Чикатило. Зверь в клетке - Алексей Андреевич Гравицкий

гипнотизировал бандарлогов питон Каа в мультфильме про Маугли.

— И еще, товарищ капитан… Скажите, каким образом вы связывались с преступником? По почте? Или звонили по телефону?

Витвицкий, долго слушавший Брагина, смотрел на полковника совершенно растерянным взглядом. Все сказанное было каким-то нелепым фарсом.

— Я не понимаю, товарищ полковник, — честно сказал он.

Постучали. Дверь открылась, вошел Ковалев. Брагин обернулся на него, кивком указал на свободное место.

— Что вы не понимаете? — обратился Брагин к Витвицкому. — Кому из вас пришла в голову мысль придумать ход со вторым убийцей и отвлечь следствие? Или у вас есть кто-то еще в вашей этой банде, а?! — Брагин внезапно повысил голос. — Мозговой центр! Так? Что вы молчите?

Витвицкий снял очки и принялся протирать платком и без того чистые стекла.

— Это какой-то бред, — тихо сказал он наконец. — У вас нет оснований меня обвинять!

Брагин растянул губы в хищной ухмылке:

— Поверьте, оснований более чем достаточно. Вот и товарищ полковник подтвердит, он в курсе. — Он кивнул на молча сидящего рядом Ковалева.

— В курсе чего?! — разозлился Витвицкий. — Что тут вообще происходит?

— Честно говоря, Виктор Петрович, ваши обвинения слишком… радикальные, что ли? — подал голос Ковалев. — Капитан Витвицкий зарекомендовал себя как принципиальный работник…

— А я миндальничать тут не собираюсь! — заорал Брагин. — Налицо преступный сговор, а вы, товарищ полковник, пытаетесь покрывать…

— Кого? Преступника? Это еще надо доказать! — резко бросил Ковалев.

— Докажем! — пообещал Брагин.

— Ну ты это, товарищ полковник! Берегов-то не теряй!

В дверь снова постучали.

— Войдите! — недовольно рыкнул Брагин.

В кабинет вошел Горюнов. Быстро окинул взглядом лица присутствующих, понял, что обстановка накалена до предела.

— Что вам, майор? — сердито спросил Брагин.

— В Батайске началась операция по задержанию подозреваемого, — спокойно сказал тот. — Липягин передал. Просит быть на связи.

Брагин несколько секунд осмысливал услышанное, потом повернулся к Витвицкому с противной ухмылкой:

— Вот и все. Скоро ваш подельник будет задержан!

Горюнов изумленно покосился на Брагина, перевел взгляд на Витвицкого. Виталий Иннокентьевич в ответ лишь молча развел руками.

— Виктор Петрович, на каком основании вы выдвигаете обвинения против капитана Витвицкого? — поинтересовался Горюнов.

— Вы все узнаете из материалов уголовного дела, майор, — сухо отозвался Брагин. — Все свободны.

* * *

Тетя Таня привычно возвращалась с работы с продуктовыми сумками. У подъезда ей навстречу из тени вышел Липягин.

Тетя Таня спокойно посмотрела на него.

— Костик, опять ты меня пугаешь?

— Майор уголовного розыска Липягин. — Он показал удостоверение. — Ваш племянник дома?

Тетя Таня от растерянности выронила сумку, прижала руки к груди. Она была напугана.

— Ох… Я так и знала, что он что-то натворил…

— Так дома или нет?

Тетя Таня неуверенно кивнула, недоверчиво глядя на Липягина.

— Должен быть дома…

Майор повернулся, махнул оперативникам, и несколько человек забежали в подъезд. Последними вошли Овсянникова и сам Липягин.

На лестничной площадке третьего этажа оперативники встали по обе стороны от обитой дерматином двери в квартиру. Овсянникова осталась на лестнице, ступенек на пять ниже, еще ниже заняла позицию пара милиционеров в форме. С ними стояла и беззвучно плачущая тетя Таня.

Липягин подошел к двери.

— Может быть, я попробую? — шепотом спросила Овсянникова.

— Спокойно. Не думаю, что тут будут какие-то проблемы. — Липягин обернулся, жестом подозвал тетю Таню, указал ей на место рядом с собой и нажал на звонок.

Вместо треска зуммера или привычного «дин-дон» раздалась соловьиная трель. В глубине квартиры послышались шаги, затем из-за двери донесся голос Черемушкина.

— Теть Тань, ты?

Липягин жестом показал тете Тане, что нужно ответить утвердительно.

— Да, Костик. Открывай, — дрожащим голосом ответила тетя Таня.

В замке заскрежетал ключ. Липягин отодвинул тетю Таню подальше; он и оперативники приготовились ворваться в квартиру.

Дверь приоткрылась, но не широко: Черемушкин не снял цепочку. Через щель он увидел милицию. Издав испуганный крик, он попытался захлопнуть дверь, но Липягин навалился на нее и не дал этого сделать.

Бросив бесплодные попытки, Черемушкин, громко топая, бросился куда-то в недра квартиры. Липягин отскочил от двери, один из оперативников просунул руку и попытался снять цепочку.

— Пятый, держите окна, — рявкнул Липягин в рацию.

Послышался грохот открываемой рамы, звон стекол. Оперативник наконец снял цепочку и распахнул дверь. Липягин с пистолетом в руке первым ворвался в квартиру, на ходу крикнул устремившимся за ним оперативникам:

— Давай вниз!

Сам вбежал в комнату и увидел на полу под окном разбитый горшок с геранью. Окно было распахнуто, сквозняк трепал тюлевую занавеску. Откинув ее, Липягин выглянул со второго этажа на улицу. Под окнами рос густой куст шиповника, теперь уже сильно помятый. Где-то там, среди поломанных веток, угадывался человеческий силуэт: это был выпрыгнувший из окна Черемушкин.

Из-под подъездного козырька выскочило несколько милиционеров во главе с Николаем. Они навалились на упавшего Константина.

— А-а-а! Суки! Ногу больно! Пустите! — орал Черемушкин, пуча пьяноватые глаза.

Липягин оперся о подоконник, опустил пистолет, крикнул:

— Взяли?

— А как же, товарищ майор! — весело отозвался Николай.

— Ну и заебись.

Милиционеры заломили неудавшемуся беглецу руки, потащили к машине. Из подъезда вышла Овсянникова, за ней семенила напуганная произошедшим тетя Таня. Когда она увидела, как скрученного Черемушкина впихивают в машину, снова заплакала.

— Ох, Костик… Костенька…

— Сдала меня, сука! — зыркнул на нее Черемушкин.

Захлопнулась дверца, машина уехала. Из подъезда вышел Липягин, обвел взглядом зевак, толпящихся у соседних подъездов, усмехнулся:

— Спектакль окончен. Расходимся, граждане.

* * *

Чикатило собирался на очередное дежурство в народной дружине, когда из кухни выглянула Фаина.

— Когда уже закончатся эти дежурства? Тебе же отдохнуть некогда!

— А что поделать, Фенечка, надо, — развел руками Андрей Романович. — Пока убийцу не поймаем, нужно дежурить. Дружина, она на то и народная.

Фаина, вытирая руки о передник, подошла к мужу, он поцеловал ее в щеку.

— Ну пока.

— Осторожнее там. И постарайся пораньше.

— Не волнуйся, все будет хорошо, — Чикатило мягко улыбнулся и вышел из квартиры.

Весь вечер он вместе с инструктором и Панасенко мотался по электричкам, объехав с десяток пригородных станций. На первой станции, когда они только надевали повязки, Чикатило пожаловался коллегам:

— Жена отпускать не хотела. Говорит: «Когда это кончится?»

— Романыч, ты же знаешь: дружина — дело добровольное, — усмехнулся милиционер.

— Я ей так и говорю. «Если не мы, то кто?» — кивнул Чикатило.

— А когда кончится… — милиционер поправил фуражку. — Мне сегодня дружок из ГАИ рассказывал: поймали в Батайске маньяка. Ну который девушек убивал.

— Так а зачем мы тогда? — удивился Чикатило.

Милиционер-инструктор махнул рукой — мол, погоди.

— Да не он это! В смысле тоже маньяк, но не потрошитель, понял? Этот, батайский, просто душегуб какой-то оказался тупой. Баб убивал, чтобы