Эпоха Возрождения. Быт, религия, культура - Эрик Чемберлин

Полное принятие классических авторов, убеждение, что они все описали и объяснили раз и навсегда, позднее вызвало сильнейшую реакцию, когда выяснилось, что знали они далеко не все. Один французский ученый XVI века успешно доказал, что Аристотель – старейшина всех ученых и философов – был кругом не прав. Наглядным примером послужила ботаника. Сочинения Плиния и Аристотеля по этому предмету, вполне естественно, касались растительного мира их родных южных краев. Северные наблюдатели, сравнивая старинные описания с живыми образцами, растущими у них перед глазами, нашли очевидные расхождения. Это открытие создало серьезный прецедент: опасно слепо доверять даже самому почитаемому автору. Лишь собственный опыт, эксперимент может исправить найденную ошибку. Тогда люди забросили изучение старых текстов и вышли в поле. В то время сельскую местность воспринимали как стратегическое пространство, которое нужно завоевать, машину для производства пищи. Цивилизованный человек жил за крепкими стенами, стараясь как можно быстрее пересечь опасные пустынные земли. Поэтов и писателей, воспевавших красоту сельских видов, было не так много. Теперь на всех снизошло восхищение Природой. В 1542 году один немец писал: «Нет на свете такого человека, кто не знал бы, что самое приятное и восхитительное в этом мире – бродить по горам и лесам, украшенным россыпью цветочков, и неотрывно ими любоваться».

Ботаника служила целям практичным и немедленным, давая в руки лекарей все возрастающее число целебных трав. Первый ботанический сад был учрежден в Падуе в 1542 году, а вскоре появился и первый гербарий, собрание засушенных растений. Не существовало ни терминов, ни специального языка, чтобы точно и адекватно описывать образцы растений, и ботаники вынуждены были прибегать к помощи иллюстраторов. Те сначала стремились в точности скопировать реальное растение, находившееся у них перед глазами, старательно отмечая все индивидуальные их особенности и дефекты, но затем появился класс иллюстраторов, способных на большее. В XVI веке вышло множество «Садов здоровья» или «Травников», которые задумывались как лечебные пособия, но благодаря высокому качеству иллюстраций и печати получились книги, прекрасные сами по себе.

Тем же путем развивалась зоология, но, поскольку открытия из этой области не имели столь же широкого применения, как ботанические, ей уделяли меньше внимания. Однако уже в XVI веке возросшая способность ученых к сотрудничеству привела к созданию некоторого числа серьезных работ, в число которых вошли не только отдельные книги, но и энциклопедии. Швейцарец Конрад Геснер, потратив тридцать шесть лет, написал «Историю животных», впечатляющий пример научной и финансовой кооперации. Он сделал попытку грубо классифицировать животный мир, и его описания известных сухопутных животных достаточно точны. Вот морские обитатели представляли проблему. По мере расширения границ известного мира мест, где водились чудовища, столь любимые народными сказаниями, становилось все меньше. Глубины моря были и долго оставались последним приютом неведомого. Даже сегодня периодические напоминания о морском змее или лох-несском чудовище неизменно вызывают интерес публики.

Никто не мог возразить автору, населившему морские глубины самыми необычными и странными существами, и Геснер трудолюбиво воспроизвел некоторых из них, хоть и отказался комментировать реальность их существования (см. рис. 91).

Рис. 91. Геснерова рыба-епископ

Астрономия

Наука Ренессанса тяготела скорее к умозрительности, нежели к экспериментам, поэтому величайшее открытие той эпохи возникло благодаря математике. В обиход вошли арабские цифры, вкупе с привычными сегодня математическими символами «плюс» и «минус» и т. п. В 1584 году появился трактат о десятичных дробях, а несколько ближе к концу XVI столетия Джон Непер усовершенствовал систему логарифмов, что резко ускорило вычисления. Однако все это были лишь орудия, разумеется важные, но, даже взятые все вместе, они кажутся тривиальными по сравнению с открытиями, сделанными без их помощи в области астрономии. Это был вопрос, по поводу которого даже самые невежественные и смиренные считали возможным высказывать свое мнение, потому что разве не одно и то же небо у всех над головой? Разве не одни и те же звезды и планеты видят пастух и ученый? Людей, занимавшихся астрономией, более тревожило то обстоятельство, что предмет изучения находился в опасной близости к религии. И тем не менее именно каноник католической церкви Николай Коперник первым осторожно приоткрыл окно во Вселенную. Он родился в 1473 году. Сын польского торговца успешно сочетал карьеру церковнослужителя и ученого. Исследования проводил больше в кабинете, чем в обсерватории, так как именно путем сопоставления существующих астрономических теорий он пришел к своей собственной, устранявшей многие из их противоречий.

В те времена существовали две главные конфликтующие школы: школа Аристотеля и Птолемея, поддержанная церковью и университетами, которая воспринимала Землю как твердо закрепленный центр Вселенной, и школа Пифагора, которая придерживалась точки зрения, что Земля со своими сестрами-планетами обращается вокруг Солнца. Коперник работал над этой проблемой более тридцати лет и распространял свою теорию в рукописях среди ученых собратьев. Публикацию он затягивал не из страха перед религиозным преследованием, а из-за гораздо более обыденного опасения стать посмешищем, потому что его теория вполне очевидным образом расходилась и с наблюдаемыми явлениями и с общепринятыми идеями. Он поддерживал теорию о кристаллических сферах, которые несут на себе небесные тела, вращаясь одна в другой, но при этом настаивал, что по законам математики Земля должна вращаться вокруг своей оси и двигаться вокруг Солнца. Его система включала в себя понятия, которые нельзя было наглядно продемонстрировать с помощью доступных тогда примитивных инструментов. Например, явления параллакса, когда из-за движения Земли вокруг Солнца кажется, что движется звезда, не наблюдали вплоть до XIX столетия. Но и для враждебно настроенных ученых, и для простых людей самым нелепым аспектом новой теории было приписываемое Земле движение, хотя каждому собственные чувства подсказывали, что она стоит на месте. Тщетно пытался Коперник приводить довод из классиков, напоминая: «Это то же самое, что у Вергилия говорил Эней: «Мы отплываем из гавани, и земля с городами удаляется от нас». На стороне нападавших был здравый смысл. Если бы Земля двигалась, то птицы и снаряды остались бы позади, а падающий камень никогда не достиг бы земли. Сам воздух слетел бы прочь с земного шара. Словом, вся эта теория сплошная чушь. Да, у Коперника были разумные причины подольше держать свои теории при себе, даже несмотря на то, что Ватикан поддерживал его намерение провести реформу календаря. Считается, что первый отпечатанный экземпляр его книги «Об обращении небесных тел» вложили ему в руки в день смерти, в 1543 году.

Поэты нападали на Коперника столь же рьяно, сколь и ученые. Даже первый настоящий астроном Тихо Браге (см. рис. 92) полностью отверг гелиоцентрическую теорию.

Рис. 92. Тихо Браге в своей обсерватории

В отличие от Коперника Браге основывал свои заключения на прямых наблюдениях и устроил первую в Европе эффективную обсерваторию. Именно из нее он провел наблюдения за серией комет, сопровождавших появление Новой звезды в созвездии Кассиопея. Кометам не было места в жестких рамках Коперниковой системы кристаллических сфер, а Браге отмел их все, за исключением одной огромной сферы, которая и есть небеса. Но главным вкладом Браге в астрономию стало не построение новых теорий, а собрание воедино огромной массы данных, которая помогла затем его помощнику Иоганну Кеплеру выстроить законы движения планет.

Астрономы работали практически вслепую до 1699 года, когда итальянец Галилео Галилей узнал, что «некий фламандец соорудил подзорную трубу, посредством которой видимые предметы, пусть очень отдаленные от глаз наблюдателя, можно рассмотреть, словно они находятся рядом». Годом позже Галилей усовершенствовал свой собственный инструмент, который отныне давал увеличение в тысячу раз и делал предмет в тридцать раз ближе. Он назвал изобретение «подзорной трубой», но уже в 1611 году этому инструменту, позволявшему наблюдателю возвыситься над землей и увидеть истинную картину Вселенной, дали прозвание «телескоп». Многие наблюдения Галилея подтверждали теорию Коперника, окончательно установив, что Земля всего лишь один из целого семейства спутников Солнца, уверенно царящего в центре. Эти же наблюдения стали искрой, воспламенившей жестокую ссору между наукой и религией, которой отмечен XVII век и несколько последующих столетий.