Долина в огне - Филипп Боносский

Часть вторая

1

Хо, хо, Джо Магарак!

Джо Магарак был ростом в восемь, иногда в десять, а порой даже в двенадцать футов. Он прибыл в Америку в конце восьмидесятых годов прошлого столетия, а может быть, незадолго до первой мировой войны из страны, расположенной где-то в Центральной или Южной Европе — из Словакии, Богемии или Сербии. Американский вербовщик побывал в его деревне и объехал все соседние в округе. В самых пылких и восторженных выражениях он рассказывал о том, как необыкновенно хорошо живется людям в Соединенных Штатах, какие там неисчерпаемые возможности для получения работы, как легка жизнь в этой стране: там улицы вымощены золотом, а великодушные промышленники никого не любят так нежно, как новичков, и никому так щедро не платят, как им.

Джо так громко захохотал, что на расстоянии мили вокруг полегла вся пшеница, словно ее повалил ветер. Ему вдруг стало тесно в маленькой деревушке, где он родился: ему нужен был простор для применения накопившихся сил; он хотел видеть горы, большие реки, гигантские деревья. Он подписал сделку с вербовщиком, поставив такой огромный крест вместо подписи, что понадобилась целая чистая страница, и тут же расстался со всеми сбережениями своей матери и с половиной собственных денег, скопленных им за всю жизнь. Затем он отправился в путь. Он прошел за пять дней пятьсот миль и явился в Антверпен, где узнал, как и остальные завербованные, что агент надул его и скрылся с его деньгами и что билет его недействителен.

Эх ты, Джо Магарак!

Джо был на удивление добродушным человеком и, как всем известно, чрезвычайно терпеливым. Сердился он в очень редких случаях, но это был как раз такой случай. Джо не понимал ни по-английски, ни по-голландски. Он знал одно: он заплатил за свой проезд в золотую Америку и остался почти без копейки. Поэтому, когда ему захотели преградить путь на отплывающий за океан пароход, он растолкал всех и, подхватив под мышки двух или трех своих земляков, тоже переселенцев, взошел с ними на пароход.

Вот как Джо Магарак попал в Америку!

Он приехал в Питтсбург, где проживал один из его родичей, маленький, тщедушный человек, ростом всего в четыре фута девять дюймов, — короче говоря, его родной дядя. На следующее утро дядя повел его в заводскую контору по найму рабочих. Когда служащий конторы взглянул на Джо Магарака, сердце его возрадовалось за Компанию, и он немедленно, без всяких проволочек, вписал имя Джо в списки рабочих Завода.

Оказалось, что получить работу в Америке действительно нетрудно!

Первым долгом Заводская компания соорудила специальную тачку для Джо. Обыкновенные были слишком малы для него. А эта — новая — была десяти футов в длину и пяти в ширину, и Джо брался за нее, словно это была детская коляска, и катил ее через весь Завод, всегда наполненную до краев то глиной, то железной рудой, то известняком. Когда приходило время пробивать летку, старший мастер кричал: «Где Джо Магарак?» — И Джо подходил вразвалку к печи и, ткнув пальцем, пробивал летку и выпускал на свободу расплавленный металл. А когда кипящая лава была уже разлита в бункера и поезд стоял, дожидаясь отправки, старший мастер опять орал: «Где Джо Магарак?» — И Джо прибегал и, толкая поезд обеими руками, переводил его со двора к прокатному стану.

Заводская компания высоко ценила Джо Магарака — Джо Вьючного Осла, как его прозвали. Он работал как зверь и никогда не жаловался. Он являлся на Завод к каждой смене. Компания вычеркнула из платежной ведомости два десятка рабочих. Завод работал в две смены — по двенадцать часов каждая, — и порой, когда работы было много, Компания забывала напомнить Джо, чтобы он шел домой отдохнуть, и он работал без передышки круглые сутки. А так как Джо не умел ни читать, ни писать по-английски, ему платили всего за двенадцать часов работы. А что было делать Джо с этими деньгами, как не пропивать их? Когда же Джо напивался, он шумел, как разбушевавшийся ураган. Голос его гремел на всю долину, валил телефонные столбы и сшибал лошадей в канавы.

Он жил с другими новичками в меблирашках около Завода, и, чтобы Джо мог вытянуть ноги, пришлось срезать стену дома. Когда он спускался в столовую, для него освобождали весь обеденный стол, и вот что подавала ему вдова Додрачик каждое утро на завтрак: десять караваев ржаного хлеба, целого жареного поросенка, четырнадцать дюжин яиц, восемнадцать галлонов кофе, шесть фунтов масла и три бочки пива. Но даже при таком усиленном питании он поначалу немного отощал.

Так вот, по мере того как Джо привыкал к работе на Заводе, Компания все больше и больше ценила его. Она доверила ему проложить собственноручно тридцать миль железнодорожного пути; когда с прокатного стана сходили раскаленные рельсы, их грузили, ещё дымящиеся, на плечи Джо, и он мчался с ними к месту строительства, быстро укладывал шпалы, затем клал поверх них пылающие рельсы и накрепко прибивал их к шпалам. Затем он поднимал паровоз, ставил его на рельсы и катил его один, вручную, двадцать пять миль.

Ох, и Джо Магарак!

Потом ему поручили перенести Завод на другую сторону реки. Он взвалил его себе на плечи и перешел вброд реку, потом вернулся и таким же манером перенес паровоз. «Хо, хо, Джо Магарак!» — кричал ему народ.

После того как Джо десять лет проработал на Компанию, она вручила ему медаль.

Ай да Джо Магарак!

Компания командировала сотню вербовщиков на родину Джо, чтобы обыскать всю страну и найти еще таких, как он. Джо был их гордостью. «Эй, Джо Магарак!» — раздавался клич по всему Заводу, а громче и ласковее всего имя его произносили в конторах Компании, потому что Джо никогда не жаловался. Широкая, добродушная улыбка играла у него на лице, на лоб ему падали пряди волос цвета желтой глины. Он подхватывал нагруженную вагонетку, и воинственный клич вырывался у него из груди: «Хо, Джо Магарак!» И по всему Заводу, как эхо, отзывалось: «Хо, Джо Магарак!» Он был таким покладистым парнем! Работал дни и ночи, если ему приказывали, брал безропотно столько, сколько ему давали, никогда не болел, никогда не обижался. Он так и не научился английскому языку, за исключением тех слов, которые ему надлежало знать: «Буду делать, хозяин», «Да, хозяин, немедленно», «Очень благодарю, хозяин», «Хорошо, хозяин», «Мистер хозяин, о'кей, я делаю!»

Эй, Джо Магарак!

И вдруг в один прекрасный день Джо Магарак почувствовал усталость. В то утро он проснулся и не встал с постели. Вдова Додрачик трясла его, и щекотала, и обливала водой, но он не вставал. Он лежал спокойно, с закрытыми г лазами. Когда Компания узнала, что Джо Магарак все еще в постели, — а прошла уже половина рабочего дня, — она послала мастера разбудить Джо. Мастер заорал: «Ну, Джо, поднимайся! Тебя ждет работа!» И впервые за все время Джо не ухмыльнулся и не ответил: «Буду делать, хозяин!» Он продолжал лежать.

И тогда к нему послали управляющего, и управляющий пообещал Джо еще одну медаль и даже уронил над ним слезу, помянув его матушку, но Джо не сдвинулся с места. Тогда послали за доктором, чтобы проверить, не сошел ли Джо с ума. Потом послали за полицией. Фараонов прибыло немало, из этого города и из соседнего. Они доставили большой фургон, а также захватили с собой дубинки, цепи и ружья. Они выбили из-под Джо кровать и, выгнав его, еще полусонного, на улицу, приковали его цепью к фургону и поволокли к Заводу.

Когда Джо очутился на Заводе, он открыл глаза и увидел, что он уже не в постели. Ну и взбесился же он! «Хо!» — закричал он. Джо разорвал цепи и с такой силой лягнул старшего мастера, что тот перелетел через реку и шлепнулся в грязную лужу. А Джо уселся нога на ногу на верхушке доменной печи и снова заснул.

Джо Магарак проспал на верхушке домны целый месяц. И целый месяц, пока длился Великий Сон Джо Магарака, люди в долине не работали. Они ходили вокруг него на цыпочках, тихонько, словно боялись разбудить Джо Магарака. Его храп был подобен грому и сотрясал дома на расстоянии нескольких миль вокруг. Одну ногу он опустил в реку и запрудил ее. Рабочие сидели дома и пили пиво, и каждое утро, просыпаясь, выглядывали из окон, чтобы посмотреть, сидит ли еще Джо Магарак на макушке домны, возвышаясь как гора и похрапывая на всю долину.

В тот месяц на Заводе не произошло ни одного несчастного случая и не появилось ни одной новой вдовы.

Хозяева Завода совершенно обезумели. Они ломали себе головы, как разбудить Джо Магарака, и в то же время опасались его будить — как бы в нем опять не вспыхнула ярость.

Никогда раньше в долине не царило такое спокойствие. Никогда рабочий люд так долго не отдыхал. Рабочие стали ласковы со своими женами и вспомнили, как зовут их детей. Они даже устраивали пикники на холмах — тех холмах, на которые, работая на Заводе, они могли только поглядывать. И каждое утро, проснувшись, они спешили узнать: отдыхает ли еще Джо Магарак, потому что, пока он отдыхал, отдыхали и они, и глубоким покоем дышала вся долина. Так-то, Джо Магарак!