Кирза и лира - Владислав Вишневский

Это другое дело, так бы сразу и сказал. А то, «начали», «начали»…

Вяло, по одному, враскачку, скромно подходим, прицеливаемся на перекладину. Кое-кто из ребят, даже профессионально поплёвывает на ладони. Ух, ты, это, наверное, которые на «десятку» идут! Орлы, значит. А по виду и не скажешь вовсе — цыплята и те бодрей выглядят. А, догадываемся, это у них понт такой, на руки плевать! Так это и мы можем.

Несколько раз вначале приседаем под перекладиной, как бы разминая, подкачивая ноги. И, после дружеского рыка старшины: «Заснул там, что ли, ёп… пона мать?» — резко набрасываемся на железяку. Зацепившись за нее, свободно уже и непринужденно раскачиваемся в висе.

Нет, раскачиваться бы не нужно, не нужно… это ослабляет. Нужно сразу бы так — раз, раз!.. Эх!.. По школьной привычке, глядя со стороны, про себя, оцениваем ошибки товарищей. Ребята, как мокрое бельё на ветру по виду, извиваясь всем телом, делают под перекладиной судорожные рывки вверх и вниз. Тянутся из последних сил вверх, и подбородком, и выпученными от натуги глазами, лишний раз пытаясь дотянуться до перекладины. Привычно, в ускоренном темпе, считая один подъем за два.

А старшина в это время, дежурный по роте, все дневальные, наши соседи солдаты из первой учебной роты, все кто был в это время, глядя на наше «представление», весело ржут, покатываясь со смеху. Нет, были и среди нас орлы, конечно, были. Они взлетали вверх, подтягиваясь аж до… шести раз. Но они не в счет, их были единицы.

А вот и моя очередь… Тц-ц!.. Бляха муха!

Я удачно — как и планировал! — легко выполнил четыре с половиной подъема. Вовремя отцепившись, почти на две ноги, красиво так, с неглубоким креном носом вперед и соскочил. Оп, ля!

Таким вот образом, под всеобщие хохот и аплодисменты, вся наша рота успешно прошла по одному кругу. Не столько на ночь размялись, сколько окружающих повеселили. Отсмеявшись, утерев слёзы, старшина торжественно, но с грустью, поставил нам всем твердую двойку. Правда сказал, что это ещё хорошо — мы его порадовали. Он-то как раз думал, что будет единица. Вот даже как! Но с уверенностью пообещал, что через две недели каждый из нас будет подтягиваться не менее десяти раз. Он — это уже видит!

Ха, точь-в-точь, как наш школьный физрук. Они, взрослые, видать, все оптимисты… Да это в форме, в одежде, мы такие большие, даже огромные. А посмотрите на нас в бане или на пляже… Колбаса колбасой! Не мышцы, а жир, а в лучшем случае — просто костлявые ребра. Нас нужно кормить, кормить, и снова кормить. И правда, скажите, какие у нас могут быть физические показатели, если мы сегодня не в «закладке»? Чего доброго, нас и завтра нечаянно забудут, а там, глядишь, и вообще… допрыгаемся до Шопеновского марша.

— Ро-ота-а, приготовиться к построению на вечернюю прове-ерку-у! — голосом, срывающимся на петушиный, громко кричит дневальный. Ну наконец-то время подошло к отбою. Это одна из лучших армейских команд. Это значит, у нас, у меня, у всей роты есть свободных пятнадцать минут на туалетно-курительные дела. Нужно обязательно осмотреть свой внешний вид, не забыть почистить пятки сапог. О-о! Носки и пятки сапог — это не фити мити! Это первое дело на вечерней проверке. И только потом, после проверки, звучит эта долгожданная команда: «Рота, отбой!»

Эту сладостную команду солдат только и ждет невзирая ни на какие времена года, ни на какие погодные условия, ни на какие внутренние и внешние катаклизмы. Ждет её изо дня в день, час за часом. Целых пятнадцать часов в сутки, начиная с утреннего подъема. Одну единственную команду, ну, может после команды «построения в столовую», или «в увольнение». Сюда еще можно добавить команду «в кино!» и «на дембель!» Стоп, о дембеле я сейчас зря сказал, об этом сейчас не надо, только душу травить, лишнее расстройство. А расстройств у солдата и так по…эти самые… гланды. Действительно, до дембеля нам сейчас, как до Луны… Пожалуй, что до Луны-то еще и поближе будет. В общем, спать! — это святое. Отдай — родина — солдату восемь часов сна и не греши!

Минут за пять до построения все уже с нетерпением поглядывают на часы, висящие над дневальным, и крутятся около места построения, чтобы быстрее и быть первыми. Чтоб быстро!

И вот дневальный открывает рот (Но перед этим он сначала полную грудь воздуха набирает… Мы это видим!.. Потому что ждём!), громко кричит (А в голосе — довольно приятные нотки вибрируют, радостные.):

— Рота-а, стро-оиться на вечернюю прове-ерку!

Слышишь музыку смысла, читатель?! Не слышишь?.. У-у! Значит, в армии не был, не повезло. Это бывает! Просто верь наслово. Читай дальше!

«Стро-оиться на вечернюю проверку-у…»

А вслед за дневальным замкомвзводы, из разных взводов разными голосами, раскатисто, как бы соревнуясь на звание «лучший командирский голос», перекрывая грохот и топот сапог несущихся в строй солдат, вразнобой громко подхватывают:

— Тр-ретий учебный взво-од…

— Пер-рвый учебный взво-о-д…

— Втор-рой учебный…

— Втор-рая учебная р-рота (Пер-рвая…), ста-анови-ись!

— Р-рота-а, р-равня-яйсь. Отста-авить. Р-равня-яйсь, о-отставить. Попр-равили головные уборы-ы. Носки подр-ровняли. Животы убрали…

А вот с животами-то у нас и нет проблем. Они у нас и так всегда к хребту подтянуты.

— …Смотрим гр-рудь четвертого человека-а. Р-руки где? Где р-руки, я спр-рашиваю? Почему на яйцах? Из кармана руки… Я сказал, носки подр-ровня-ять… Р-рота, р-равня-яйсь… Ща кто-то у меня точно пиздюлей получит, кто русского языка не понимает… Шаламов, Ахметов, бля!.. Кому сказано? Ну!

Стоящие в строю, приводят себя в бодрое состояние, выравнивают нужные параметры.

Внимание! Только для молодого солдата.

Вечерняя проверка — это серьезный армейский ритуал. После удачной — именно для тебя! — проверки ты можешь без пересадки попасть в так долго ожидающую тебя кровать, а можешь и прямиком пойти отрабатывать тут же заработанный наряд.

Какой наряд? За что? А за всё, и за просто так. На первом году службы, пожалуй, проще сказать, за что ты не можешь попасть в наряд, и то нужно сильно напрячься. А уж в учебке-то и подавно. Ну, посуди сам: полы — тебе, солдату, нужно учиться мыть? Нужно. А где, спрашивается, этому учиться? Естественно в армии! А в туалете нужно наводить порядок (а там ведь извините, нужно отмыть всё и везде, кроме потолка)? Нужно. А краны в умывальнике кто за тебя драить будет, чтоб блестели, как котовые яйца?..

Стоп! Кстати, о яйцах.

Интересный вопрос.

В армии эталоном армейской чистоты всегда почему-то считаются котовые яйца. По крайней мере, почему-то только их всегда и приводят в пример: «Чтоб всё у меня блестело тут… как котовые яйца!» Смачно так, со знанием дела требуют командиры. Причем, требуют командиры любого уровня, все, без исключения (наверное, все в одной военной школе учились!). А я и не знал раньше, там, на гражданке, о таком эталоне чистоты, и никогда прежде не слыхал. Нет, я серьезно, товарищи-граждане, у кота что, действительно яйца такие блестящие, да? Кто видел? Я никогда не замечал этого, и не присматривался к ним, к котам этим. Надо бы выяснить. В смысле восполнения пробела… Только, где здесь выяснишь, когда никакой другой живности, кроме нас, солдат, тут и нет.

Так вот, продолжим перечень основных солдатских проблем в армии…

Нужно солдату долбанные эти краны в умывальнике драить? Конечно, нужно. А в канцелярии роты пол мыть? А в классах? А в бытовке? А в коридорах? А на лестницах?.. Да мало ли где. К примеру, в той же столовой, если нужно тонну картошки там, машину лука, капусты, моркови почистить за десять минут — пожалуйста! За милую душу! Тысяча солдат справа, три тысячи солдат слева, и через пять минут всё готово — с перевыполнением. Что-то помыть, где-то перенести, переставить… Да нет проблем! А когда, скажи, солдату эту науку можно осваивать? Правильно, конечно же, ночью, день для другого! Ночь-то — она длинная, работай себе, солдат, да работай, никто не мешает. Спрашивается, а суточный наряд для чего? Он-то что делает? Какой же ты, читатель, однако… Не «умничай», пожалуйста. В армии, это неуместно! Отвечаю. Суточный наряд тоже пашет. Но — вместе с тобой, солдат, и после тебя. Когда тебя отпустят, уже совсем сонного, уже ничего не соображающего спать. Вы-то, молодые ещё, неопытные, быстро засыпаете. Суточный наряд, правда, тоже. Но вместе… Вместе вы, до того как заснёте, успеваете кучу самых разных, самых важных и самых необходимых заданий на пользу Родине выполнить. Это безусловно! Это конечно! Абсолютно… Дневальные уже могут, как бы это сказать, за твой счёт — «молодой» — чуть-чуть расслабиться, передохнуть, сил набраться. Да и вообще, когда людей в наряде много… Стоп! Неправильно сказал. Не — людей, — людей в армии нет, надо говорить — солдат. Вот сейчас правильно — солдат!.. Когда, значит, солдат в наряде много, они не только друг другу… мешают, но и, вроде бы, как бы и… Или нет?.. Или да?.. Или… А чёрт его в этой армии поймет, зачем это всё, и кому надо. Короче… Вы, поняли теперь, да? Вот и хорошо. В общем, не зевай там, парень… эээ, солдат!