Конец подземного города. Фантастический роман - Яков Кальницкий

— Послушайте, — орал, стуча кулаками в дверь, Красный Бык. — Миллион долларов! Мы даем миллион долларов, доставьте нас в Монию!

Зажужжал пропеллер, машина оторвалась ото льда и поднялась в воздух. Бандиты попадали, а долговязый Эмерсон Кнуд, не успевший вовремя отскочить в сторону, с размаху шлепнулся к своему счастью, в лужу.

Его вытащили и поставили на ноги. Вдруг он опять повалился, на этот раз со смеху.

— Сошел с ума, — сказал Красный Бык. — Он сошел с ума…

— Я сошел с ума? — ответил, еле сдерживая смех, Кнуд. — О, нет! Я сделал свое дело… Это ведь были русские! Вот и отлично! Приглашаю вас на обед.

Роскошный обед… Предупреждаю: мне принадлежит львиная доля их имущества…

Вот, смотрите!

Эмерсон Кнуд протянул руку туда, где в небе сверкала серебряная точка «Светолета». Вдруг она вспыхнула красным пламенем…

Пир не удался

«Всем монийским базам в Арктике. Девятнадцать граждан Монии, сотрудников «Общества дальних исследований», терпят бедствие на берегу южного острова архипелага… (Далее следовали координаты). У них нет палаток, продовольствия, топлива, оружия. Они просят выслать самолет».

Начальник советской арктической экспедиции Солнцев

Такая радиограмма была отослана в первую же минуту полета. Тотчас был принят ответ.

«Самолет высылаем. По чьему разрешению находитесь в Арктике?»

Генерал Гробз

На этот наглый вопрос следовало бы ответить тоже вопросом: «А по какому праву вы распоряжаетесь на чужих территориях?» Но Солнцев решил промолчать.

Вдруг раздался оглушительный треск, в окно ударил вихрь красного пламени.

Все затряслось. Одно мгновенье казалось, что кабина разлетится вдребезги. Но Солнцев поспешно нажал рычаг под своим креслом, кабина как будто подпрыгнула, что-то со свистом пролетело вниз. Затем стала быстро опускаться и кабина.

— Все в порядке, — сказал Солнцев, вытирая пот со лба.

— Что же мы передадим генералу Гробзу? — спросил Рыбников.

— Ничего, — ответил Солнцев. — Да и передачи наши кончились.

Рыбников повозился с аппаратом и развел руками:

— Действительно, кончились… Что случилось?

— «Светолета» больше нет. Кабина падает на землю.

— Конец, что ли, Левушка? — спросил Рыбников.

— Нет, в тропосфере пойдем под парашютом.

Через несколько секунд кабину встряхнуло. Она как будто перестала двигаться.

— Ну вот, сработал автомат, — сказал Лев. — Раскрылся наш парашют.

Лишь через четверть часа кабина мягко ударилась о лед. Еще одно движение рычага — и она прочно укрепилась на выдвижных подпорках.

— Приключение, одним словом, — сказал Рыбников, качая головой. — Тут безусловно не обошлось без фашистской взрывчатки…

— Не обошлось без нашего прекраснодушия! — поправил его Солнцев. — Меня судить надо!

— Левушка, полно! — Рыбников погладил Солнцева по плечу. — Зачем такие слова? Машина погибла. Но мы-то живы! Как-нибудь доберемся.

— Нет, мы никуда не пойдем, — ответил Лев.

— Не говори глупостей! Надо идти, пока есть кое-какие запасы, пока есть силы…

Иринин поддержал Рыбникова. Но Солнцев решительно повторил:

— Мы никуда не пойдем!

— Ничего не понимаю! — развел руками Иринин.

— И понимать нечего, — коротко ответил Лев. — Прежде всего нам следует приготовиться к встрече гостей!

— Начинаю понимать, — сказал Рыбников. — Похоже на это.

— Ого, я тоже понимаю, — сказал Гарри, засучив рукава комбинезона. — О, я беру их всех на себя… Я буду угощать, ого! — Он потряс кулаком, не отличающимся по виду от пудовой кувалды.

— Как это я не сообразил? — воскликнул Иринин. — Действительно, рассчитывать, что эти молодчики оставят нас в покое, откажутся от легкой наживы, да еще в таких условиях, — по меньшей мере наивно.

— Пусть только подойдут! — воскликнул Гарри, потрясая кулаком. — Я им покажу!

Надя опустила в карман своего комбинезона электронный пистолет.

— О, — взмолился Гарри, — прошу вас, не надо стрелять! У них оружия нет. Я ведь сам утопил все их автоматы. И я хочу без оружия.

— Но ведь их же два десятка! — воскликнула Надя.

— Это не так уж и много, — ответил, еще больше распаляясь, Гарри. — Мне чем больше, тем лучше.

— Что же мы все-таки будем делать? — спросил Иринин. — Мне не ясен ваш план, Лев Леонидович. Ведь не для того же мы сюда прилетели, чтобы боксировать с бандитами? И вообще положение наше…

— Будем продолжать начатое дело, — спокойно ответил Лев; он уже вполне овладел собою. — Поедем к Полярному Робинзону, вместе с ним исследуем остров…

Иринин поглядел на Льва не то со страхом, не то с сожалением.

— Да что вы говорите, Лев Леонидович? А на чем же мы поедем? «Светолета» больше нет, радиосвязи тоже…

Солнцев поглядел на часы и, улыбаясь, сказал:

— Товарищ правительственный комиссар! Я вынужден принести свои извинения. Я не все сообщил комиссии об оборудовании «Светолета». В день моего доклада еще не были закончены испытания стратоцикла. И я считал, что говорить о нем рано. Сегодня мы им воспользуемся, и вы впоследствии удостоверите его качество.

— Хм… Да вы, — я вижу, молодой человек, взялись всерьез удивлять нас. Что за стратоцикл?

— Сейчас увидите, — ответил Лев. — Прошу всех на лед.

Солнцев вышел из кабины с небольшим легким ящиком, поставил его посредине площадки и стал вынимать одну диковинную деталь за другой. Ловко пользуясь особыми затворами, он соединял эти детали, и вскоре перед кабиной появилась металлическая стрекоза, с хрупким на вид, членистым телом, с огромной прозрачной головой и ажурными крыльями. Стрекоза эта опиралась на две лапки-сошки. Сверяясь с таблицами и секстантом, Лев нацелил аппарат на солнце.

— На Москву, — сказал он, улыбаясь. — Прилетишь, Надя, прямо к нам во двор.

Надя надела маску, укрепила на спине кислородный аппарат. Солнцев вставил в приемник машины баллон с зарядом электронита.

— Можно лететь! — скомандовал он. — Счастливого пути, Надюша!

Лев обнял жену, захлопнул за ней дверцу прозрачной кабины. Надя махнула рукой, нажала педаль… Стрекоза неожиданно взмыла ввысь — и исчезла. Только космы замерзшего пара извивались высоко в небе…

Солнцев перевел бинокль влево и пробормотал:

— Вот они.

Приближалась толпа. В бинокль можно было разглядеть знакомые лица монийских бандитов.

— Лев Леонидович, разрешите мне пойти навстречу. Не надо, чтобы здесь. Пусть они не знают, что мы спаслись. Я один…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});