No Maker Made Me (СИ) - "mari.kvin"

Она не помнила, как потянула к нему руку, не поняла, что вообще совершила такой жест, пока он сжал ее ладонь: аккуратно, но достаточно сильно, немного поглаживая большим пальцем.

Мелании стало казаться, что она говорила какую-то чушь, но если Баки так и подумал, то ничем не показал. Он продолжал смотреть так, как она помнила: мягко, с заботой, каким-то трепетом, который был только в его глазах, и от этого сердце выдало кульбит.

Когда Баки вышел за едой, Мелания с удивлением обнаружила, что чувствовала себя лучше, чем вчера. Она немного потянулась, села и поняла, что голова не такая тяжелая, не такая мутная. Продолжая все еще чувствовать озноб, Мелания накинула на плечи плед, надела тапочки, которые стояли рядом, и направилась на поиски хоть кого-нибудь.

Картина на кухне невольно заставила напрячься. Стив, сложив руки на груди, с хмурым видом смотрел на Баки, словно перед ним стоял провинившейся школьник, Баки смотрел на друга, давая понять, что отступать не намерен, Наташа смотрела на них как на упрямых подростков, от которых уже устала, а дядя Ваня сидел на стуле, ел хлеб с вареньем, причмокивая чаем, и наблюдал за всеми участниками разговора, словно смотрел мыльную оперу.

Мелания села на свободное место рядом с дядей Ваней и улыбнулась ему. Он подвинул к ней тарелку, на которой лежала еще пара ломтиков хлеба с вареньем.

— Спасибо, — на русском поблагодарила Мелания.

— На здоровье, — спокойно ответил дядя Ваня. — Тут, Мила, кажется, целое собрание из-за тебя устроили.

Мелания не поняла слов дяди Вани, но догадалась, что Баки и Наташа поняли, так как взглянули в их сторону. Мелания откусила от хлеба, все еще чувствуя голод. Да и просто желая что-то делать, снова оказавшись в центре внимания.

— Мне не нравятся ваши лица, — прожевав, сказала Мелания.

— Новости не очень, — ответил Стив, взглянул на Баки.

Мелания не поняла этого взгляда, словно они продолжали диалог, на котором их прервали, но без слов, и снова откусила хлеб с вареньем, решив, что сначала еда, а только после нее плохие новости.

Когда Баки все-таки рассказал ей все, что рассказал Тони Старк, Мелания так и замерла с чашкой чая в руках, продолжая смотреть на него, словно его вид мог ответить на вопросы даже без слов.

— Они хотят считать через меня Стива? — уточнила Мелания. — Чтобы сделать нового Капитана Америка?

Баки кивнул. Мелания сделала глоток чая. Ей снова вспомнились дни в Вашингтоне, квартира Баки, слежка. Чувство вины опять дало о себе знать. Мелания сжала зубы, чтобы никак не выдать свои эмоции и опустила голову.

— Мы вовремя это заметили.

От того, что Баки перешел на итальянский на душе стало немного лучше. Да и признаться, она скучала по разговорам на родном языке. Губы Мелании дрогнули в едва заметной улыбке.

— Все равно… Я уже даже не понимаю, как все вышло вот так…

— Не думай об этом, — резковато произнес Баки. — Никто тебя ни в чем не винит.

— Тебе самому-то помогают такие слова?

По немного суровому лицу Баки, за которое он спрятал замешательство от неожиданности вопроса, которое на несколько секунд промелькнуло, Мелания поняла, что затронула больную тему. Хотя это было понятно и так. И пусть ей искренне не хотелось сделать что-то подобное, от исхода, который вышел, стало еще хуже.

— Извини, просто…

— Я понимаю.

Баки перебил, сказал резко, но в голосе действительно было много понимания. Мелания вспомнила его вспышки грубости и агрессии и даже улыбнулась. Вот уже действительно шанс понять друг друга лучше.

— Все хорошо, — мягче сказал Баки.

Мелания так и продолжала смотреть вниз на узор пледа. Наверное, это продолжалось бы достаточно долго, если бы Баки не потянулся к ее чашке и не забрал ее. Мелания отпустила, все-таки подняла голову и осмелилась заглянуть в глаза.

Во взгляде Баки не читалось ничего плохого. Все та же любовь, участливость. Мелании снова стало не по себе, но как-то отвернуться от него она больше не пыталась.

— Все хорошо, — снова, но с нажимом проговорил Баки, садясь ближе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мелания уже не сопротивлялась ничему: ни его рукам, которыми он притягивал ее ближе, положив поверх пледа, ни его близости, ни его подбородку на макушке.

Мелания хотела его притормозить, попросить не касаться пока открытых участков кожи, но, кажется, он и так это понимал, проведя по волосам рукой в перчатке и легонько, чуть касаясь волос, поцеловав в висок.

— И что теперь?

— Ты поедешь со мной.

Баки произнес это так, словно это уже твердое решение. Мелания и не была против куда-то ехать вместе, попытаться забыть все как страшный сон, но ей вспомнилась реальность в Вашингтоне.

— Тебе разве можно куда-то уезжать?

Вопрос Баки не понравился. Мелания это поняла. Этому она не удивилась. Пусть до нее и не доходили новости о делах в Вашингтоне, Зимнем Солдате и решениях правительства касательно всего этого, здравый смысл подсказывал, что никто просто так не собирается давать ему скрываться.

— Это моя проблема.

— Я не хочу больше тебе проблем. Пойми уже.

Мелания произнесла это по возможности тепло, надеясь, что они сейчас не начнут ругаться. В объятиях Баки действительно стало немного спокойнее, и это ощущение не хотелось портить. Хотелось по возможности продлить так надолго, насколько это было возможно.

— Я тебе тоже, — ответил Баки. — И я лучше знаю, к чему не хочу тебя подпускать. Тюрьма — ерунда по сравнению с этим.

Мелания все-таки немного подняла на него голову, чтобы снова встретиться взглядами. Лаборатории Гидры были одним из ее самых ужасных кошмаров. Сейчас к ним стали присоединяться подавленные воспоминания лаборатории Страйкера, но такими точными они еще не были.

— Как и твои проблемы по сравнению с моими.

Мелания ощутила приступ злости, услышав эти слова, но выплеснуть все так и не смогла. Горло еще болело, легкая слабость давала знать, сковывая тело. Она попыталась все вложить в свой взгляд, но не знала, подействовал ли он на Баки.

Он лишь прижал еще крепче. Мелания ощутила его привычный запах тела, смешанный с домом дяди Вани, и закрыла глаза. Хотелось сказать еще многое, узнать, какой смысл Баки вкладывал в «поедешь со мной», куда это поедем значило, но близость, запах, объятия дурманили. Все тело давало знать, что она слишком скучала по этому ощущению, по этому человеку.

— Я посплю так немного?

— Спи.

— Но потом мы поговорим обо всем этом серьезно, — предупредила Мелания.

— Конечно.

— Я серьезно.

— Я тоже.

— Ты же понимаешь, что мы будем ругаться?

— Понимаю.

Мелания поняла по голосу, что Баки слегка улыбнулся, поправила плед, легонько толкнула Баки назад, чтобы он лег. Расположившись рядом, она, словно котенок, прильнула к нему и снова закрыла глаза, борясь со страхом услышать ответы на свои вопросы.

========== 9. ==========

Баки чувствовал, что его тело затекло, но он особо не шевелился. Нечто подобное — сущая мелочь, особенно если сравнивать с тем, что уже было в его жизни, начиная с засад и заканчивая бегами, Гидрой и тюрьмой. Тем более Мелания спала достаточно спокойно, обхватив его торс рукой и прижавшись щекой к груди. Баки лежал, проводил по волосам и совсем не хотел тревожить эту идиллию, понимая, что как только Мелания откроет глаза, то начнется совсем непривлекательная реальность.

Через некоторое время Мелания начала возиться. Баки сразу понял, что это значило, и немного порадовался возможности пошевелиться. Мелания издала невнятный сонный звук и начала тянуться.

— Доброе утро, — на итальянском произнес Баки.

— Доброе утро, — растерянно произнесла Мелания, приподняла голову, начала осматриваться. — Я что проспала всю ночь?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да.

— Это хорошо, наверное… Впервые за все время здесь мне ничего не снилось.

Баки позволил Мелании приподняться. Сонная, потрепанная, еще до конца не проснувшиеся Мелания казалась еще более домашней. Такие моменты особенно нравились Баки. Чувство, которое пробуждалось у него внутри, приносило забытую теплоту, которую хотелось сохранить, которой не хотелось ни с кем делиться.