Иной мир (СИ) - Андреев Андрей Анатольевич

— Скоро легкая прогулка закончится, — высказался за ужином Юр. — Ветер крепчает, как бы в Северном море не попасть в шторм.

— Мы должны зайти в Амстердам. Если повезет, то непогоду можно переждать там. — Михаэль жевал мясо. — Лучше поддерживать на борту запасы воды и пищи, не тянуть до последнего. После Голландии мы с Микко решили встать на якорь в Гавре, следующим будет Брест.

Корабли постепенно расходились, каждый брал тот курс. который его капитан считал наиболее удачным. Ветер усиливался, началась ощутимая качка. Пришлось оставить лишь нижний набор парусов, терять мачты не хотелось никому. “Вепрь” начал напоминать аттракцион, палуба то вздымалась вверх, то проваливалась, прямо под ногами. Без особой нужды на палубу никто не выходил, все сидели в трюме, а сменившийся рулевой, промокший до нитки, обычно, был вынужден сразу же полностью переодеваться. Потом из парусов на мачтах остался единственный кливер, потому, что шторм не утихал. Шхуна скрипела, и, кажется, жаловалась на буйство стихии, играющей с кораблем, как кошка с мышкой. Часть экипажа лежала вповалку, мучаясь от морской болезни, остальные травили байки, все равно больше заняться было нечем.

— Я тогда пошел в армию Его Величества Рене Хвастливого. Так вот, он решил вытеснить Иных миль на двадцать — тридцать, расширить безопасную зону, и понастроить там крепостей. Планы у него были, поистине, громадные… Сначала шли, как нож по маслу. Король отрядил тогда в армию человек двести, так что Иные, если кто и вылезал к нам навстречу, не успевали даже саблей махнуть. А сам Рене двигался в третьей шеренге. Вроде, и впереди, ага, а вроде, и под защитой… Но Иных-то Высшие тоже не болванами сделали… На холмик поднимаемся, а они тоже армию навстречу выставили. И прут на нас клином, прямо в то место, где король среди бойцов делает вид, что сражается… Выбили они его. А без короля — какое сражение?

— Мы полезли на абордаж. Вроде, шлюп, и шлюп. Знакомое дело. Только эти гады везли аж четыре мортиры! Мы на палубу, а навстречу — картечь…

— Будет возможность — открой лавку, ну, что тебе удобнее… Торгуй, шей одежду… Не думаю, что год из года мотаться по морю — хорошая идея.

— Торговля — это искусство! Если ты можешь получить небольшую прибыль там, где другие не смогли, то ты — торговец! — Кристианссона бушующее море не волновало, он абсолютно не чувствовал дискомфорта, и даже наслаждался, отдыхая от своего магазинчика…

На рейд Амстердама “Вепрь” зашел слегка потрепанный, без кливера, который ветер все-таки порвал в клочья, и со злой командой. Когда погода слегка успокоилась, нам пришлось, сменяя друг друга, откачивать из трюма воду, которая все равно просачивалась внутрь, несмотря на меры предосторожности. Корпус испытание штормом выдержал, чего нельзя было сказать о штагах, некоторые из них теперь придется заменить. Альфред, взяв в помощники трех девушек из команды, провел ревизию груза на борту. Часть припасов подмокла, и расходы пришлось увеличить. Голландский сыр, в этом мире, оказался ничуть не лучше датского, в том смысле, что был таким-же каменным. Хотя, когда я недоумевал по этому поводу, Крис меня просветил. Оказывается, это “корабельный” сыр.

— Арт, ты что, думаешь, что в тавернах он такой-же? Как бы не так! Сыр, который там подают — пальчики оближешь! А этот — специально для длинных переходов, чтобы не портился подольше!

Век живи, век учись. Следующим портом, в который мы решили зайти, был Гавр.

— Там такое вино — закачаешься! — Барт мечтательно закатил глаза. А девочки в борделе — богини!

— Какой бордель, какое вино? — Михаэль, стоящий рядом, хмуро посмотрел на Барта. — Ты что, на борту круизного судна? Мы идем в Геную, забыл? И нам надо спешить, пока остальные нас не обогнали.

— Мих, да чего ты! — Барт искренне удивился. — Они тоже не на крыльях летят, и провести денек в Гавре нам ничуть не помешает. Наверняка шторм задержал не только нас, курс-то у всех примерно одинаковый! Давай спросим у Ала, есть ли кто впереди. Если нет, значит, мы идем первыми.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Глава 22

Виктор

Что такое ярость? Виктору казалось, что это состояние некоего безумия. Когда он очухался, два пиратских люгера уходили подальше от места недавней бойни. Да, да. Это была не битва, а бойня. Битва, в понимании Виктора, выглядела немного по другому…

Пираты, и в этом не было никакого сомнения, поскольку четыре люгера не несли каких-бы то ни было флагов, атаковали две британские шхуны. Британцы выбрали не совсем верную, но, до поры до времени позволявшую им успешно противостоять пиратам, тактику: они не маневрировали, а, наоборот, спустив паруса, и потеряв ход, встали. Не в строгую линию, а уступом, один корабль был впереди другого, но на два корпуса левее. Обе шхуны получили возможность вести огонь во всех направлениях, причем, поскольку были, как позже выяснили шведы, вооружены не пушками, а полукулевринами, то спокойно держали люгеры на расстоянии, не давая тем приблизиться на расстояние выстрела пушек. Бриг и те, и другие, во внимание не приняли, им было просто не до нового игрока. Напрасно. Эльза с ювелирной точностью, притерла корабль к одной из шхун, прямо между двумя британцами. Шхуна была торговой, экипаж не оказал серьезного сопротивления, и шведы быстро загнали пленных к себе на борт, в трюм, оставив на шхуне два десятка человек. Капитан второй шхуны сообразил, что дело неладно, но на него успели выдвинуться два люгера, когда он поднял паруса. Пиратам показалось, что корабль, так неожиданно ворвавшийся в бой, и разом обезвредивший одного из их противников, с ними заодно. Захваченную шведами шхуну они и не подумали атаковать, удовлетворившись половиной добычи. Когда два пиратских люгера, не взирая на огонь шхуны, подходили к ней по правому борту, бриг, подняв единственный грота-гаф-трисель, продвинулся к шхуне слева, едва не подмяв под себя один из люгеров, и сцепился с ней абордажными крюками. Пиратам удалось привалиться к английскому кораблю справа, второй люгер притянули к борту первого, и оттуда тоже, перебегая палубу, и размахивая топорами и мечами, на шхуну полезли люди. И тут началось. Каждый бился с каждым. Пират рубился со шведом, англичанин стрелял в пирата, швед финтами проходил защиту британца… Эльза и Катя оставались на мостике брига. Дон Серхио и дон Витторио, наоборот, шли в первых рядах. Пираты не выдержали. Пара пиратских посудин, попав под залп орудий первой захваченной шхуны, и имея повреждения, решила не искушать судьбу. Зализать раны, и найти более подходящую добычу показалось пиратам более привлекательным, нежели отправиться купаться в морской воде под грохот пушек, с высокой вероятностью отправиться в переход. Поэтому, подняв паруса, они увалили под ветер. Еще два так и остались у борта шхуны — ими больше некому было управлять. Сам абордаж занял минут пятнадцать, и запомнился Витьке лишь хаотичным движением рук, мелькающими рядом мечами и саблями, пистолетными выстрелами тут и там. Отбить удар клинка, обратным движением полоснуть по груди противника наискось, пригнуться, сделать шаг в сторону, воткнуть свой меч в бок атакующего. Пистолет в левую руку, выстрел в упор, бросить бесполезный уже огнестрел. подхватить, на всякий случай, с палубы чей-то валяющийся там меч… Он получил саблей в грудь, правда, вскользь, толстая кожаная куртка спасла, хоть и оказалась распоротой, но тело не пострадало, удар кулаком в лицо, от которого ныла челюсть, порез на щеке, из которого сочилась кровь, и колотую рану бедра, впрочем, в мягкие ткани. Из шестидесяти шведов, бросившихся на борт шхуны в атаку, уцелело двадцать пять, семеро из них, с тяжелыми ранениями, стонали на палубе. И одним был дон Серхио. Один из алхимиков, которые уже бродили, вместе с шаманами, помогая раненым, сокрушенно покачал головой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Скорее всего, это переход.

Дону Серхио раздробило пулей правое плечо, вторая пуля пробила грудь в районе легкого. Ал влил в его рот какое-то зелье из склянки, видимо, обезболивающее, но зашить легкое он был не в силах. Дон собрался с силами, завидев Витьку, склонившегося над ним, и прохрипел, выплевывая слова вместе с кровью: