Все девочки взрослеют - Дженнифер Уайнер

— Прежде чем купить хотя бы пару штанов, надо понять, с чем имеешь дело, — объясняла Элль.

Она спрыгнула с эскалатора и положила руки мне на плечи, удерживая на месте. Я прикрыла слуховой аппарат волосами, втянула живот, выпрямила спину и замерла. Мимо шли толпы хорошо одетых женщин. Элль легонько коснулась моей головы, провела рукой по волосам, обошла кругом, удовлетворенно улыбнулась и повела к следующему эскалатору.

— Приблизительно размер четвертый или шестой. Хорошие пропорции. Превосходное сложение. Пожалуй, розовый, — рассуждала она. — Не желтый. Определенно не красный и не голубой. Сандалии, укладка… — Элль подалась вперед и взяла прядь моих волос. — Видела те бисерные «Проенца Шулер»? Умереть и не встать.

— Гм… дело в том…

Я не знала, с чего начать, но не сомневалась, что «бисерные „Проенца Шулер“» несовместимы с «Больше трех сотен не тратить» — последним напутствием матери. На вокзале мать отдала мне кредитку и велела не разговаривать с незнакомцами, не потерять кредитку и не забыть пакет с едой. Пришлось напомнить, что я еду по магазинам, а не в Амстердам. При слове «Амстердам» ее лицо омрачилось, но она лишь поцеловала меня и пожелала удачи.

— Понимаешь, мне надо уложиться в определенную сумму.

— Знакомая песня, — протянула тетя Элль. — И сколько мы можем прогулять?

— Три сотни, — ответила я.

Тетя Элль пришла в ужас. Можно подумать, я залепила ей пощечину.

— На два платья, — еще тише добавила я.

Тетя Элль недовольно покачала головой.

— И где же водятся платья за полторы сотни долларов? В «H&M»?

Я прикусила губу. Моя блузка была родом из «Н&М».

— Возьми меня за руки, — попросила тетя Элль, когда мы сошли с эскалатора.

Она протянула ко мне ладони. «Паранормальная чепуха тети Элль», как иногда говорит мать. Я не сопротивлялась.

— Закрой глаза.

Я закрыла.

— Представь платье.

Я попыталась, но перед глазами была лишь темнота.

— Вообрази платье, — пропела тетя Элль. — Стань платьем.

Я сосредоточилась изо всех сил и на этот раз увидела прекрасное платье с тесным атласным корсажем и летучей тюлевой юбкой. Вот только в платье была не я, а Эмбер Гросс. И все же дело явно пошло на лад.

Тетя Элль медленно и громко выдохнула, отпустила меня, выхватила серебряный сотовый телефон из кожаной сумочки, расшитой бисером, и набрала мамин номер.

— Кэнни? Да. Да, она здесь. Все хорошо, — Элль замерла, вздернув подбородок. — Нет, мы еще не нашли платье. Прошло всего полчаса! Ты с ума сошла?

Она закатила глаза и одними губами проговорила: «Дурдом». Я улыбнулась.

— Надо обсудить бюджет, — продолжила Элль. — Да. Да, я в курсе… но Кэнни, серьезно. Три сотни долларов? — Пауза. — Ладно, но ты знаешь, сколько стоят вечерние платья?

Еще одна пауза.

— Да, именно так, вечерние платья. Ей нужно вечернее платье.

Элль схватила меня за локоть и повела по коридору. На стенах сверкали серебряные имена дизайнеров. «Нарцисо Родригес, — читала я, — Зак Позен. Армани. Валентино. Марчеза». Я беззвучно проговаривала слова, словно пробуя их на вкус.

— Кэнни, сейчас у меня нет времени объяснять тебе разницу между просто платьем и вечерним платьем.

Тетя Элль сдернула со стойки белое платье с одним рукавом, приложила ко мне, нахмурилась и повесила обратно.

— Просто поверь. Разница есть. За три сотни баксов можно купить приличное платье где-нибудь в Филадельфии. Но этих денег не хватит даже на первый взнос за настоящее вечернее платье. А для бат-мицвы единственной дочери необходим именно вечерний вариант.

Она сняла со стойки бледно-золотистую модель с короткой пышной юбкой, приложила к себе, улыбнулась и резко мотнула головой, как бы вспомнив о нашей миссии. Из телефона донесся голос матери: тонкий негодующий визг.

Элль усмехнулась и сняла очередное платье с очередной стойки. Мерцающий лавандовый атлас, плиссированный верх с защипами. Очень похожее — или даже такое же — я видела на Тэрин Таппинг в одном из журналов тети Элль. Мое сердце забилось быстрее. Платье Тэрин Таппинг! Но тетя покачала головой. «Не твой цвет», — беззвучно пояснила она.

— Что? — недоверчиво произнесла Элль в трубку. — Нет. Нет. Тысячу раз нет. Я не куплю твоей изысканной дочери, цитирую: «Что-нибудь длинное, может, с оборками». Боже, да что с тобой? Когда ты успела такой стать?

Элль прижала трубку к уху, но до меня все равно доносился мамин визг.

— Стоп, — наконец сказала тетя, одновременно помахав продавщице. Продавщица устремилась к нам. — То, что ты не тратишь деньги на одежду, еще не значит, что и Джой не должна тратить. Наоборот, раз ты почти ничего не покупаешь, Джой может себе позволить действительно хорошее платье.

Я робко провела пальцем по лифу одной из моделей. Она была собрана из зеленых атласных полос, светлых, как весенние ростки. Я взглянула на ценник и тут же его уронила.

Снова взяла — может, я ошиблась на нолик? Ничего подобного. Тогда я направилась мимо продавщицы, которая стояла навытяжку возле тети Элль, к стойке под неброской табличкой «РАСПРОДАЖА».

Элль слушала маму и хмурила лоб под сверкающим краем кепи.

— Ложные ценности? — ледяным тоном переспросила она. Я замерла, затаив дыхание. — Только потому, что мне не плевать на одежду и я считаю, что Джой должна прекрасно выглядеть в такой важный день?

Элль снова мне подмигнула, показала большой палец — и я успокоилась.

— Да. Да. Нет. Поняла. Постараюсь. Я ей передам. Хорошо. Что? — Она опустила трубку к плечу. — Мама интересуется, сходила ли ты в туалет.

Я закатила глаза. Тетя Элль тоже.

— Уверена, она о себе позаботится. Да. Угу. Перезвоню позже. Пока. — Тетя с довольным видом захлопнула телефон и убрала его в сумочку. — Я раскрутила ее на пять сотен, — сообщила она.

Я задохнулась.

— Тетя Элль, я тебя обожаю!

— И правильно делаешь, — заметила Элль. — Но сотню тебе придется возместить.

— Хорошо, — согласилась я. — Буду служить на посылках, ухаживать за малышами и так далее. Моя подруга Тамсин сидит с детьми и получает пятнадцать долларов в час.

— Пятнадцать долларов? — Элль покачала головой и сдернула с вешалки синее платье. — Надо же. Мне больше трех не платили. Правда, я была не слишком заботливой. Эй, ну-ка отойди оттуда!

Она схватила меня за руку и, глядя в пол, оттащила от уцененных платьев. Я усмехнулась. Совсем забыла, что тетя Элль верит в закон «Подобное тянется к подобному». Хочешь иметь хорошую одежду — держись к ней поближе. Тетя Элль не просто никогда не покупает уцененные наряды. Она боится даже прикасаться к ним.