Этюд в чернильных тонах - Сергей Пузырев

увидела констебля Пруфа. — Вам не стоит усугублять свое положение. И не пытайтесь совершить глупость вроде побега. Мои люди ждут внизу.

С его появлением мистер Сарджент окончательно сник. Попятившись назад, он нащупал кресло, сел в него, склонил голову и закрыл лицо руками, издав сдавленный стон. Юджиния с болью посмотрела на нанимателя. Чтобы этот человек не совершил, она не могла отделаться от жалости к нему. В отличии от инспектора. Тот выглядел все таким же строгим и отстраненным.

— Вы здорово упростите нам дело, если сами во всем признаетесь, — строго заявил мужчина и прошел вглубь комнаты.

Писатель на его слова не среагировал. Он продолжал стонать, не поднимая головы.

— Ваша пауза затянулась, — властно гаркнул инспектор Чаттерер. — Говорите же!

— Инспектор, — вмешалась Юджиния, сама вздрогнувшая от приказа полисмена, — прошу, будьте с ним помягче.

— Нет, миссис Смит, — наконец ответил писатель. Шмыгнув носом, он поднял голову с взъерошенными волосами и уставился перед собой. — Спасибо за беспокойство, но не стоит за меня заступаться. Я виновен. Действительно виновен. Это я убил ее. Случайно… В беспамятстве… — Мистер Сарджент поднял руки перед собой. — Но это были мои руки. Это был я.

— Вы признаете, что убили Агату Пит? — спросил инспектор.

— Что? — писатель оторвал взгляд от своих рук и растеряно посмотрел на него. — Нет.

Инспектор вопросительно посмотрел на Юджинию.

— Думаю, Агату отравила леди Хельга, а вот к ее смерти… Боже… причастен мой наниматель, — предположила женщина. Слова, которые она не осмеливалась произнести, вдруг дались так легко. Должно быть, присутствие инспектора расслабило ее. — Верно?

Писатель утвердительно кивнул головой, при этом стыдливо пряча свои глаза от собственного секретаря.

— Позвольте узнать, как вы догадались об этом? — робко произнес он.

— Действительно, — согласился с ним инспектор.

Юджиния осторожно стала подходить ближе. В окно снова протестно забился ветер. Похоже, он был единственный, кто не хотел услышать правду.

— Вы сами однажды сказали мне: чтобы написать хорошую книгу не обязательно иметь богатый опыт. Тогда я не придала этим словам большого значения. Сочла их не более, чем хорошим тоном, высокопарным выражением поддержки, — миссис Смит закусила губу. — Но ведь это было нечто большее? Личный опыт, которым вы имели неосторожность поделиться. — Женщина остановилась в шаге от нанимателя. Набрав побольше воздуха в легкие, она дала себе время набраться смелости, чтобы задать последний вопрос. — Вы ведь не были на войне, не так ли?

Виктор Сарджент вздрогнул, уставился в пол и еле заметно кивнул. Инспектор присвистнул:

— Вот те раз… Но как же его книга?

— Написана по чужим воспоминаниям, — с грустью ответила Юджиния.

— Столичная пресса будет в восторге, — протянул инспектор. — Однако, я все еще не очень понимаю, какое отношение к этому делу имеет Агата Пит?

Миссис Смит задумалась. Интуитивно то она понимала, но как объяснить это инспектору?

— Она была непосредственной участницей тех событий. Во-первых, потому что работала в Литтл-Пине экономкой. А во-вторых, именно ее брат заменил мистера Сарджента на фронте.

— Артур Пит?

Юджиния кивнула.

— Артур… — тихо протянул Виктор, уткнувшись в пол. — Артур был патриотом. Он хотел служить, но здоровье не позволяло. Я же напротив, считал и продолжаю считать войну делом глупцов. Насилие неприемлемо в мире, где существует литература. Первое время мне удавалось избегать боевых действий. Во многом благодаря леди Хельги. Мы познакомились за год до начала войны на скачках, в Аскоте, и быстро прониклись друг другом. Она сразу же разглядела во мне талант к писательству и взяла на себя обязательство раскрыть его миру. Первые мои работы, правда, растоптали критики. Я был на грани отчаянья, хотел все бросить, графине приходилось заставлять меня писать, — мистер Сарджент грустно усмехнулся. — Она верила, что впереди меня ждет успех, но… началась война. Все изменилось зимой тысяча девятьсот шестнадцатого. Из-за нового закона я попадал под обязательный призыв, и отделаться альтернативной службой уже не мог. Тогда-то все и произошло.

— Кто это придумал? — спросила Юджиния, присев на край кровати.

Наниматель поджал плечами, не поднимая глаз.

— Графиня. А может и сама Агата. В это трудно поверить, но они были очень близки, и леди Хельга часто находилась под ее влиянием. Агата в то время была весьма энергичной особой. И очень компетентной. Мне кажется, она мечтала о большем, чем просто служить экономкой в приличном доме, — он снова усмехнулся. — Кажется, у них это семейное. В общем, однажды в минуту отчаянья ко мне пришла графиня и сказала, что нашла решение.

— Которым стал Артур, — произнесла Юджиния, вздохнув.

— Он хотел стать героем, и мы всего лишь предоставили ему такой шанс.

— Но у него же была семья! Жаннет была совсем крошкой! Как мог он так запросто оставить их?

Писатель поднял голову и протер глаза:

— Так отчасти из-за них он и пошел на это. Они жили стесненно, а графиня посулила щедрую оплату. Ему или семье, в случае его смерти. Агата тоже получила свою долю за молчание. Все остались довольны. Ударив по рукам, каждый из нас пошел своей дорогой. Артур под моим именем на фронт, Агата в Лондон, а я с графиней уехал на север, где мы пробыли до конца войны.

— Это правда? — спросил инспектор у Юджинии.

Женщина кротко кивнула.

— Жаннет рассказала мне, что ее отец однажды просто ушел из дома, не объяснившись с женой. Они жили очень бедно, поэтому восприняли это как предательство. Однако вскоре все изменилось. Ее мать объяснила это наследством, которое досталось им от дальнего родственника.

Инспектор хмыкнул. На короткий миг в комнате воцарилось молчание.

— Вы встречались с Артуром? — осмелилась задать вопрос миссис Смит.

— Однажды. В год, когда он вернулся в деревню. Честно говоря, я был удивлен. Не думал, что он доживет до конца войны. И, как мне кажется, он думал о том же.

— Вы не боялись, что она расскажет всем о сделке?

Виктор задумался, а потом криво улыбнулся:

— Сделка была последним, что меня тогда волновало, — писатель вздохнул. — Вы не представляете, какое я испытал вдохновение, когда узнал, что война закончена. Это чувство сравнимо с полетом и погружением на глубину одновременно. Меня разрывало от идей! Я полностью посвятил себя творчеству и мало реагировал на происходящее вокруг.

— Как думаете, — обратился вдруг инспектор к Юджинии, — смерть мистера Пита могла иметь те же причины, что и у его сестры?

Миссис Смит хотела опротестовать эту идею, но лишь открыла рот на полуслове. Зато ответил наниматель:

— Нет! — с уверенностью заявил он, ударив руками по подлокотникам. — Артур умер своей смертью! Война сильно подкосило и без того его слабое здоровье.

— Или это могла сделать графиня