Операция «Северный полюс». Тайная война абвера в странах Северной Европы - Герман Гискес

Вскоре нам предстояло выяснить, продолжит ли Лондон в соответствии с прошлой практикой сбрасывать агентов «вслепую», то есть без участия принимающей стороны, или же, как при операции «Кресс», материалы и агентов будут передавать через нас. Из признаний схваченных агентов мы узнали, что в Англии недавно прошли курс подготовки по меньшей мере восемь человек. Слепые сбросы вели к потерям – например, погиб Мартене, – и мы с нетерпением ждали, какой метод предпочтет Лондон.

В итоге оказалось, что было решено прекратить слепые сбросы и в будущем посылать агентов лишь через уже существующие связи, в расчете на то, что другая сторона организует встречу.

В течение весны мы собрали обширные сведения о планах врага, его оперативных приемах и системах радиосвязи и шифровки. Благодаря этой информации мы, вероятно, справились бы и со слепыми сбросами. Если бы враг в тот момент открыл истину, ему пришлось бы затеять сложную и дорогостоящую перестройку всей организационной структуры, применяя совершенно иные методы. Даже если допустить, что МИД-СОЕ ни в малейшей степени не подозревало об истинном состоянии дел, решение осуществлять сбросы агентов «по договоренности» стало главной причиной последующей катастрофы. Это соглашение, неукоснительно и без всяких вариаций исполнявшееся в течение года с лишним, стало действительно драматическим моментом в операции «Северный полюс» наряду со многими другими ошибками и оплошностями, сделанными нашим врагом.

Одна-единственная контрольная группа, сброшенная в Голландии вслепую, без нашего ведома, и имеющая единственной целью наблюдение за организованными сбросами, – и весь гигантский мыльный пузырь «Северного полюса» мгновенно бы лопнул. В течение долгих месяцев радиоигры мы имели в виду такую неприятную возможность. Мы не забывали, что каждое входящее или исходящее радиосообщение может оказаться последним.

Решение МИД-СОЕ подтвердилось в период с 28 мая по 29 июня, когда были проведены три выброса. Роль принимающей стороны играли «надежные» группы «Эбенезер» и «Труба». Это были следующие операции:

Операция «Свекла» (через группу «Эбенезер»). Агенты Парлевлиет и ван Стен сброшены под Стенвейком. Задание – установить аппараты «Эврика», служившие радиомаяками для самолетов. Радиосвязь в соответствии с планом «Брюква».

Операция «Пастернак» (через группу «Труба»). Агенты Ритсхотен и Буизер сброшены 22 июня около Холтена. Задание – организация саботажа в Оверэйсселе. Радиосвязь по плану «Шпинат».

Операция «Кабачок» (через группу «Эбенезер»). Агенты Ямброс и Буккенс сброшены 26 июня около Стенвейка. Задание – организация вооруженного сопротивления в Голландии. Радиосвязь по плану «Кабачок».

Задания, порученные группам «Свекла» и «Кабачок», впоследствии приобрели такое значение, что я остановлюсь на них подробно. Группу «Свекла» встретили представители подполья, которые на самом деле были голландскими полицейскими, работавшими на ЗИПО. Агентов арестовали после рассвета, а до того времени встречающие должны были выяснить, какое задание получила группа. В случае «Свеклы» этот план провалился, но во всех остальных случаях увенчался полным успехом. В дальнейшем мы нередко получали от вражеских агентов важную информацию, в первую очередь связанную с планировавшимися ими тайными операциями. Например, однажды мы получили точные сведения об английских радиошколах для агентов, включая число учащихся, их национальность, преподавательский состав, предъявляемые к выпускникам требования и т. д. Позже нам предоставилась возможность составить точное представление о внутреннем круге руководителей спецслужб «на той стороне».

Из этой информации, непрерывно поступавшей из первых рук, со временем сложилась полная картина вражеских намерений, поскольку через вышеупомянутые школы в Англии проходило много агентов – поляков и прочих, – засылавшихся потом в Восточную Европу. СОЕ организовало тайную войну в Польше и восстания в тылу у немцев, переправляя туда агентов точно такими же методами, которые оно пыталось применить в Голландии.

Предварительные ночные разговоры, в ходе которых следовало убедить агентов в том, что они говорят с видными вождями голландского Сопротивления, сильно облегчали нашу задачу. Впоследствии мы старались, чтобы у этих агентов сложилось ошеломляющее впечатление о всеведении ЗИПО, для чего во время допросов им сообщались бесчисленные подробности, касавшиеся внутреннего круга союзной разведки в Лондоне. Вскоре мы зашли так далеко, что ЗИПО могло намекать на существование прямых связей с предателями в лондонском штабе. Хотя никаких предателей не существовало ни до операции «Северный полюс», ни во время ее проведения, ни после, но нам с нашими точными знаниями было нетрудно убедить деморализованных агентов в обратном, и в результате они верили, что изменники из Лондона выдали их нам прямо в руки. Естественно, в таких обстоятельствах чувство, что тебя предали, вело к откровенным и правдивым заявлениям, которые давали нам новую важную информацию.

Однако Парлевлиет и ван Стен (группа «Свекла») молчали. Раньше они служили в голландской жандармерии и еще не готовы были угодить в нашу ловушку. В ходе первого разговора перед их арестом нам не удалось выяснить предназначение их оборудования. Оно было тщательно упаковано в резину и хранилось в двух больших ящиках, сброшенных на отдельном парашюте. Изучив аппаратуру в штабе службы радиоперехвата, мы пришли к выводу, что она представляет собой какой-то передатчик, испускающий непрерывный сигнал на фиксированной частоте. Это был так называемый радиомаяк для самолетов – устройство, общее назначение которого было нам известно, только сейчас его сделали портативным – специально для агентов – и снабдили взрывателем для уничтожения в экстренных обстоятельствах.

Через несколько дней после высадки группы «Свекла» я присутствовал на допросе Парлевлиета и ван Стена, который проводил Гейнрихс. Допрос не принес результатов: оба агента утверждали, что ничего не знают о предназначении аппаратуры. Впрочем, они разговорились, когда Гейнрихс прочел им лекцию о конструкции и предназначении радиомаяка и зачитал сообщения из Лондона, в которых арестованные описывались как специалисты по работе с таким оборудованием.

Радиомаяк возбудил значительный интерес в кругах люфтваффе, которое пожелало заполучить устройство, принимающее сигналы маяка, с одного из вражеских самолетов. Весной 1943 года на парашютах были сброшены еще три прибора «Эврика». Они позволяли наводить самолет на цель темными ночами – он летел по лучу, испускаемому маяком. Подобное точное наведение делало ненужным использование огней, расставленных треугольником, и световых сигналов во время сбросов – колоссальное достижение, крайне полезное при действиях на вражеской территории. Более того, сбросы можно было осуществлять вне зависимости от фаз луны.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});