Государство страха - Майкл Крайтон

– Мисс Джонс в гостиной.

Он прошел через просторный холл, поднялся по лестнице на второй этаж. Заглянул в гостиную, готовясь увидеть тот же беспорядок, что и у себя дома, но здесь все вроде бы было на своем месте. Комната выглядела в точности так же, какой помнил ее Эванс.

Гостиную Мортон превратил в выставку азиатского антиквариата. Над камином висела огромная китайская ширма с изображением золотистых облаков; была здесь и большая каменная голова, нечто вроде божка, которому в древности поклонялись камбоджийцы. Этот идол с толстыми губами и загадочной полуулыбкой размещался на пьедестале возле дивана; напротив, возле стены, стоял японский тансу[9] семнадцатого века, полированное дерево отливало богатыми оттенками. Вверху стену украшали редчайшие двухсотлетней давности гравюры работы Хиросиге. У входа в смежную комнату красовался бирманский Будда из тусклого неотполированного дерева.

В центре комнаты, в окружении этих древних вещиц, сидела на диване Сара и тупо смотрела в окно. Она услышала, как вошел Эванс, и обернулась.

– Они и у тебя тоже побывали?

– Да. Там все перевернуто вверх дном.

– Сюда, по всей видимости, вломились прошлой ночью. Сотрудники безопасности пытаются выяснить, как такое могло произойти. Вот, смотри.

Она встала с дивана и толкнула пьедестал, на котором стояла каменная голова. Пьедестал, несмотря на солидный вес, легко сдвинулся с места, под ним, в полу, оказался сейф. Дверца его была открыта. Эванс увидел внутри сложенные аккуратной стопкой бумажные папки.

– Что забрали? – спросил он.

– Насколько я могу судить, ничего, – ответила она. – Вроде бы все на месте. Но я точно не знаю, что было у Джорджа в этих сейфах. Сама я редко в них заглядывала.

Она подошла к тансу, отодвинула панель в центре. За ней оказалась вторая, а затем открылась ниша в стене. Тоже сейф, и его тоже вскрывали.

– В доме шесть сейфов, – сказала Сара. – Три здесь, один в кабинете на втором этаже, один в подвале и еще один в спальне, во встроенном шкафу. Они открыли все.

– Выломали дверцы?

– Нет. Знали все комбинации цифр.

– Ты сообщила в полицию об этом? – спросил Эванс.

– Нет.

– Почему?

– Хотела сперва поговорить с тобой.

Сара наклонилась к нему совсем близко, он уловил слабый запах ее духов.

– Поговорить со мной? Почему?

– Потому что кто-то знал комбинацию, Питер.

– Считаешь, это кто-то из своих?

– Больше некому.

– Кто обычно оставался в доме ночью?

– Две служанки, у них комнаты в дальнем крыле. Но у них был выходной, и этой ночью они находились в городе.

– Стало быть, в доме никого не было?

– Верно.

– Ну а сигнализация?

– Сама ее включила вчера, перед тем как лететь в Сан-Франциско.

– И она не сработала?

Сара отрицательно покачала головой.

– Стало быть, кто-то знал код, – сказал Эванс. – Или же способ обмануть сигнализацию. Ну а камеры слежения?

– Они здесь повсеместно, – сказала Сара. – И в доме, и снаружи. И запись ведется на жесткий диск, устройство находится в подвале.

– Ты просматривала записи?

Она кивнула.

– Там ничего, только полосы. Все стерто. Служба безопасности пытается что-то сделать с этим, но… – Она пожала плечами. – Не думаю, что у них получится.

– Стало быть, взломщики оказались настоящими профессионалами, знали, как стереть записи на жестком диске.

– А кто знал коды отключения сигнализации и цифровые комбинации цифр?

– Насколько мне известно, только Джордж и я. Но, очевидно, знал кто-то еще. – Думаю, все же стоит позвонить в полицию, – сказал Эванс.

– Они ведь здесь что-то искали… – задумчиво произнесла Сара. – Нечто, принадлежавшее Джорджу. И считали, что Джордж мог отдать это нечто одному из нас. Тебе или мне.

Эванс нахмурился.

– Но если это так, – заметил он, – почему они действовали столь открыто и нагло? Мою квартиру просто в клочья разнесли, не заметить было невозможно. А здесь оставили дверцы всех сейфов открытыми, словно нарочно хотели подчеркнуть, что Мортона ограбили.

– Да, верно, – сказала она. – Они хотели, чтоб мы это заметили. – Сара задумчиво прикусила нижнюю губку. – Хотели, чтоб мы ударились в панику. Бросились искать пропажу, чем бы она там ни оказалась. Решили, наверное, следовать за нами по пятам, выследить, где мы прячем это нечто.

Эванс призадумался.

– Что бы это могло быть, как тебе кажется?

– Не знаю, – ответила Сара. – Представления не имею. А ты?

Эванс подумал о списке, о котором Джордж упоминал в самолете. Тогда он так и не успел объяснить, что это за список, а затем погиб. Возможно даже, Мортон выложил за этот список целую уйму денег. Но Эванс почему-то решил не упоминать сейчас об этом.

– Нет, – ответил он.

– Джордж тебе что-нибудь передавал?

– Нет.

– Мне тоже. – Она снова прикусила губку. – Думаю, нам лучше уехать.

– Куда?

– Просто уехать из города хотя бы на время.

– Мне твое желание понятно, – сказал Эванс. – Но знаешь, все-таки, думаю, надо позвонить в полицию.

– Джорджу бы это не понравилось.

– Джорджа больше нет с нами, Сара.

– Джордж просто ненавидел полицию Беверли-Хиллз.

– Но, Сара…

– Он никогда им не звонил. Доверял только личной службе безопасности.

– Быть может, однако…

– Да и потом, они все равно ничего не сделают. Примут заявление, этим все и кончится.

– Возможно, но…

– А ты сам в полицию звонил? Насчет ограбления твоей квартиры?

– Пока нет. Но обязательно позвоню.

– Ну что ж, попробуй. Позвони. Увидишь, чем это кончится. Напрасная трата времени.

Тут у Эванса зазвонил мобильник. Ему пришло сообщение. Он посмотрел на маленький экран. «Н. ДРЕЙК. ПРИЕЗЖАЙ В ОФИС НЕМЕД. СРОЧНО».

– Послушай, – сказал он Саре. – Мне нужно повидаться с Ником.

– Ничего страшного. Как-нибудь справлюсь одна.

– Я вернусь, – сказал он. – Постараюсь как можно скорей.

– Ничего, поезжай.

Он поднялся, она тоже. Неожиданно для самого себя он вдруг обнял ее. Сара была такая высокая, почти с него ростом.

– Все будет хорошо, – сказал Эванс. – Не переживай, все образуется.

Она не сопротивлялась, но когда он отпустил ее, вдруг сказала:

– Никогда больше не делай этого, Питер. И потом, я не какая-нибудь там истеричка. Поезжай. Скоро увидимся.

Он, ощущая неловкость, быстро направился к двери. И был уже на пороге, когда она вдруг спросила:

– Да, кстати, Питер, оружие у тебя есть? – Нет, – ответил он. – А у тебя? – Только девятимиллиметровая «беретта». Но все лучше, чем ничего. – О'кей, – кивнул он, развернулся и вышел, раздумывая над тем, до чего же они самоуверенные, эти современные женщины.

Затем Эванс сел в машину и поехал в офис к Дрейку.

* * *

Он уже припарковал машину и направлялся к главному входу в здание НФПР, как вдруг заметил припаркованный в конце квартала ярко-синий «Приус». В нем сидели двое мужчин.

Следили за ним.

БЕВЕРЛИ-ХИЛЛЗ

Вторник, 5 октября4.45 дня

– Нет, нет и еще раз нет! – кричал Николас Дрейк. Он находился в рекламном отделе, в окружении полудюжины художников и дизайнеров. На стенах красовались постеры, знамена, афиши, на столах, между кофейными кружками, были разбросаны пресс-релизы и газетные вырезки. Но главное, что привлекало внимание, было огромное полотнище ярких тонов, с переходом от зеленого к красному, по нему тянулись слова: «РЕЗКОЕ ИЗМЕНЕНИЕ КЛИМАТА. ВПЕРЕДИ ОПАСНОСТЬ».

– Просто омерзительно! – не унимался Дрейк. – Хрен знает что. Мне это не нравится категорически!

– Но почему?

– Да потому что это скучно! Долбаная зеленая тоска, вот что! Нам здесь нужна какая-то мулька, что-нибудь эдакое…

– Если помните, сэр, – сказал один из дизайнеров, – вы изначально хотели избежать преувеличений.

– Разве? – воскликнул Дрейк. – Да ничего подобного! Это Хенли вечно боится преувеличений. Хенли считает, что все это мероприятие должно быть обычной научной конференцией. Но если мы проведем ее в таком ключе, никакого освещения в средствах массовой информации нам не видать. Черт!.. Да знаете ли вы, сколько научных конференций по изменению климата проводится ежегодно? Во всем мире?

– Нет, сэр. И сколько же?

– Э-э… так вот, сорок семь. Впрочем, не в этом дело. – Дрейк постучал по полотнищу костяшками пальцев. – Вы посмотрите на это. Вдумайтесь. «Опасность». Слишком расплывчато. Ни о чем не говорит.

– Но мне казалось, именно этого вы и хотели. Ничего конкретного, лишь обобщение.

– Нет, хотел! «Кризис» или «катастрофа». «Нас ждет кризис». «Впереди катастрофа». Так куда лучше. Само слово «катастрофа» гораздо весомее.

– Но мы уже использовали «катастрофу» на последней конференции. Ну, той, по исчезновению видов.

– Не важно. Используем еще раз, потому что это сработает. Конференция должна предупреждать человечество о катастрофе!