Очарованный - Джиана Дарлинг

напоминание о том, что я и мои золотые глаза принадлежат ему?

— И вот тот момент, которого мы все ждали, — крикнул ведущий. — Всем, пожалуйста, поприветствуйте на сцене милых дам и господ, вызвавшихся добровольно участвовать в аукционе!

Это был мой выход, но я осталась сидеть на своем месте, глядя в глаза серебряных монет, которых не видела столько лет.

— Козима, чего ты ждешь? — прошептал Мейсон, подталкивая меня бедром.

Я наблюдала, как медленная улыбка растеклась по чертам Александра, и только когда он слегка кивнул головой, чары лопнули, и я освободилась из его хватки.

Стыд пронзил меня, как вулканический жар, и я почувствовала вкус пепла своих старых мечтаний на кончике языка.

Он больше не был моим, и я больше не могла хотеть его. Чувство невольного желания, которое он все еще разжигал во мне, было прискорбным напоминанием о моей давней потребности в сексуальном удовлетворении, которое мог мне дать только он.

Я пристально посмотрела ему в затылок, когда он повернулся и обаятельно улыбнулся Агате, черт возьми, Говард.

— Кто это? — резко спросил Мейсон, встревоженный больше, чем следовало бы, будучи моим другом и фальшивым женихом, и проследил за моим взглядом к другому столу.

— Никто важный, — сказала я легкомысленно с широкой улыбкой, такой же фальшивой и функциональной, как тканевые цветы.

С томной улыбкой я поднялась на ноги как раз в тот момент, когда последние несколько добровольцев поднялись на сцену, и запечатлела долгий, долгий поцелуй на удивленных губах Мейсона. Я чувствовала, как глаза зала наблюдают за мной, когда я отстранилась и неторопливо подошла к сцене, где другие женщины смотрели на меня с разной степенью раздражения. Удивительно и ужасно, но именно Агату Говард, похоже, больше всего позабавила моя тактика. Ее голубые глаза сверкали, когда она ухмылялась мне, прохаживающейся между столами.

— Извините на минутку, ребята, — спросил ведущий, наблюдая, как я поднимаюсь по лестнице. — Этого стоит ждать, и я думаю, она это знает.

Я улыбнулась ему, проходя мимо, и когда он предложил свою напудренную щеку для поцелуя, я подчинилась. Волна свиста и аплодисментов поддерживала меня. Пусть Александр увидит именно то, чего ему не хватало последние четыре года.

Аукцион начался с миниатюрной брюнетки на другом конце очереди, и я поняла, что буду последней женщиной, которую вызовут.

— Вы проделали замечательную работу, — прошептала Агата со своим невероятно шикарным британским акцентом. — Теперь, когда ты последняя, предвкушение будет только нарастать.

Я бросила на нее тревожный взгляд, пытаясь оценить ее намерения. К сожалению, она была британкой до мозга костей, и ее воспитали идеально уравновешенной и непрозрачной.

— Спасибо. Хотя я уверена, что мужчины потратят на вас все свои деньги, а мне останутся остатки.

Она хихикнула, как школьница, услышав мой комплимент на экзамене.

— У меня такое чувство, что мужчина, с которым я пришла, уйдет с кем-то другим.

Пот выступил у меня на затылке, и руки чесались, чтобы их сплели вместе, но я сохранял самообладание благодаря чистой силе воли.

Какого черта была игра этой суки?

— Агата, — сказала она мне с легкой улыбкой. — Очень приятно.

— Козима, — неохотно пробормотала я и увидела, как ее губы дернулись от веселья.

— Есть ли у меня двенадцать тысяч долларов на подтянутого и загорелого Уэсли Лонгхорна? — подтолкнул ведущий. Женщина в зале подпрыгнула в воздух, подняв табличку с номером, и все аплодировали, когда ей продали его.

— Она переплатила, — пробормотала я.

Агата снова хихикнула.

— Не смеши меня, — строго сказала она. — Я следующая.

Четверо мужчин сделали ставку на нее мгновенно, и она заметно прихорашивалась, когда каждый изо всех сил пытался перебить цену другого.

Мой взгляд нашел в толпе Александра, лениво покачивающего табличкой между указательным и большим пальцами, хотя на его девушку в настоящее время делали ставки другие мужчины. Он не смотрел на меня, но я почувствовала, как в моем сердце пробежала та же волна тревожного возбуждения.

— Продано! За тридцать восемь тысяч долларов, — кричал ведущий сквозь аплодисменты, а поклонник Агаты триумфально сжимал кулаки.

— Пожелай мне удачи? — спросила я, когда она проходила мимо меня со сцены. Я все еще томилась от ее дружелюбия, но почувствовала, что меня тянет к ней. Мое любопытство всегда, казалось, перевешивало чувство самосохранения.

Она заколебалась и покачала головой, пряди ее светлых волос в свете прожекторов напоминали лунный свет.

— Тебе это не понадобится.

Я нервно сглотнула, когда толпа успокоилась, и вспомнила, как Орден косо смотрел на меня, когда меня представили как рабыню Дэвенпорт в роскошной столовой Перл-холла. Было сложнее, чем следовало бы, напомнить себе, что это совершенно другой сценарий. Сделав бодрящий вдох, я положила одну руку на бедро, а другой провела по боку от поясницы до длинной линии верхней части бедра. Моя ладонь, прижатая к прозрачной ткани, была вспотевшей, а сердце громко грохотало в ушах, но я могла сказать, что все были в таком же волнении, как и я.

— А теперь самое интересное, — засмеялся ведущий и покинул трибуну, чтобы подойти ко мне с микрофоном. — Я знаю, что это не по сценарию, но я просто должен был спросить тебя… — Его карие глаза с черной линией были широко раскрыты и искренни. — Ты просыпаешься в таком виде?

Я рассмеялась вместе с публикой и кокетливо посмотрела на мужчину передо мной. — Очень немногие люди знают ответ на этот вопрос, bello.

— Хорошо! — Он повернулся к публике, настоящий шоумен, и помахал мне рукой. — Может быть, эта итальянская богиня за определенную плату выдаст свои тайны? Давайте начнем торги с двух тысяч долларов.

Табличка Мейсона тут же поднялась, как и еще у семи человек. Я с восторгом и ужасом наблюдала, как цена продолжала расти и расти. Мои глаза искали своих поклонников, но резкий свет сцены мешал мне, и, наконец, я перестала напрягаться, чтобы видеть. Цена достигла тридцати четырех тысяч долларов, прежде чем последний конкурент Мэйсона сдался.

— Раз, два, — растягивал ведущий в микрофон.

— Пятьдесят тысяч долларов.

Среди присутствующих раздался вздох, и началась болтовня, когда все искали спокойный голос, предлагающий купить меня за такую непомерную цену. Им не пришлось далеко ходить. Александр Дэвенпорт, граф Торнтон, прислонился к перекладине слева от сцены, лениво подставляя табличку с номером.

Наши взгляды снова встретились. Я оказалась в плену его взгляда, скрывающего в его металлических серых глазах призрака того человека, которым я была на самом деле; сильный, красивый и грациозный, когда я стояла на коленях у его ног, опустив голову, глаза пылали внутренним огнем сквозь темную завесу моих волос. Мои ноги дрожали, когда я боролась с желанием пойти