Проклятый бог (СИ) - Маркелова Софья

— Работа мастера, — не могла не признать Лантея с улыбкой.

— Ничего сложного, — отмахнула Эрмина, хоть и было заметно, что похвала ей очень приятна. — Лишь долгие годы теории и практики.

— О да, — со смешком хмыкнул Виек, — и сотни невинно исколотых сольпуг.

Его жена легко и звонко засмеялась в ответ, будто вспомнив те старые добрые времена, когда она еще только обучалась своему мастерству, а после предложила осмотреть и остальных пауков в группе. Перед тем как вновь тронуться в путь, другим сольпугам тоже промыли воспаленные раны, и у многих из них уже к вечеру заражение сошло на нет, а гной понемногу иссяк.

Через несколько дней караван заметил, что окружающий ландшафт начал неумолимо меняться. Пустыни постепенно заканчивались: песка становилось все меньше, на смену ему постепенно приходила каменистая почва, а где-то можно было заметить даже робкие побеги травы. И только солнце продолжало сиять все так же ярко, вынуждая путешественников страдать от жары и удушающего зноя.

Отряд двигался осторожно, поскольку восточная часть пустынь Асвен была печально известна благодаря зыбучим пескам, которые в свое время несколько раз останавливали великую ифритскую армию, пытавшуюся оккупировать земли вплоть до залива Таглаф, чтобы Ивриувайн оказался окружен со всех сторон. Пески были непредсказуемы, подчас они подстерегали неосторожных путников там, где невозможно было заподозрить их присутствие: гладкая песчаная поверхность на поверку оказывалась бездонным котлом, который мгновенно принимался засасывать свою добычу. И чем сильнее дергалась жертва, чем тяжелее была одежда и экипировка, тем быстрее песок уходил вниз. Выбраться из таких мест самостоятельно было проблематично, поскольку уровень насыщенного подземными водами песка мог дойти до самого подбородка, и тогда уже никаких шансов живым покинуть ловушку не было. Отряд более чем внимательно смотрел себе под ноги на этих диких территориях, а когда песок окончательно сменился твердым камнем, то все облегченно выдохнули.

Затянувшийся переход через пустыни Асвен повлиял на каждого из членов группы по-своему, но было и то, что угнетало всех одинаково: однообразное питание, монотонная езда и иссушающая жара, больше двух недель сопровождавшие посольство, понемногу сводили всех с ума. Многим в отряде уже стало казаться, что они никогда не доберутся до Леса альвов, и лишь один Ашарх последние сутки в дороге уверенно твердил обратное:

— Мы уже скоро увидим их земли! Осталось совсем немного!

Профессор с таким воодушевлением и надеждой весь день говорил о близости Ивриувайна, что в какой-то момент Лантея все же не выдержала и спросила:

— С чего ты так уверен, что мы рядом? Ты ведь здесь ни разу до этого не был.

— Я держу в голове многие карты, — с улыбкой напомнил девушке Аш, поправляя висевший на поясе гладиус, постоянно тыкавший его рукоятью в бок. — В том числе пустынные карты из библиотеки твоей матери и даже старые карты пограничных городов Ивриувайна из академических учебников. Хотя как раз последним доверять нет особого смысла.

— Это еще почему? — удивилась Лантея, скидывая капюшон.

— У Залмар-Афи натянутые отношения с альвами. Наших послов не пускают внутрь страны, поэтому ни о какой картографической точности говорить не стоит.

Манс, издалека заслышав начало интересной беседы, сразу же подъехал поближе.

— Ни за что не поверю, что ты действительно наизусть помнишь все карты, что когда-либо видел, — подначил друга юноша. — Это же просто невозможно.

Неопределенно хмыкнув, Ашарх полез в сумку за пергаментом и чернильницей, а после принялся у себя на коленке старательно что-то чертить. Через несколько минут он предоставил Мансу простенькую, но достаточно понятную карту.

— Вот здесь заканчиваются пустыни Асвен и проходит западная граница Леса. На ней расположены всего два города: Ференаат практически вплотную примыкает к землям империи Ис, а Гарвелескаан находится гораздо южнее — он стоит на реке Мистис, которая впадает в бухту Зукк. Этот город к нам ближе всех, так что как только мы выйдем к этой небольшой бухте на краю залива Таглаф, то должны будем уже увидеть Могучий Лес. Ехать нам осталось совсем недолго.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Лантея, внимательно слушавшая своего друга, повернулась к нему, не отпуская иглу наездника, и заглянула в пергамент. В плохой памяти профессора действительно нельзя было упрекнуть: возле заштрихованного пятна, означавшего восточную часть пустынь Асвен, были изображены все приграничные территории, начиная от людских и имперских земель и заканчивая Лесом альвов. Их пересекали несколько подписанных рек, точками были отмечены основные города, а возле Гарвелескаана Ашарх даже обозначил все заливы и бухты, открытие которых в свое время снискало для ифритов славу исследователей, первыми отыскавших пустынный край.

— Говоришь, залмарских послов альвы не пускают дальше границ? — безрадостно повторила услышанную ранее фразу девушка, поправляя на лице свой платок, хотя песка вокруг уже практически не было. — Согласятся ли они вообще нам ворота отпереть? Мы ведь выглядим теперь как кучка оборванцев, а не как посольство…

Профессор обернулся посмотреть на группу. Действительно, уставшие и обгоревшие хетай-ра были облеплены слоем песка и пыли; их одежда, покрытая потными разводами и соляными пятнами, порвалась и приняла неподобающий вид, а грязные волосы сбились в колтуны. Конечно, от гордого посольства пустынного народа здесь осталось только воспоминание.

— У нас нет выбора. Постараемся убедить их выслушать нас, предоставим свиток пакта…

— А как мы будем общаться с ними? — спросил Манс. — Они говорят на залмарском языке?

— Не говорят… — задумчиво ответил профессор. — Насколько мне известно, у альвов есть свой собственный язык, который зовется амриль. Кажется, это переводится как «шум Леса» или что-то подобное. И, по слухам, его невозможно выучить тем, кто родился не в Ивриувайне, ведь альвы подражают шелесту листвы своими голосами… Залмарский они не знают, поскольку презирают человеческую страну и все человеческое из-за нашей рабской покорности Залмару и агрессивной политики Пророков. Но я рассчитываю, что в Гарвелескаане окажутся альвы, владеющие ифритским. Тогда переговоры без проблем состоятся.

— А ты говоришь на ифритском? — полюбопытствовал Манс.

— Не очень хорошо, но говорю, — признался Ашарх, смущенно потирая взмокшую шею. — В академии все студенты в обязательном порядке его учат. Это что-то вроде второго языка в Залмар-Афи, большинство людей им владеет, пусть и слабо. В условиях постоянной войны с империей Ис полезно знать язык противника, знаешь ли, мало ли когда он может пригодится. Потому я и надеюсь, что у альвов идентичная ситуация с ифритским.

Манс в ответ на это недовольно фыркнул, и его можно было понять. Две недели ехать по пескам, постепенно иссушаясь под солнцем, чтобы в конце долгого пути узнать, что никто из альвов не понимает иных языков, кроме родного, было бы наихудшим вариантом развития событий.

— Раз альвы тоже находятся в состоянии войны с империей, то почему бы им тогда не объединиться с Залмар-Афи? Ведь это выгодно для обоих государств, разве нет? — поинтересовалась между делом Лантея.

— Союз предполагает взаимовыручку. — Аш пожал плечами. — А также тесное взаимодействие во всех сферах как в мирное, так и в военное время. Альвы не покидают границы своего Леса, это и стало основным камнем преткновения в свое время. Они оберегают свои деревья хацу пуще всего на свете, для них нет смысла теснить противника на его землях или выходить за пределы Ивриувайна для помощи союзнику. Более того, торговое соглашение между людьми и альвами тоже оказалось невозможным, потому что залмарцам в буквальном смысле нечего предложить Лесу. Они пытались навязать торговлю железом, но альвы не обрабатывают металл, тогда Залмар-Афи предложил осуществлять поставки готового оружия, но в очередной раз Ивриувайн отказался — они специализируются на нефритовом оружии. Таким образом, у них просто не оказалось точек соприкосновения. А на попытки ввоза шкур, угля и живых лошадей альвы смертельно обиделись: для них непростительно убивать или мучать животных, а также наносить вред деревьям. К тому же их никогда не устраивала наша захватническая политика. Для альвов люди и ифриты — это почти одно и тоже, просто последние слишком яро посягают на их границы, вот и приходится давать отпор. Потому-то послам Залмар-Афи в Ивриувайне особенно и не рады, их сразу же разворачивают, едва заметят.