Искушение Дэвида Армитажа - Дуглас Кеннеди

— Продано.

На этот раз я вздрогнул:

— Вы уверены?

— Сделка заключена. Итак, когда мы начнем?

— Ну… гм… обычно я не начинаю работать, не подписав контракта. И я должен все обговорить с моим агентом.

— О чем тут разговаривать? Вы назвали цену. Я согласился заплатить. Давайте начинать работать.

— Прямо сейчас?

— Да, в данный момент.

Но через час я должен был находиться на борту его реактивного лайнера, несущего меня на встречу с дочерью: выходные, которые мы проведем вместе с Кейтлин, я не мог (и не хотел) пропустить.

— Я знаю, что моего агента сейчас нет в городе…

— Но вы наверняка сможете ее где-то разыскать. Если нет, я все равно переведу половину от оговоренной суммы на ваш счет сегодня же днем.

— Вы очень добры. Но главная проблема не в этом. Простите, но у меня очень важные семейные обязательства…

— Речь идет о жизни и смерти? — спросил он.

— Нет, но если я не появлюсь, это очень расстроит мою дочку, а моя бывшая жена обязательно использует мое отсутствие, чтобы предъявить иск в суде.

— А пошла она, — заявил он.

— Все не так просто.

— Да ничего подобного. К тому же на два с половиной миллиона вы сможете купить любую юридическую помощь.

— Но здесь же замешан ребенок…

— Переживет.

Возможно, но мне трудно будет отделаться от чувства вины.

— Вот что я предлагаю, — сказал я. — Позвольте мне сейчас улететь в Сан-Франциско, а рано утром в понедельник я вернусь сюда.

— Следующая неделя не подходит.

— А как насчет еще через неделю? — спросил я и тут же пожалел, что выступил с этим предложением. Потому что нарушил Правило номер один для тех, кто пишет киносценарии: я явно напрашивался… а это означало, что мне либо нужна работа, либо я нуждаюсь в деньгах. Так оно и было, но в Голливуде (особенно если имеешь дело с такими сложными людьми, как Флек) ты должен вести себя, будто можешь легко прожить и без миллионной сделки. В соответствии с правилами игры необходимо делать вид, что ты полностью независим. Признание в том, что ты зависим от кого-то, означало одно — провал. В данном случае я не нуждался в этой странной работе, более того — сомневался в ее творческой законности. Но как можно отказаться от такого чека… особенно если учесть, что я заставлю Элисон составить контракт так, что у меня не будет ни малейших трудностей с изъятием моего имени из титров, зато будет возможность отрицать свое участие в уродовании Флеком моего оригинального творения.

Беда в том, что Флек уже и сам сообразил, что поставил меня в очень удобное для него положение: остаться на выходные и работать над контрактом ценой в два с половиной миллиона или уехать и…

— Сожалею, но это у меня единственные свободные выходные, — сказал он резко. — И признаюсь, меня огорчает ваше отношение, Дэвид. Вы ведь приехали сюда, чтобы работать со мной, не так ли?

Я постарался говорить спокойно и убедительно:

— Филипп… давайте еще раз выясним все до конца. Вы доставили меня сюда, чтобы обсудить сценарий. Более того, вы вынудили меня прождать вас семь дней… целую неделю, в течение которой мы могли бы проделать огромную работу по переделке текста. Вместо этого…

— Вы действительно прождали меня семь дней?

О, господи! Мы снова возвращаемся в сумеречную зону.

— Кажется, я упомянул об этом в самом начале нашего разговора, — напомнил я.

— Тогда почему мне никто ничего не сказал?

— Понятия не имею, Филипп. Но меня уверили, что вы знаете о том, что я тут болтаюсь без дела.

— Простите, — отстраненно сказал он. — Я ничего не знал…

Какая наглая ложь! У этого человека была потрясающая способность внезапно уходить от темы и вести себя так, будто он страдает амнезией. Создавалось впечатление, что в минуты приступов он едва замечал мое присутствие, — и приступы эти начинались именно тогда, когда он слышал что-то, не совпадающее с его планами или мироощущением.

— Ну, — сказал он, бросив взгляд на часы, — мы закончили?

— Это вам решать.

Флек встал:

— Тогда мы закончили. Вы хотите сказать что-нибудь еще?

Да — что ты первостатейная задница.

— Полагаю, следующий ход ваш, — произнес я. — Имя моего агента и номер ее телефона у вас есть. Я буду рад продолжить работу над сценарием на обговоренных условиях. Поскольку ближайшие два месяца я свободен от работы над сериалом, это удачное время для того, что вы задумали. Но, повторяю, теперь ваш ход.

— Прекрасно, прекрасно, — сказал он, поглядывая через мое плечо на одного из своих помощников, который держал в одной руке сотовый телефон, а другой показывал, что ему следует ответить. — Послушайте… спасибо, что вы приехали. Надеюсь, вам это было полезно…

— Да, вы правы, — сказал я, уже не пытаясь скрыть сарказм. — Необыкновенно полезно.

Он вопросительно взглянул на меня:

— Вы говорили с сарказмом?

— Вряд ли, — произнес я уже с явным сарказмом.

— Знаете, в чем ваша проблема, Дэвид?

— Просветите меня.

— Вы не понимаете шуток, да?

И он снова состроил рожу в стиле «Попался!».

— Вы хотите сказать, что собираетесь работать со мной? — спросил я.

— Точно. И если придется ждать месяц, я подожду.

— Как я уже сказал, я могу начать…

— Тогда пусть мои люди поговорят с вашими, и когда все формальности будут улажены, мы организуем где-нибудь свободный уик-энд, чтобы перелопатить сценарий. Вас это устраивает?

— Да, вполне, — кивнул я, уже не зная, что вообще думать.

— Ну, если вы довольны, значит, я доволен тоже, — заявил он, с энтузиазмом пожимая мою руку. — Мне приятно заниматься с вами одним делом. И я действительно думаю, что вдвоем мы сотворим нечто исключительное. Такое, что быстро не забудешь.

— Я тоже уверен.

Он похлопал меня по плечу:

— Приятного перелета, друг мой. — И ушел.

Мэг, которая тихо стояла в углу, выступила вперед:

— Вертолет вылетит, как только вы будете готовы, сэр. Мы можем что-нибудь сделать для вас до отъезда?

— Абсолютно ничего, — сказал я и поблагодарил ее за то, что она за мной присматривала.

— Надеюсь, время, проведенное здесь, вам пошло на пользу, — сказала она с намеком на улыбку.

Вертолет доставил меня в Антигуа. «Гольфстрим» подбросил до Сан-Франциско. Мы приземлились по расписанию, после трех часов дня. Как и было обещано, в аэропорту меня ждал лимузин, который отвез меня к дому Люси в пригороде. Кейтлин, пробежав по дорожке, повисла у меня на шее. Ее мать вышла из дома, бросая злобные взгляды на шикарный автомобиль.

— Пытаешься произвести на нас впечатление? — спросила она, передавая мне саквояж с вещами Кейт.

— Люси, когда мне удавалось произвести на тебя впечатление? — спросил я.

Кейтлин забеспокоилась, поэтому я быстро посадил ее в лимузин, сказав Люси, что верну дочь в шесть в воскресенье, а затем велел водителю везти нас в «Мандарин».

— Откуда у тебя такая большая машина? — спросила Кейт, когда мы пересекали мост, направляясь в Сан-Франциско.

— Человек, которому нравится, как я пишу, дал мне машину на выходные.

— А ты сможешь оставить ее себе?

— Нет, но мы сможем пользоваться ею целых два дня.

Кейтлин понравился пентхаус в отеле. Мне тоже. Окна выходили на залив, вдали, на горизонте, просматривался сверкающий центр города.

Когда мы прижали свои носы к стеклу, чтобы полюбоваться роскошным видом, Кейт спросила:

— Папа, мы сможем жить здесь каждый раз, как ты приезжаешь?

— Боюсь, это для одноразового пользования.

— Снова богатый человек?

— Именно.

— Но если ты будешь продолжать ему нравиться… — с надеждой сказала она.

Я засмеялся:

— В жизни так не бывает, дочка. — И чуть не добавил: особенно в киношной бизнесе.

Кейтлин не захотела никуда выходить вечером. Ее было не оторвать от окна. Поэтому мы заказали ужин в номер. Пока мы ждали, когда его принесут, зазвонил телефон, и я услышал голос своего приятеля.

— Как делишки? — спросил Бобби Барра.

— Надо же, какая приятная неожиданность, — ответил я. — Ты все еще в Нью-Йорке?

— Ага, пытаюсь спасти эти гребаные акции. Но это все равно что пытаться заклеить лейкопластырем перерезанную сонную артерию.

— Эффектное сравнение, Бобби. И давай я догадаюсь, откуда ты узнал, что я здесь.

— Естественно, люди фила мне сообщили. Но я говорил и с самим. И должен тебе сказать, приятель… он от тебя в восторге.

— В самом деле?

— Эй, откуда такой ироничный тон?

— Он заставил меня прождать неделю, Бобби. Неделю. Затем появился за час до моего отъезда и сделал вид, что вообще не знает, кто я такой, и уже после этого выразил желание поработать со мной, но при этом поиграл в несколько дурацких игр. Он дергал меня за поводок, а мне это не нравится.