой степени доктора философии. Помимо таких областей, как марксистская экономическая теория и экономика оборонной промышленности, Смит был видным специалистом и по эконометрике. А суть этой науки в том и состоит, чтобы при помощи статистических методов анализировать данные и извлекать из них информацию, — или, как любит повторять приятель Стефана, юрист по специальности, тащить данные в подземелье и пытать, пока во всем не сознаются. Изучение отчетности футбольных клубов позволило Стефану и Рону выделить их затраты на заработную плату. Очень скоро они обнаружили, что размер этой статьи расходов в состоянии объяснить чуть ли не все вариации в турнирном положении клубов Английской футбольной лиги. Мы уже упоминали, что изучение отчетности по 40 клубам за период 1978-1997 гг. позволило Стефану продемонстрировать, что одни только расходы на заработную плату объясняют 92% вариаций в положении клубов в своей Лиге.

Очевидно, таким образом, что рынок футбольных зарплат ведет себя эффективно: чем лучше игрок, тем больше он зарабатывает. И этот вывод существенен, поскольку футбол можно отнести к разряду тех немногих рынков, которые, бесспорно, отвечают условиям, обеспечивающим эффективность конкуренции: имеется значительное количество покупателей и продавцов, причем все они располагают обширной информацией об уровне мастерства продаваемых и покупаемых игроков. Если футболисту платят меньше, чем он того заслуживает, он имеет возможность перейти в другой клуб. Если ему, наоборот, платят больше, чем он стоит, не исключено, что вскоре его снова продадут, но уже со скидкой.

Да, но как насчет последней вариации в турнирном положении в Лиге — той, что осталась необъясненной после учета фактора заработной платы? Если искусства покупать правильных игроков в целом достаточно, чтобы завоевывать титулы (что вскоре продемонстрирует пример состоятельных владельцев клубов вроде Джека Уокера с «Блэкберн Роверс» и Романа Абрамовича с его «Челси»), то что еще есть такого, что выступает залогом успеха команды? Если бы это было нечто простое, что легко скопировать, — скажем, новая игровая тактика, клубы непременно взяли бы такой элемент на вооружение, и он утратил бы свое преимущество. И тогда Стефан задумался о дискриминации. А что если владельцы клубов попросту не желают копировать некое преимущество, позволяющее командам-конкурентам их опережать, потому что не желают приобретать игроков определенной категории, способных обеспечить команде успех? Стефан вплотную занялся изучением дискриминации темнокожих игроков.

В большинстве отраслей наличие этого явления достаточно легко доказать. Можно, предположим, создать выборку претендентов на вакансии с учетом их уровня квалификации. Если потом выяснится, что отвечающие заявленным требованиям белые соискатели получили значительно больше предложений, чем темнокожие с тем же квалификационным уровнем, то это основание сделать вывод о наличии дискриминации. Например, если университеты предложили места на философских факультетах 50% белых соискателей с корочками доктора философии и всего лишь 10% кандидатов с такой же ученой степенью, но с черным цветом кожи, вы должны заподозрить их в дискриминации.

Именно таким способом экономисты и пытаются ее наличие выявить при приеме на работу. Этот метод применим и для выявления дискриминации по заработной плате. Если установлено, что темнокожие сотрудники (или женщины, или левши, или еще кто-либо другой) с такой же квалификацией, как и их белые коллеги, за одну и ту же работу получают зарплату ниже, чем у тех, это, по всей вероятности, указывает на дискриминацию. Чтобы проверить, действительно ли такое явление имеет место, ученые сводят воедино базы данных, содержащие тысячи работников, с учетом их квалификации не менее чем по дюжине разных показателей. Когда речь идет о таких категориях, как представители этнических меньшинств и женщины, данные свидетельствуют о том, что дискриминация есть.

Что же касается футбола, то имеется очень мало измеримых показателей квалификации, которые делают футболиста действительно выдающимся игроком. В ответ на обвинение в расизме компании, как правило, отвечают, что, хотя темнокожие претенденты (или краснокожие, или женского пола) обладают определенным набором требуемых характеристик, есть и некоторые другие, менее поддающиеся измерению качества, которыми они не обладают. С научной точки зрения подобный аргумент трудно опровергнуть. Американские суды рассматривают сотни дел по расовой дискриминации, и свидетельства, основанные на вышеупомянутых исследованиях, часто не принимаются в качестве доказательства.

К счастью, существует еще один способ проверить, есть ли дискриминация в футболе. Снова отметим, что этот метод основывается на свидетельствах, предоставляемых рынком. Общее правило гласит, что лучший способ выявить предпочтения потребителя — предложить ему на выбор два аналогичных продукта по одной цене. Вы, например, что предпочитаете, «Пепси» и «Кока-Колу»? Давайте разберемся, что вы выберете, если за оба напитка спрашивают одинаковую цену. (Как выяснилось, большинство любят «Коку»). А как насчет футбольных тренеров, предпочитают ли они белых игроков темнокожим? Давайте посмотрим, как они расходуют клубные деньги.

Если клубы действительно дискриминируют темнокожих футболистов, значит, они предпочтут приобрести белого игрока, даже если темнокожий не менее талантлив. Если это так, значит, темнокожим игрокам труднее получить работу в профессиональном футболе. Следовательно, они склонны соглашаться на меньшую зарплату, чем их белокожие коллеги того же игрового класса. В конце концов, когда спрос на наш товар ниже, мы обычно запрашиваем за него более низкую цену. Таким образом, темнокожие игроки в итоге становятся дешевле белых. Дискриминация имеет место, если мы увидим, что они получают меньшую зарплату, чем белые, хотя не в меньшей степени наделены футбольным талантом.

Далее, логика подсказывает, что дискриминация темнокожих игроков рождает экономические возможности для клубов, не страдающих расовыми предрассудками. Покупая таких футболистов, эти клубы могут так же успешно выступать в лиге, как и равные им по уровню таланта команды, укомплектованные белыми игроками (хотя последние будут, естественно, более дорогостоящими). Это означает, что достаточно простого эксперимента, чтобы определить, есть ли в футболе дискриминация игроков по цвету кожи или ее нет: если команды с большей численностью темнокожих в составе в среднем достигают более высоких турнирных результатов в Лиге при данном уровне расходов на зарплаты, это означает, что команды с преимущественно белыми игроками, судя по всему, практикуют дискриминацию. Потому что в противном случае «белые» команды давно бы поняли, что темнокожие игроки — выгодное приобретение с точки зрения соотношения цена-качество и попытались бы заполучить их в свой состав. Это породило бы конкуренцию и, следовательно, спровоцировало бы рост зарплат темнокожих игроков, которые стали бы более востребованными, и вскоре рынок свел бы на нет относительное преимущество от приобретения темнокожих футболистов.

Заметьте, суть не в том, чтобы показать, что одни команды нанимают больше темнокожих игроков, нежели другие. Это происходит по множеству причин. Ценнее то, что мы можем предположить наличие дискриминации в случае, если а) у одних команд в составе больше темнокожих, чем у других, и б) первые относятся к разряду тех, что выступают успешнее соперников при одном и том же уровне заработной платы игроков.

Выстроив эту логическую цепочку, Стефан получил подарок судьбы в лице самого ценного для его тематики человека. В то время он занимался исследованием взаимосвязи между размером вознаграждения топ-менеджеров крупных британских компаний и их результативностью. (Кстати, обнаружилось, что в противоположность футболу зарплата топ-менеджеров вообще никак не коррелирует с ценами на акции их компаний; по крайней мере, так было до 1990-х гг., пока не получила всеобщего распространения такая форма вознаграждения, как фондовые опционы.) Ввиду того что Стефан вел такую интересную работу, к нему пришел брать интервью политический обозреватель ВВС Майкл Крик. Со временем они подружились, и футбол стал частой темой их бесед.