Рейтинговые книги
Читем онлайн Великая северная экспедиция - Б Островский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 41

Стихии попутным ветром двинулся "Св. Петр" к берегу, и перед закатом солнца, впервые за долгое время брызнувшего из-за разорванных туч золотыми лучами, бросил якорь на 12-саженной глубине - на совершенно открытом месте в расстоянии не более версты от каменистого, бесприютного берега, вокруг которого длинной белой лентой извивались грандиозные буруны не улегшейся еще бури. Но недолго продержался корабль на якоре. Подошедшей огромной волной мертвой зыби его так рвануло, что канат не выдержал, лопнул, и корабль, вздымаясь на бурунах и гулко шаркая днищем о грунт, понесло прямо на берег. Не помог и другой якорь, снова оборвало канат, в страшном смятении люди бросились в трюм за третьим... Но в этот момент произошло истинное "чудо": могучие кипящие буруны, таящие в себе огромный запас энергии, "перекинули судно через груду камней, - и - чудным счастием - оно было поставлено на совершенно спокойную воду, между грядою "камней и берегом, в полуверсте от него, на глубине 11/2 сажен". Из этой лагуны-западни корабль уже не вышел.

Так закончилось четырехмесячное бурное плавание "Св. Петра" к берегам Америки. Наступила тихая ночь, залитая лунным светом, впереди распростерлась пустынная, каменистая земля, на которую никогда еще не ступала нога человека. Пепельносерые облака застилали по временам вершины высоких гор и торопливо неслись на юг; вдали грохотал, дробясь о каменистый берег, прибой. Вконец утомленные люди, впервые за столько дней почувствовавшие под собою прочную, не уходящую из-под ног палубу, спали мертвецким сном. Не спал лишь один вахтенный; одетый в теплый армяк, он прислонился к кормовому люку и пристально разглядывал берег. Так обстояли дела на "Св. Петре" в ночь на 6 ноября 1741 года в виду открытого острова, названного впоследствии островом Беринга, из группы Командорских.

ДЕВЯТЬ МЕСЯЦЕВ НА НЕОБИТАЕМОМ ОСТРОВЕ

Первая экскурсия. - Песцы-хищники. - Подготовка к зимовке. - Опасения за судьбу корабля. - Смерть Беринга. - Моряки окончательно убеждаются, что они не на Камчатке. - Вымершее чудовище - морская корова. - Морской бобер. - Ученый варвар. - Истребленный очковый баклан. - Землетрясения на острове. - Моряки сооружают новый корабль. - Спасены. - Возвращение в Петербург.

Рано утром спустили на воду единственную оставшуюся после страшной бури шлюпку и отправились на берег. Первыми съехали Стеллер и Плениснер. Уже первая экскурсия Стеллера на берегу навела его на грустные размышления: подлинно ли они на Камчатке? Уж больно странно ведут себя здешние звери, - совершенно не боятся человека. И какое их тут изобилие! Морские бобры встретили путешественников, едва те сошли на землю, а Стеллер хорошо знал, что эти давно и ретиво преследуемые промышленниками вблизи камчатских берегов животные почти не водятся уже там.

Поразило и огромное количество куропаток, также вовсе не пугливых; их было так много, что свободно можно было бы добыть за час хоть сотню. Но охотиться было некогда, необходимо было осмотреться и ориентироваться в поисках прежде всего свежей воды. Плениснер все же добыл специально для больного Беринга шесть куропаток и отправил их на корабль, Стеллер же присоединил сюда еще несколько пучков противоцынготной травы для приготовления командору салата.

Особенно были удивлены наши путешественники колоссальным множеством здесь песцов. Об этом животном, которое, по словам Стеллера, по наглости, хитрости и пронырству далеко оставляет за собой обыкновенную лисицу, мы расскажем еще ниже, а сейчас заметим, что осмотренный нашими путешественниками берег произвел на них самое безотрадное впечатление. Совершенно безлесный, пустынный и дикий; с нагроможденными у самой воды голыми каменными скалами, берег не являл никаких благоприятных перспектив для предстоящей зимовки, и, что всего хуже, неизвестно было даже, что это за земля. Но Стеллер все еще хотел верить и надеяться, что это Камчатка, хотя новые факты с каждым днем и разубеждали его в этом.

Всю ночь провели путники на берегу, усиленно разыскивая свежую воду. Поиски их увенчались, наконец, успехом к великой радости всего экипажа. Они набрели на ручей превосходной воды, а попутно нашли и порядочное количество выкинутого на берег леса. Во время этих поисков внимание Стеллера было привлечено совершенно неведомыми ему крупными морскими животными, ходившими стадами невдалеке от берегов. Через несколько дней, когда путешественник повнимательнее присмотрелся к ним, он дал им, удержавшееся навсегда, название морских коров. Но, отложив теперь все эти наблюдения до более благоприятного момента, Стеллер с Плениснером и со всеми оставшимися на корабле здоровыми людьми ушли в организационную работу по приготовлению экипажа к зимовке. Прежде всего необходимо было соорудить "помещения"; единственно, что возможно было сделать в их условиях, - это вырыть в песке ямы-пещеры, прикрыв их сверху парусами. Когда вырыли несколько таких подземелий, стали перевозить на берег больных.

Настали тяжелые, мрачные дни. Несколько человек больных, едва их вынесли из душных каморок на свежий воздух, тотчас же умерли, 9 человек умерло во время перевозки на берег или тотчас же по водворении их туда. Пока в стороне рыли для мертвецов могилы, песцы делали свое дело: они с жадностью набрасывались на покойников, объедали у них носы, уши, выгрызали щеки, обгладывали пальцы, не оставляли они и больных, от которых все время приходилось отгонять палками этих голодных и дерзких животных. "Наш лагерь, замечает Стеллер, - представлял печальный и ужасный вид; покойников, которых не успели еще предать земле, тотчас же обгладывали песцы, не боялись они подходить и по-собачьи обнюхивать и беспомощных больных, лежавших на берегу без всякого прикрытия. Иной больной жалобно вопит от холода, другой жалуется на голод и жажду, - цынга многим так страшно изуродовала рот, что от сильной боли они не могли есть; почти черные, как губка, распухшие десны переросли и совершенно закрыли губы".

Перевозка больных на берег, ввиду недостатка заготовленных для них помещений и здоровых рук, протекала крайне медленно. 9 ноября с большими предосторожностями переправили на берег самого начальника. Убедившись на опыте, что резкий переход от спертого воздуха кают к наружному производит самое страшное действие, Беринга тщательно изолировали от атмосферного воздуха, закутав его голову и лицо платком. Натыкаясь на различную кладь, выгруженную из трюмов, осторожно вынесли на носилках укутанного, сильно распухшего от отеков начальника и осторожно опустили в вельбот. Последним был переправлен на берег "уже весьма больной" лейтенант Ваксель.

Вначале Беринг как-будто приободрился и не переставал давать распоряжения по устройству лагеря на зиму. Он подолгу беседовал со Стеллером, здоровье которого, несмотря на все бедствия, продолжало оставаться в отменном порядке, и интересовался его мнением относительно территории, на которой они находились. Хотя своего мнения он и не высказывал, боясь огорчить и без того ослабленных духом людей, однако Стеллеру было совершенно ясно: Беринг не верил, что находится на Камчатке, то же полагал и сам Стеллер. (рис.9)

Близилась зима. Чтобы обеспечить себя хоть как-нибудь на зиму, предстояло сделать еще очень многое, а работоспособных людей едва насчитывали 10-12. Как самые энергичные и знающие, Плениснер, Стеллер и Бедге взяли на себя инициативу во всех делах, касающихся лагеря. Несколько выписок из дневника Стеллера помогут воспроизвести нам картину житья наших путешественников на необитаемом острове в первые дни их пребывания здесь:

"13 ноября. Сегодня после обеда я в первый раз пошел с Плениснером и Бедге на охоту: мы убили четырех морских выдр и вернулись уже ночью. Из печени, почек, сердца и мяса этих животных мы приготовили различные вкусные блюда, которые съели с пожеланием, чтобы судьба нам и впредь давала такую пищу. На дорогие шкуры мы смотрели как на нечто такое, что вовсе не имеет цены, ибо дорожили теперь только такими предметами, на которые прежде мало или вовсе не обращали никакого внимания, - как-то топорами, ножами, иглами, нитками, веревками. Мы убедились, что чин, ученость и другие заслуги не дают здесь никакого преимущества и вовсе не помогают находить средств к жизни, и потому, прежде чем нужда нас принудила к тому, мы решились сами работать изо всех оставшихся сил, чтобы впоследствии нас не порицали, и чтобы нам не дожидаться приказаний".

"14 ноября. Мы продолжали сооружать жилища и разделились на три партии; первая из них отправилась работать на корабль, чтобы перевезти на берег провиант; другая возила на себе бревна за четыре версты отсюда, а я и больной канонир оставались в лагере. Я готовил кушанье, а он устраивал сани для перевозки дров и других надобностей. Приняв на себя обязанность повара, я получил еще два других побочных назначения, именно, я должен был посещать командора Беринга и помогать ему в разных случаях, а так как мы первые устроили хозяйство, то кроме того на мне лежала еще обязанность разносить больным и слабым теплый суп до тех пор, пока они не поправились настолько, что сами могли помогать себе. Сегодня же были устроены казармы, куда после обеда водворили многих больных, которые по недостатку места валялись на земле, покрытые тряпками и разной одеждой. Они были совершенно беспомощны, со всех сторон слышались только стоны да жалобы, причем не раз призывался суд божий на виновников их несчастья. Зрелище всего этого было настолько ужасно, что даже самые сильные из нас падали духом... Вообще недостаток, нагота, холод, сырость, потеря сил, болезнь, нетерпение и отчаяние были нашими ежедневными гостями".

1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 41
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Великая северная экспедиция - Б Островский бесплатно.

Оставить комментарий