Соседские войны - София Чар

вот так, прям в домашнем спортивном костюме, но отчего-то стало стыдно. Он-то меня видел и не в таком наряде, но… Черт, женщина я, али не женщина?

Выстыть до минусовых температур шарлотка, конечно, за время моих сборов не успела, но за время поиска брюк, блузы и нанесения мейка тепло выпечки было уже едва ощутимым. Ладно, зато не обожжется.

Чуть помедлив, бросив последний взгляд на себя в зеркало, я скорчила рожицу Ворону, что созерцал хозяйку через зеркало. Нечего смотреть так скептически, слой штукатурки спасет любую безнадегу, так что я теперь еще очень даже ничего.

Глубоко вдохнув, только что не перекрестившись, я все же вышла из квартиры и осторожно позвонила в дверь соседа, удерживая блюдо с шарлоткой в свободной руке.

А в ответ тишина.

Неужели уехать успел? От этой мысли едва не опустились руки. Ну да, день начался слишком уж хорошо, чтобы сейчас я не получила такой пакостный презент.

Впрочем, окончательно разочароваться во всем и всех я так и не успела. Шагов я так и не слышала, а вот щелчок замка различила вполне определенно, а мгновением позже раскрылась и дверь, являя Воронова. На миг зависла неловкая пауза. Я, растерявшись, смотрела на соседа, он, удивленно приподняв бровь, на меня.

— Эм… Вот в общем… — опомнившись, я спохватилась и протянула к нему блюдо.

Теперь удивленно подняты были уже обе брови, а взгляд исполнился легкого недоверия.

— Отравить решила? — вежливо осведомился Воронов, вызывая мгновенное желание стукнуть его.

Сдержаться удалось, не закатить глаза — нет.

— Да тебя же ни один яд не возьмет! — ворчливо бросила я. — Бери давай, и не язви здесь! Старалась, между прочим.

Хмыкнув, Воронов покачал головой и блюдо все же забрал.

— Я надеюсь, сейчас ты не занята, или дела?.. — вдруг уточнил он, смерив меня взглядом.

Черт, вот зачем вырядилась? От некстати накатившего смущения на миг сжала ладони.

— Нет я… Это… Прогуляться думала по двору… — протянула я, уже чувствуя, что несу бред.

Всю жизнь по двору в домашнем и халате могла продефилировать, а здесь вырядилась. Не бывать тебе, Машич, партизаном — спалишься на первом же допросе, смешав грешное с праведным.

— Хорошо… Тогда проходи. — посторонившись, вдруг с усмешкой произнес мужчина.

Теперь уже я удивленно взглянула на него, но Воронов только прищурился.

— Хотя мы и заключили пакт о ненападении, соседушка, но рисковать я не хочу. Проходи. Думаю, мое вино будет прекрасным ответом на твою шарлотку. Скажем так, печатью на нашем договоре. — отозвался он.

И глядя на эту наглую рожу сдержать улыбку не удалось. Вот как здесь отказаться? Да и что может случиться от одной шарлотки и одной бутылки вина?..

Ну почему всех людей комары мучают ночью, а мне эта мерзкая тварь, досталась утром. Мерзкий писк вместе со слишком ярким лучом солнца вызывали откровенную ненависть к этому утру.

Вяло отмахнувшись от комара, я только глубоко вдохнула, чувствуя, что для подъема категорически не готова. Все тело было ватным, противно ныла голову, мерно подымалась под головой подушка.

Стоп, что?!

Мгновенно просыпаясь, я, не без труда разлепив веки, попыталась приподняться на локтях. Рассмотреть пока ничего не удалось, только потыкать пальцем в подушку. Твердая, дышит…

— Да исчезни ты…

Ворчит.

Странно, когда это моя подушка начала ворчать голосом Воронова?

Еще не совсем проснувшись, я ценой невероятного усилия заставила себя повернуть голову вправо, к продолжению подушки. Несколько мгновений я задумчиво изучала дремлющего мужчину, прежде чем подскочить точно ужаленная.

— Какого черта?! — на выдохе пробормотала я, на всякий случай быстро проверив, на месте ли одежда.

Так, вроде одеты. Уже хорошо.

— Проклятье, Ир… — не договорил.

Обернувшись к Воронову, встретившись с его еще сонным но уже не радостным взглядом, я скривилась и вяло помахала ему ручкой.

— Ну… Доброе утро… — хрипло каркнула я, прежде чем тихо застонать и просто закрыть руками лицо.

Позор, это же нужно было так набраться… И ведь ни черта не помню. Хотя нет, помню, как мы прикончили одну бутылку и перешли ко второй, и там еще что-то было.

— Мы же не… — осторожно уточнил Воронов.

— Нет! — поспешно отозвалась я и сползла на пол, тотчас удивленно уставившись на свои ноги.

Я все, конечно, понимаю, но ботинки Воронова на мне вполне могли бы сойти за лыжи. Так, а где мои балетки?

Ответ пришел мгновением позже со стороны диванчика, на котором мы так дружно прикорнули.

— Да что за черт…

Обернувшись, я не сдержала смешка.

— Скажи мне, как? — протянула я, искренне не понимая, как это существо смогло втиснуться в мои балетки.

Хотя, больше меня волновал другой вопрос — зачем? Не могли же мы куда-то в таком состоянии выйти? Или…

От этой мысли я только поморщилась. Нет, ну не настолько же мы, в конце концов!

— А вы чертовски проспиртованная личность… — хрипло протянул Воронов, вынудив меня снова усмехнуться.

— Главное, чтобы не заспиртованная… — отозвалась, пытаясь отыскать ключи.

Ключи отыскиваться не спешили, терпение таяло. Мне срочно нужно было умыться и выпить кофе. И, судя по всему, эти два желания более чем четко читались на моей помятой и сонной рожице.

— Ванная там. — махнув влево, произнес Воронов и, зевнув, предпринял попытку расстаться с моими балетками.

Прощайте, верные товарищи. Судя по треску и тихому матерку мужчины, что донесся до меня уже на пороге ванной, с вами я могу попрощаться. Впрочем, в тот момент особенной жалости к обуви я не испытывала, а к жажде кофе примешалась горячая благодарность Воронову. Вот сейчас я его почти люблю.

Однако вера в добропорядочность мужчины развеялась, стоило мне взглянуть на себя в зеркало. Матерь ежиков Египта! Что это за лохматое существо с потекшей тушью и размазанной помадой? Да таким можно от алкоголизма лечить!

Спешно включив воду, смыла остатки боевой раскраски, перешедшей в разряд устрашающего грима, и почувствовала себя немного лучше. И пусть припухлость и мутный