Загонная охота - Лео Сухов

этом иногда забываем… А природа — такая рациональная пакость, которая, даже если ты ещё не встроен в цепочки поедания одного вида другим, сама готова тебя в них встроить. Так сказать, принудительно. И не факт, что матушка-природа закинет человека на вершину пищевой пирамиды. Это право ещё требуется отстоять…

От размышлений меня отвлёк шрамированный, который выскочил из леса с глазами, полными ужаса. И принялся подвывать, шипеть и нервно фыркать.

— Чего он там? А?.. — обеспокоился из кустов Мелкий.

— Ты чего? — спросил я у шрамированного, но тот так переволновался, что не мог послать никаких дельных образов в мою голову.

Гроза и молнии, камнепад, старый зверь, бурный речной поток, восход или закат… Снова закат или восход… Я никак не мог поймать общее в этой ассоциативной цепочке. И только когда над лесом пронёсся протяжный гул, я наконец-то понял, что объединяло все мыслеобразы!..

Неизбежность!

А в случае неизбежной беды надо бежать!

— Мелкий, беги!.. — рявкнул я, сам кидаясь вверх по склону.

— Да какое беги, ля! Я ж ещё гажу! — голосом очень занятого человека возмутился тот.

— На ходу догадишь! — заорал я, меняя направление и бросаясь к кустам.

— Да ты спятил! — обиделся гопник. — Вано, так реально нельзя!

Земля вздрогнула. Воздух зашелестел ветерком, далеко разнося низкий протяжный то ли выдох, то ли стон: «О-о-о-о-о-о-о». А потом в нос ударил запах гнили. На лес упала тень…

Я вскинул взгляд. И успел рассмотреть большую голову размером с теплоход, которая приближалась к земле сверху, раскрывая невероятных размеров пасть…

А в следующий момент я влетел в кусты, заставив Мелкого испуганно заорать. Он, видно, и так весь извёлся от беспокойства, а тут ещё какая-то нервная туша ломится.

— Вано! Ять! — вскрикнул он. — Ваще чот напугал!

— Быстрее просрёшься! — заорал я в ответ. — Беги, дурак!

Я почти добежал до него. И уже как раз начинал тормозить. Собственно, я ещё и сам не понимал, куда улепётывать… И никаких идей по этому поводу у меня не было.

— Да кто это на ходу делает, долдон?! — возмутился Мелкий.

— Ты! — решительно заявил я.

А потом вцепился мёртвой хваткой в приспущенное трико Мелкого, натягивая его назад.

— А-а-а-а! Ты чё творишь?! — тот пытался брыкаться, но не слишком удачно.

А я уже тащил его прочь, не оглядываясь. И только по крикам гопника догадался, что всё делаю правильно. Потому что возмущение в голосе Мелкого как раз сменилось ужасом:

— Беги! Не останавливайся! Беги, ля!..

На мгновение стало темно, как вечером: видимо, нас накрыла исполинская тень. А потом где-то сзади раздался треск деревьев. И удар по земле, заставивший меня на секунду потерять равновесие.

— Не стой! — как блажной, надрывался Мелкий. — Беги!.. Уноси меня, братан!

Я резко развернулся, стараясь не слушать истерику гопника. А заодно не вдыхать запахи его ужаса, которые были ого-го как ощутимы на столь близком расстоянии.

И увидел, как огромный язык сметает в огромную же пасть участок леса чудовищных размеров…

После чего рванул обратно, в сторону исполинской пасти, заодно выпустив Мелкого.

— За мной! — решительно крикнул я.

— Вано! Стой! Подожди! — гопник, одновременно пытавшийся расправить трико и скакать наравне со мной, выглядел бы комично. Если бы не было так страшно.

Нет, я не шёл в самоубийственную атаку. И не собирался геройски помереть. Я собирался выжить. А самые высокие шансы на выживание были где? Правильно! Там, где нет растительности. А в лесу она везде.

Но только не там, где её уже съели…

— Вано! Куда ты?! — орал гопник, тем не менее, успешно меня преследуя. — А-а-а-а-а! Оно движется на нас!

— Быстрее!!! — выдохнул я.

И даже умудрился показать пример, ещё больше ускорившись:

— А-а-а-а-а-а!

— А-а-а-а-а-а-а!

Как же сложно бежать, не сворачивая, к огромной пасти и такому же огромному языку… Прямо навстречу! Понимая, что в любой момент язык сделает круговое движение — и ты, вместе со стволами деревьев, отправишься в не слишком долгое, но увлекательное путешествие. Прямиком по громадной пищеварительной системе.

Почему недолгое? Потому что, скорее всего, именно в пасти оно для тебя и закончится. А дальнейший путь проделают лишь твои бренные останки — которые, к сожалению, тобой быть никак не могут. Ведь тебя-то, как личности, в них уже не будет.

Язык гигантской змеёй рванул в лес. А пасть тёмной тенью промелькнула надо мной и Мелким. В следующее мгновение мы вырвались на проплешину, оставленную предыдущим титаническим «кусь». И, не останавливаясь, кинулись дальше.

Оглушительное шуршание… Треск очередной партии деревьев и кустов, отправляемых в рот гигантской твари… И громкий хруст смыкающихся челюстей. Всё это пронеслось мимо сознания, как в тумане. А тут я ещё споткнулся и растянулся на земле, чудом не напоровшись лицом на обломки какой-то древесной трубки с острыми краями...

Правда, успел в последний момент отклонить голову. И, результате, в открытый от крика рот попала земля, прекратив мои панические вопли. А вот Мелкий пробежал ещё дальше, не прекращая истерично орать.

Земля дрогнула…

Отплёвываясь, я смотрел, как внизу, под обрывом, выросла ещё одна гора. Шесть огромных ног упёрлись в склон возвышенности, а длинная шея медленно смещалась, помогая громадной голове выедать лес широкой просекой. Время от времени ноги переступали, делая шаг, а склон ощутимо потряхивало.

Но главное — я был жив…

И Мелкий был жив. Хоть, конечно, и обосрался…

И трое наших питомцев были живы. Они как раз появились с севера, высматривая нас.

Лёжа на земле, я всё больше и больше понимал, что гениален. Ведь мне удалось вывести почти универсальное правило для выживания колонистов. Первое правило! Просто оно теперь требовало уточнений…

Уточнение №2 для Правила №1 успешного и живого колониста неизученных планет (выведенное колонистом Вано сразу после того, как он и его спутник, обосравшись по полной: оба морально и один физически (но он и так собирался), спаслись от прожорливой пасти гигантской формы жизни).

Бегство как образ жизни и насущная необходимость должно превалировать над чувствами, социально-этическими ограничениями – и даже естественными потребностями.

Согласно Уточнению №1 для Правила №1 успешного и живого колониста, бег — это жизнь. А в жизни можно делать всё! Страдать и радоваться, сгорать от стыда и делать свои