Подводные камни - Иван Максименко

23

Тридцатое августа. Начало девятого вечера

«Звонки сбрасываешь, да? Тварь ты хорошая,… — думал Родриго, снова слыша в трубке мобильного телефона отрывистые гудки, — сейчас посмотрим, почему не хочешь брать трубку. Этот дяденька, наверное, тебе мешает…»

Конспиратор отложил мобильник, закрутил руль, выехал из тенистого переулка и очутился у пятиэтажного дома его любовницы. В глаза тут же бросился громоздкий черный силуэт лимузина, припаркованного у подъезда. Родриго сразу догадался, кого ждет большой автомобиль, и поглядел вверх, на плотно занавешенные окна мансарды. В гостиной горел свет, следовательно, Вероника, и лучший друг ее покойного мужа все еще находились в квартире. Молодой мужчина сбавил скорость, совершил обходной маневр и затаился у торца соседнего здания.

Не прошло и десяти минут, как тяжелая дверь подъезда распахнулась, и на улицу уверенной походкой вышел Михаэль Остент, одетый в черный костюм, а сразу за ним последовала Вероника, облаченная в длинное темно-синее вечернее платье. Водитель бизнесмена как по команде выскочил из лимузина и отворил заднюю дверцу. Вдова — пребывала она в видимо хорошем настроении — и ее ухажер сели на заднее сиденье, молодой водитель вернулся на свое место, и завел двигатель.

Родриго, не раздумывая, потянулся следом, намереваясь узнать, куда едет его любовница.

«Решили без меня поехать тусоваться, голубчики? — мелькнуло в голове убийцы, — нет, ребята, я тоже с вами, мне одному будет больно скучно…. Научишься выполнять команды, лапонька, научишься как миленькая…»

Лимузин, преследуемый красной легковушкой, проехал несколько кварталов и высадил двух пассажиров у одного из популярных столичных ресторанов. Остент, взяв под руку свою эффектную спутницу, прошел в пестревшее посетителями заведение. Родриго же продолжил движение до следующего перекрестка, проследив краем глаза пару, разыскал свободное парковочное место в соседнем переулке, запер на ключ свою машину и отправился решительным шагом в сторону ресторана.

Убийца, одетый в стильную темно-бордовую рубашку с небрежно расстегнутой верхней пуговицей и черные брюки, на которых поблескивала толстая пряжка ремня, держа кожаную борсетку в левой руке, вошел в просторное помещение со стенами, крытыми бамбуковым полотном, и бежевым потолком, с которого свисали массивные кольцевидные люстры, и медленно зашагал между столиками.

Приметив Веронику и ее кавалера, Родриго оглянулся влево и вправо, выискивая свободное место, — ресторан был заполнен примерно наполовину, — с которого было бы удобно вести наблюдение, и, вычислив такое место, пошел дальше. Бизнесмен и его новая пассия сидели в дальнем от входа углу и непринужденно беседовали, не замечая пока молодого мужчину в трех столиках от себя, пристально наблюдавшего за ними.

Убийца рассеяно просмотрел меню, принесенное официанткой, заказал легкий ужин и бокал белого вина и продолжил следить за парой в углу. Не замолкала музыка, громкие ритмы которой обрывались и растворялись в бубнящем ворохе голосов вокруг, Родриго скучливо постукивал ногтем указательного пальца по стенке бокала, не сводя глаз со своей любовницы. Он ловил каждую ее улыбку, взгляд и мимику, даже самую незначительную, пытаясь понять, действительно ли ей так приятна компания Михаэля Остента или это всего лишь ее обманчивое притворство, хорошо знакомое молодому мужчине. Со стороны она казалась полностью расслабленной и никакого дискомфорта в ее жестах не просматривалось.

«Ах, какая же вы замечательная пара, прямо прослезиться можно от умиления! — думал убийца, покусывая губы, — только меня вам не хватает. С таким статусным дядькой, конечно, приятно общаться, не то, что с мной-то, с простым парнем. А ведь парни вроде меня иногда оказываются ой, какими непростыми. Могут такое учудить, что схватишься за голову. Нет, лапонька, я, по-моему, слишком много свободы тебе даю, надо бы тебя грешную немножко ограничить, а то совсем от рук отобьешься. Научу я тебя, как правильно меня любить. Раз ты пряником не хочешь, тогда кнутом заставим!..»

В этот момент Остент, широко улыбаясь, поднялся со своего красного стула и, сказав что-то Веронике, отправился в уборную. Родриго подождал, пока бизнесмен скроется из виду, вскочил с места и пошел к молодой женщине. Увидев знакомый до боли крепкий силуэт, она раскрыла рот в удивлении и невольно прижалась к спинке стула.

— Привет, моя дорогая, рад тебя видеть! Как у тебя дела? Не скучаешь с пожилым дяденькой? — нарочито улыбаясь, спросил Родриго и уселся на место бизнесмена.

— Ты что здесь делаешь?! — нахмурив угрожающе брови, прошипела Вероника, — Ты за мной следишь что ли?!

— Да, нет. Просто мне захотелось в хорошем ресторане поужинать. Я и тебя хотел пригласить, но ты трубку не берешь.

— Не брала, значит, на то была причина! А сейчас марш на свое место и не позорь меня! Он сейчас вернется! Потом будем разбираться! Быстро!

— Ладно, ладно! — прорычал Родриго, — только жало свое ядовитое прибери. Вы потом куда-то еще пойдете?

— Может нам у тебя разрешения спросить? Ишь какой!

— Я, может, хочу вам компанию составить, — осклабился молодой человек.

— Родриго, не выводи меня из терпенья! Я тебя как человека прошу: иди на свое место и не делай глупостей! — сквозь зубы, краснея от гнева, пробасила Вероника.

Убийца не сказал больше ни слова, ехидно улыбнулся и, повернувшись спиной к вдове, зашагал к своему столику, накрытому белой скатертью. Тут из-за угла показался сияющий от счастья бизнесмен и возвратился к своей собеседнице.

— Что-то случилось, Вероника? Куда делась твоя прелестная улыбка? — заметив, что лицо молодой женщины помрачнело без видимой причины, полюбопытствовал Остент.

— А, нет, все нормально. У меня вдруг голова немного разболелась, вот и все. От вина, может…

— Мы вроде всего по капле выпили. Это, наверное, из-за дурных мыслей, на тебя же в эти дни столько свалилось. И наследство, и желтая пресса, и все остальное…

— Да уж, привалило «счастье», откуда не ждали, — пробормотала Вероника, — Муки, ты меня извини, мне тоже нужно отойти и освежиться…

Спустя минут пятнадцать

— Молодой господин за соседним столиком угощает вас бутылкой вина, господин Остент — к столику бизнесмена и его собеседницы подошла официантка с бутылкой красного вина.

— Какой сюрприз. Интересно, по какому же случаю нас угощают? Я его вроде и не знаю… — оборачиваясь к столику, за которым сидел ехидно улыбающийся Родриго, удивленно изрек Михаэль. — Ты его случайно не знаешь, Вероника?

— Физиономия у паренька, кажись, знакомая, — бесстрастно ответила Вероника, встретившись взглядом со своим любовником, — ах, да, я вспомнила: до того, как я познакомилась с Мидасом, у нас с ним были недолгие отношения. Это старая история, в общем, ничего особенного.

— Ты его бросила или он тебя? — беззлобно усмехнулся Остент, — прости за столь откровенный вопрос.

— Чего уж тут откровенного… я его бросила, — сохраняя невозмутимое выражение лица и не сводя глаз с Родриго, равнодушно проворчала вдова, — …когда поймала его в постели с другим парнем.

— С другим парнем? Он гей? — искренне удивился бизнесмен, — а по внешнему-то виду вроде и не скажешь…

— О, эти голубчики так искусно шифруются, что ни за что на свете не догадаешься, — хмыкнула Вероника, — ты ведь знаешь, в какое время мы нынче живем. К человеку спиной поворачиваешься и не знаешь, что от него ждать. То ли нож тебе всадит, то ли что другое… куда не надо.

— Да, жаль парня…. Мужской пол лишился такого статного представителя. Вино очень, кстати, приличное, — рассматривая этикетку на охлажденной бутылке, сказал Михаэль, — Шираз, сладкое. Тебе этот сорт нравится, Вероника?

— Не очень, — брезгливо наморщила нос вдова и слукавила, так как это был ее любимый сорт красного вина, о чем было хорошо известно ее любовнику.

— Ну, я один глоток для приличия сделаю, чтобы не обидеть его. Он ведь все-таки человек с ранимой душой, обидится еще, — разливая ароматный розоватый напиток по бокалам, сказал Остент, — может, и ты отведаешь?

— Ну, давай. Один глоток можно.

Вероника чокнулась со своим кавалером и улыбнулась игриво, глядя ему в глаза, затем поднесла бокал к губам и медленно отпила из него, косясь на своего любовника. Конспиратор, сделавшийся совершенно серьезным, опираясь локтями о край стола и держа бокал у рта, отвечал ей каменным, лишенным эмоций взором, словно между ними происходила некая беззвучная и незаметная для посторонних схватка, в которой единственным оружием были их собственные характеры и глаза.

Положив хрустальный сосуд обратно на стол, Вероника отвела взгляд от убийцы, демонстрируя ему свое безразличие, и нарочно больше ни разу не повернулась к нему, перенеся все свое внимание на бизнесмена, не подававшего вида, что это непонятное переглядывание его каким-то образом беспокоит.