Загадочный джентльмен - Карен Хокинс

Недавно я прочел в газете историю слуги, который в минуту нестерпимой обиды отравил хозяина. Увы, такое происходит сплошь да рядом как последствие недостаточной выучки. Если вам когда-нибудь случится протянуть руку к бутылочке с мышьяком, умоляю, отставьте блюдо бараньих отбивных, возвращайтесь в свою комнату, собирайте пожитки и немедленно отправляйтесь на поиски нового места. Таков наилучший способ исправить печальное положение.

Ричард Роберт Ривс. Искусство быть образцовым дворецким

У Бет не осталось времени на раздумья. Поцелуй оказался столь неожиданным, что она принялась с жаром целовать его сама, не осознавая, что делает. Сопротивляться было бесполезно. Она оказалась в объятиях Уэстервилла, в кольце рук, скользящих по ее телу, прижимающих ее все крепче и крепче. Ее обдало жаром мужского тела, она чувствовала вкус его губ, настойчиво и неукротимо впивавшихся поцелуем в ее рот. Бет дрожала с головы до ног.

Поцелуй становился жарче, а мужские руки гладили ее спину, стискивая тело. Почти слитая с ним в одно целое, Бет выгнула спину, крепко обняв шею Кристиана. Она готова была закричать от неведомого доселе, идущего из самой глубины ее естества ощущения кипящей в ней страсти, сотрясающей ждущее, зовущее тело.

Кристиан слегка развернулся, прижав ее спиной к витрине. Металлическая рама холодила кожу даже через ткань ротонды. Бет едва могла заметить, что его руки скользнули вниз, к ее бедрам. Каждое прикосновение рождало огонь. Колени подгибались – она едва держалась на ногах.

Боже всемогущий, он ее целовал!

Бет внезапно опомнилась. Совсем не так собиралась она повести встречу! Она уперлась руками в грудь Уэстервилла и разомкнула поцелуй. Затем отвернулась, еле переводя дыхание.

Ей с трудом верилось в происходящее. Она позволила себя поцеловать! Бет закрыла ладонями лицо, дрожа всем телом. Должно быть, она сошла с ума. Бурное, распутное помешательство – никогда с ней такого не приключалось. Она стояла в кольце рук Уэстервилла, пытаясь отдышаться, чувствуя на дрожащих влажных губах вкус поцелуя. Бет думала… что это было чудесно. Необъяснимо, но, пришлось признать, – чудо.

Кристиан смотрел на склоненную голову девушки, едва сдерживаясь, чтобы не целовать ее снова и снова. Он не отнял рук, просто не в силах был шевельнуться. Бет казалась ему такой сочной, опьяняющей, как только что сорванная ягода. Невероятная смесь невинности и чувственности – он и не знал, что такое бывает. Каковы бы ни были его первоначальные намерения, он вынужден был честно признать: Бет нравится ему по-настоящему. При чем здесь возможность выяснить правду о человеке, обрекшему мать на страдания и смерть! Дело было в другом. Элизабет – прекрасная, умная девушка, страстная неведомо для себя самой, которая столь ревностно стремится быть хозяйкой положения во всем! Кристиан понимал, что его все сильнее влечет к ней. Разве мог он просто повернуться и уйти, оставив это соблазнительное диво, встретившееся на пути?!

Его руки все еще обнимали девушку за талию. Бет была так близко, что это рождало почти физическую боль. Но он не смел привлечь ее к себе снова. Бет стояла, понурив голову, закрыв глаза руками, словно пытаясь забыть эти несколько мгновений. Дрожь ее тела отдавалась в кончиках его пальцев, и он видел, как бурно вздымается и опускается ее грудь. Ее тоже переполняли чувства.

Он обрадовался. Значит, не так уж она невосприимчива к его чарам. Более того, судя по тому, как жарко она отвечала на поцелуй, он ей нравился ничуть не меньше, чем она ему. Он ждал, что она двинется, заговорит, но она все стояла, закрыв руками лицо. Но… Улыбка на его губах погасла. Неужели она плачет?

Множество поцелуев он дарил и получал, но ни один не закончился слезами. Хотя… Он ведь не имел дела с невинной и чистой девушкой вроде Элизабет. Кристиан слегка наклонился, стараясь заглянуть ей в лицо, разглядеть, что там, под пальцами… Ничего не вышло.

Черт возьми, он не хотел причинить ей боль. Все, чего он добивался, – чтобы она не задавала вопросов, на которые он не мог ответить. Так никуда не годится.

В зале зазвучали голоса. Громкий мужской голос наставительно повествовал о загадках древнего искусства этрусков.

Кристиан тихо выругался. Нужно было решаться. Он коснулся подбородка Элизабет и приподнял ей лицо, чтобы посмотреть в глаза. Девушка опустила руки, и они безвольно упали вдоль тела. Их глаза встретились.

Она не плакала, нет. На губах блуждала нежная, робкая улыбка. Кристиан радостно вздохнул и невольно привлек ее к себе снова.

Нo прекрасной леди Элизабет это пришлось не по праву, а немедленно высвободилась и произнесла срывающимся голосом:

– Нет. Не нужно.

Кристиан сунул руки в карманы, сопротивляясь желанию вновь схватить Бет в объятия.

– Вам нечего бояться. Я не из тех, что готовы наброситься на женщину, даже на самую красивую.

– Я и не думаю, что вы способны на это, – сказала она. – Я не пытаюсь опорочить ваши привычки, я обдумываю собственное поведение. Не следовало этого делать. Нельзя было встречаться с вами сегодня утром. Я просто подумала, – она покачала головой, – что совершила ошибку.

– Вам неприятен мой поцелуй?

Она смело взглянула ему в лицо.

– Приятен. Но это не значит, что следовало допустить такое – Ее глаза блеснули решимостью. Улыбка сделалась тверже.

– Нам не следует больше видеться наедине.

– Никогда?

– Никогда, – подтвердила Элизабет. Ее глаза сияли, на губах появилась сводящая с ума полуулыбка.

Кристиану вдруг стало немного не по себе.

– Элизабет, у меня не было намерения вас обидеть. Я нахожу вас привлекательной…

Она предостерегающе вытянула руку.

– Мы уже вдоволь наигрались сегодня, не так ли? Спасибо приглашение в музей. Теперь мне многое понятно в искусстве этрусков.

Он не смог сдержать улыбки, хотя у него возникло неприятное чувство – словно он что-то потерял. Нечто бесконечно дopoгoe.

– Элизабет, нам нужно поговорить…

– Мне действительно пора идти. Он шагнул к ней.

– Уверен, вы вполне можете задержаться еще на минуту или две. Мы не имели удовольствия полюбоваться римскими фризами.

Слабая улыбка все еще блуждала на ее губах. Щеки, однако, порозовели.

– Никаких разговоров об удовольствиях. – Она поправила висящую на запястье сумочку. – Меня интересовало, зачем вы расспрашиваете о дедушке. Вы ответили поцелуем, что совершенно недопустимо.

– Это был порыв. Не сумел с собой совладать.

– Я вам не верю. Поцелуй был попыткой уйти от ответа. Что доказало: я была права насчет своих подозрений. – Ее карие глаза смотрели прямо ему в душу. – Вас почему-то занимает мой дедушка, и, боюсь, не к его пользе. Ведь, будь у вас добрые намерения, вы бы объяснились, и между нами не было бы никаких недоразумений.