Обманщики - Альфред Бестер

– А вы, значит, поставляете им пять-шесть тысяч фунтов наркотиков.

Очищенных?

– Нет, сырец. Джинки предпочитают очищать их самостоятельно.

– Все равно, это охрененное количество дури.

– А у них охрененное количество народа. «Жили-были три китайца – Як, Як Цидрак, Як Цидрак Цидрони». Ничуть не сомневаюсь, что значительная часть сырца идет на поддержание духа кули, вкалывающих в шахтах. Судя по сообщениям, там настоящий ад.

– Ахмет, я никогда не видел мета. Нельзя посмотреть у тебя?

– Это что, и есть то самое одолжение?

– Нет.

– Ты же используешь мета, почему же ты никогда его не видел?

– А многие люди, пользующиеся серебром, видели когда-нибудь серебряную руду?

– Как всегда – sans replique <без ответа (фр.)>. Пошли, Роуг.

В шлюзе мы надели вакуумные скафандры с такой мощной теплоизоляцией, что стали походить на северных медведей, страдающих – судя по скованной, судорожной походке – церебральным параличом. Ахмет постучал по моему плечу и показал на коротковолновую антенну.

– Включился? Роуг, ты меня слышишь?

– Ясно и отчетливо.

– Тогда делай все, как я скажу и Боже упаси что-нибудь трогать, если не хочешь превратиться в сверхновую.

– Спасибо, не надо. Я и так достаточно яркая личность.

По-лунному бесплодное, покрытое рваными скалами плато заставляло еще больше чувствовать себя белым медведем – только перепрыгивающим трещины не со льдины на льдину, а с камня на камень. Через четверть мили таких упражнений Ахмет остановился перед совершенно естественного вида глыбой туфа и буквально оглушил меня, проорав нечто по-турецки, в каковом языке я ни бум-бум. Через некоторое время плита мягко скользнула в сторону, обнаружив люк и ведущие вниз каменные ступеньки. Мы спустились в небольшую камеру и увидели перед собой каменную дверь, охраняемую четырьмя вооруженными белыми медведями.

После новой порции турецкой тарабарщины часовые распахнули дверь, пропустили нас и сразу же ее закрыли.

– Строжайший режим, – сказал Ахмет. – И не потому, что кристаллы мета precieux <драгоценные (фр.)>, главное – они dangereux <опасные (фр.)>. Не позволяйте посторонним играть со спичками.

Мы находились в сферической ледяной пещере.

– Кристаллический гелий, – объяснил Ахмет. – Аргон и неон тоже инертные элементы, но он еще инертнее. Единственная, пожалуй, Substanz <вещество (нем.)>, которую даже мета не может катализировать. Из него делают контейнеры для хранения и транспортировки, но ты себе не представляешь, насколько трудно поддерживать температуру в два градуса Кельвина.

– Ох, Ахмет, похоже, ты и твоя маорийская шлюшка серьезно изучали литературу по этому вопросу, – укорил его я, осматриваясь. – А это что у тебя за ювелирная лавка? Сложил сюда precieux камни, чтобы кто не спер?

– Это, Роуг ты мой precieus, и есть твои кристаллы мета.

– Чего? Эти пуговки?

– Aber naturlich <конечно же (нем.)>.

Я шагнул к светящейся груде, пытаясь сообразить, дурит меня этот известный всей Солнечной шутник и плейбой, или нет. Действительно нечто вроде радужных пуговиц – крохотные диски, чуть выпуклые, с каемкой по краю, правда без дырочек. И они искрились, переливались внутренним, словно живым светом.

– Это что, действительно мета? Ты только серьезно, Ахмет, безо всяких шуточек. Мета?

– Oui <да (фр.)>.

– Очень красивые.

– Oui.

– Но эта бижутерия кажется совершенно безопасной.

– Такие они и есть, когда находятся в нормальном состоянии. Я говорю сейчас абсолютно серьезно. Это – тектиты, экстрагалактические метеориты из самых дальних глубин пространства. Обычные тектиты можно найти даже на Терре – черные стекловидные пуговицы, безвредные, лежат себе и никого не трогают.

– А почему эти – другие?

– Тут-то вся и история. Они – первичные, пришедшие из далекого прошлого. Существует теория, будто очень давно, когда Тритон находился в вулканической стадии, его буквально нашпиговал прилетевший откуда-то поток тектитов. Под воздействием термальных и радиационных нагрузок они трансформировались в мета. Каждая из этих пуговок – котел спрессованной трансформационной энергии.

– Глядя на них, ей Богу поверишь.

– Отсюда и главное свойство мета – они принуждают атомы совершать квантовый скачок на высшие уровни. Затем атомы сваливаются назад, в нормальное состояние, и выделяют при этом лучистую энергию, а далее – новый толчок со стороны мета... И все это – со скоростью света. Де Бройль, наверное, вентилятором в гробу вертится.

– Де Бройль? – спросил я, чувствуя что-то нехорошее. – Это какой еще де Бройль?

– Луи Виктор. Разве мог он ожидать, придумывая в тысяча девятьсот двадцать третьем свои квантовомеханические штучки, к чему это приведет?

– Ахмет Труйдж, Ахмет Труйдж, ты ведь и вправду читал книжки!

– Генезис мета, Роуг, чисто гипотетичен, однако известно, что их находят в древних вулканических породах – примерно так же, как африканские алмазы, добываемые из «алмазных трубок». Там их добывали африканские негры, а здесь – джинки-кули.

– А как же с ними обращаются?

– При помощи инструментов с наконечниками из кристаллического гелия.

Представь себе кузнеца, ворочающего кусок добела раскаленного железа, затем переверни ситуацию и ты получишь рабочего, ворочающего эту радужную пуговку.

– Да-а... Ну, Ахмет, спасибо за экскурсию, ты очень хороший гид. Я настолько тебе благодарен, что не стану даже выпрашивать самый малюсенький из твоих тектитов на память.

– Все равно унести невозможно.

– Ага. В скафандрах нет карманов.

– Так это и есть то самое одолжение, весь favour, о котором ты просил?

– Нет. Правду говоря, я прилетел сюда с неким стратегическим планом, но ты подсказал мне план тактический, и он лучше. Вернемся в контору, и я синэргизирую вдохновленную тобой хохму. Придется попросить, чтобы ты смастерил для меня Труйджанского коня.

***

Вы, конечно, и не сомневаетесь, что наш отдел Terra Gardai давным-давно сПЛАНировал работу мета-мафии. Вот эмпирическая схема торговли. Посмотрим, сумеете ли вы обнаружить веселенькую особенность критического пути. Приза не обещаю.

Маори

_

Мамонтовые бивни (1)

джинкам для резьбы по кости

_

Джинки

_

Porphyra (2),

выращиваемые в аквариумах

_

Голландский Porphyra

купол Золото -> Джинки

красители _ контра-

| | бандисты

_Золото |

Бельгийский для девушек _

купол и прочее Мета

| _ |

_ | _

Золото (5) ГолландскийМафия

за произведения купол |

искусства _

Солнечная

система

(1) Маори добывают их, пользуясь вполне современным оружием.

(2) Моллюски, из которых добывается императорский пурпур. Маори притворяются, что краска эта нужна им для татуировок.

(3) Единственное органическое вещество, придающее ярко-зеленый цвет огням фейерверка; на Каллисто фейерверк – популярная форма искусства.

(4) Нечто вроде добровольного рабства. Из маорийских девочек получаются очаровательные и очень послушные натурщицы, и они готовы буквально на все.

(5) Редкое розовое золото, бельгийцы не продают его никому.

Ну как, нашли веселенькую особенность? Каким, скажите на милость, образом спереть некий предмет, до которого и дотрагиваться-то нельзя? В африканских шахтах двадцатого века воровство алмазов рабочими было постоянной головной болью надзирателей. После смены всех, поднимающихся из недр Голубой земли, подвергали длительному, скрупулезнейшему осмотру, и все-таки некоторые исхитрялись протащить камни. Пять-десять карат неграненых алмазов, и чернокожий обеспечен на всю жизнь – земля, скот, жены, любая местная роскошь.

Но на Тритоне нет такой проблемы. После самого поверхностного осмотра все рабочие, выходящие из шахты, проходят термическую камеру. Если датчики регистрируют присутствие отрицательной температуры, сразу становится ясно – слишком уж размечтавшийся кули тащит контейнер с чем-то очень и очень холодным, дальнейшее очевидно. И все-таки, и все-таки, сто чертей в печенку, кристаллы мета широким потоком текут из шахт на сторону. Ну каким, скажите мне, образом?

С алмазами просто, их можно положить в рот или проглотить, засунуть в уши, или в ноздри, или в анус, спрятать в волосах. Очень маленькие камни можно скрыть под веками, можно нанести себе рану и засунуть алмазы под кожу... С мета такие штучки не пройдут. Этот самый котел спрессованной энергии зажжет все тело огнем, рядом с которым auto-da-fe – райская прохлада.

По нашей терминологии слабое звено критического пути называется отрицательным провисанием. Шуточка, которую я с вами обсуждаю, как раз и была таким отрицательным провисанием, и понять ее мы не могли. Джинки, конечно, тоже не могли, но разве это утешение?

А вот синэргист смог. Он направлялся из пункта А в пункт Б и наткнулся на Икс. Что поделаешь, такой уж он всегда везучий.