Вольные стрелки - Михаил Нестеров

– Ты сейчас с кем разговариваешь? – спросил Гном с переднего пассажирского сиденья.

– С огромной и вонючей кучей мусора! – не выдержал Крист.

Он остановился метрах в тридцати от края дороги и вышел из машины, громко хлопнув дверцей. Огляделся. Скомкал белоснежный носовой платок, который поднес было к лицу, и бросил себе под ноги. Но быстро взял себя в руки и сказал:

– С точки зрения мусора и грязи, в этой части столицы все патриархально. Не вижу причин жаловаться.

Тот же Гном, присоединившийся к товарищу, думал о другом. Несколько дней, которые спецназовцы провели здесь в наблюдениях, показали: тут можно было установить базовый лагерь и назвать его как угодно: диверсионный, разведывательно-диверсионный, диверсионно-террористический. Он мог функционировать от нескольких часов до нескольких дней, в зависимости от обстоятельств. С одной стороны – умирающий военный городок, с другой – настоящий город мертвых. Никакой нормальный человек, если он, конечно, не решил свести счеты с жизнью, ни вечером, ни тем более ночью сюда не сунется. Битцевский парк – солнечная полянка по сравнению с этой зоной.

Сейчас здесь не было Сергея Глумова, но чувствовалась его рука. Часом раньше он выставил посты в трех направлениях, исключая южное, где сосредоточились основные силы его группы. Собственно, исключение коснулось и этого – восточного направления, которое сейчас контролировали пятеро «мусорщиков» во главе с Кристом. Все члены группы были на постоянной связи друг с другом. Рации «Кенвуд» работали в защищенном режиме. Переговоры можно было отследить или перехватить, но дешифровать – никогда.

Крист первым взял в руки лопату и сразил товарищей тем, что поплевал на руки. Он постарался остаться спокойным, заявив:

– Всего-то по тридцать метров «городской тайги» на брата.

Прежде чем подцепить лопатой первую порцию мусора, Крист вслух громко пожалел о деструкторе...

Время в этом аду для Криста лично остановилось на полтора часа. Наконец, вспотевший, он отдал отмашку товарищам: «Хорош!». На его взгляд, легковая машина могла пройти очищенный участок в лавировку. Он сел за руль и проехал по ней от начала до конца. То, что нужно.

* * *

Ирина Харламова заканчивала последние приготовления. Сегодня ей предстояла обычная еженедельная поездка к родителям в Раменское. Раздался телефонный звонок. Его Ирина Михайловна назвала условным. Хотя никаких отличительных особенностей, мелодии, например, он в себе не нес. Время. Он звучал в одно и то же время. И Харламова, бросая взгляд в зеркало, будто прихорашивалась перед премьерой в Большом театре, ответила на звонок:

– Да?

– Ирина Михайловна, это Бобышев Олег. Здравствуйте.

– Здравствуй, Олег. – Она отчетливо представила себе этого круглолицего парня из «физгруппы». Всего несколько месяцев тому назад в сопровождении Ирины Харламовой помогал отделу Гриневского.

Так и есть. Она угадала даже во что был одет Бобышев, когда открыла дверь и передала ему ключи. На нем была ветровка, скрывающая оружие, тенниска с карманом, джинсы.

– Олег, захвати сумку, пожалуйста, – попросила его Харламова.

– Хо-ро-шо, – отозвался он нараспев.

Забрав объемистую дорожную сумку из прихожей, Олег закрыл дверь, вернул ключи хозяйке и стал спускаться первым, касаясь рукой перил.

Внизу их поджидал Игорь Востриков. Личный телохранитель Сергея Харламова, можно сказать, отдыхал, опекая, по приказу шефа, его жену. Чаще всего помощники ему были не нужны, и он сам садился за руль «Мерседеса». Исключение – субботний день. В Раменское они ехали самым быстрым маршрутом – через Люберцы и Жуковский, расстояние от МКАД ровно тридцать километров.

Ирина Михайловна поздоровалась с Востриковым и подошла к передней дверце пассажира. Она всегда сидела спереди, и переубедить ее не могли ни охранники, ни муж. VIP-персоной в этом случае выступил Олег Бобышев: в его распоряжении оказался весь задний диван немецкой машины.

Востриков умело управлял «Мерседесом». Двадцать минут, и он в самом начале Лермонтовского проспекта, это сразу за 9-м километром МКАДа, немного сбавил скорость.

* * *

Гекко-старший сидел за рулем «Ауди»-двойника на Лермонтовском проспекте-дублере, бравшем начало на пересечении основного и Привольной улицы. Здесь, напротив магазина «Парфюмерный рай», «Ауди» не бросался в глаза. Гекко был на связи с наблюдателем по кличке Череп. У него были ранние залысины, и он выбрал для себя модельную стрижку «под ноль». Сейчас Череп был одет в черную майку, сидел за рулем «Фольксвагена» с фальшивыми номерами в месте пересечения двух проспектов, откуда был прекрасный обзор дороги, и посматривал влево. По телефону он получил информацию о том, что «Мерседес» с Ириной Харламовой отправился в путь. Точно зная маршрут и дорожные кондиции на этот час, Череп вычислил время, когда нужная им машина появится в поле зрения.

Наконец он увидел объект. «Мерседес» с Востриковым за рулем на этом участке дороги снова сбросил скорость, двигаясь по крайней левой полосе.

– Вижу цель, – в стиле наводчика передал Череп. – Только что проехала мимо меня.

– Сообщение принято, – лаконично отозвался Гекко-старший.

Он завел двигатель и, поймав утвердительный кивок Сергея Глумова в панорамном зеркале, тронул «Ауди» с места.

Он объехал «Фольксваген» с наблюдателями и уже включенными спецсигналами. Перестроился, перетасовав машины, в левый ряд, когда «Мерседес» с Ириной Харламовой пересекал Хвалынский бульвар. Гекко догнал движущуюся цель, брызнув в нее дальним светом и включив правый указатель поворота.

Востриков бросил взгляд в панорамное зеркало за несколько мгновений до того, как «Ауди» сигналами дал ему понять – перестраивайся вправо. «Что за чертовщина происходит? – подумал он. – Откуда взялся шеф? Прямо как из-под земли. Что-то случилось? Что-то чрезвычайное? Иначе он бы предупредил о своем таком экстраординарном маневре телефонным звонком». Насколько был осведомлен Востриков, сегодня шеф запланировал поездку на аукцион, где на «публичных торгах» будет выставлен военный городок Черный.

«А может, он случайно оказался поблизости?» Эта посторонняя мысль влезла ему в голову в тот момент, когда он получил сигнал перестроиться. И был вынужден в очередной раз сбросить скорость.

В это время «Ауди» обошел его справа, как стоячего. Востриков даже водителя толком не сумел рассмотреть. Детали скрывали «нормативно» тонированные стекла. А вот через заднее стекло со знакомой занавеской он разглядел силуэт шефа, четко различил цвет рубашки – его любимый голубой; пиджак висел, по обыкновению, на спинке переднего сиденья.

Игорь Востриков хорошо знал этот участок дороги. Прижаться можно было, только свернув на дублирующий Лермонтовский проспект, протянувшийся далеко за Хвалынский бульвар. А начало его лежало сразу же за перекрестком. Отчего-то сразу же после съезда на Лермонтовский проспект по указателю «Люберцы» Востриков отметил, что следующий поворот – на дублирующую улицу.

Он перестраивался со среднего ряда в правый, и у него не было ни минуты, чтобы связаться с шефом по телефону. Хотя чего с ним связываться? Вот он, едет в нескольких метрах впереди, «машет» российским триколором со своего госномера: А112АВ. Востриков узнал по стилю вождения Алексея Грошева. Даже не по стилю, а по скорости, с которой тот перестраивался в довольно плотном потоке. Востриков был уверен: даже без спецсигналов, которые заставляли водителей поднять ногу с педали газа, он мог бы повторить этот маленький автоэтюд.

Теперь «коронованный» «Ауди» и ведомый ею «Мерседес» стали настоящей смычкой; такой неразрывной парой ее видели водители других машин. И пропускали уже не одну с отличительными сигналами, а обе машины.

Только теперь, оказавшись на правой полосе, телохранитель расслышал взволнованный голос своей подопечной, полезшей в сумочку за сотовым телефоном: «Что-то случилось».

«Ауди» круто свернул на дублирующую улицу, еще раз повернул направо и прижался к обочине. Востриков повторил его маневр. Он не мог заметить, что еще одна машина, вынырнувшая из потока, в точности повторила его маневр, будто у водителя перед глазами торчал угломер.

Востриков совершил первую ошибку, остановившись вплотную к «Ауди», не оставляя даже метра для маневра. Чем облегчил работу Гекко. Тот по-американски ухнул: «Упс!»

Вторая ошибка заключалась в том, что он, вместо того, чтобы дождаться подчиненного, которому выставил высший балл за вождение, на месте, открыл дверцу и вышел из машины.

Ошибки сыпались из него, как песок из прохудившегося мешка, еще и потому, что ситуация оказалась запутанной. Он отвечал за безопасность Ирины, сидевшей по правую руку от него, а в тупик его поставил шеф своим внезапным появлением. Одна директива накладывалась на другую, и в работе Вострикова произошел сбой.