Милая мятежница - Констанс Холл

— Пожалуйста, милорд. — Хозяйка замка положила ладонь на руку Эвенела и улыбнулась.

Стоук посмотрел на Элен.

— К сожалению, мне не удастся преломить сейчас с тобой хлеб, но мы поговорим позже.

Девушка вскинула на Стоука огромные глаза и застенчиво улыбнулась:

— Как тебе угодно. Кстати, не придавай большого значения ссорам матери с Ларк. Леди Элизабет очень вспыльчива, но отходчива. Она знает, что ей не следует разговаривать с сестрой подобным образом, и сейчас очень переживает.

— А что, мать всегда разговаривает с ней в такой манере?

— Нет, конечно. Только когда очень злится на нее. Ларк же никогда не сдается и смело встречает ее упреки и нападки. В том же, что сестра убежала, нет ничего удивительного. За ее грубоватыми внешностью и повадками скрывается добрая, любящая душа. Ларк очень легко обидеть, хотя она делает вид, что это не так. Тебе, возможно, кажется, что она не любит тебя, но ты ошибаешься. Ларк с трудом сходится с людьми, но если кому-то удастся заслужить ее уважение и симпатию, он поймет, что более преданного и любящего сердца ему не найти во всей Англии.

— Рад бы в это поверить. — Стоук глянул в темный гулкий коридор, по которому несколько минут назад умчалась Ларк.

— Уверена, как только ты получше узнаешь сестру, ты полюбишь ее не меньше, чем я.

Стоук посмотрел на Элен. Лицо ее дышало искренностью, и, судя по всему, она говорила правду.

Впрочем, любить сестру своей будущей жены не входило в планы Стоука, и он сам уже не знал, зачем затеял этот разговор. Коснувшись лилейной щечки Элен кончиками пальцев, граф сказал:

— Мне пора, миледи. Когда я вернусь, мы отправимся с тобой на прогулку.

— Приятно будет прогуляться с тобой… И еще — спасибо за подарки. Они чудесные.

— Рад, что они тебе понравились. Да и не мог же я явиться к тебе с пустыми руками?

Стоук коснулся поцелуем руки Элен. Ему показалось, что пальцы девушки дрожат, и это почему-то неприятно удивило его.

Разве не такая же лилейная красота Сесиль когда-то покорила его? Но Бог с ней, с внешностью, куда хуже другое: за этой миловидностью, пунцовым румянцем и застенчивыми улыбками скрывался загадочный, непостижимый и полный тайн мир.

В том, что у таких нежных, прекрасных женщин есть тайны, и часто роковые, Стоук не сомневался. У Сесиль они тоже были, и она очень хорошо умела хранить их. Стоук всмотрелся в лицо Элен. Интересно, какие мрачные тайны скрываются под этой прелестной оболочкой?

К ним подошел Роуленд. Взглянув на приятеля, Стоук поспешил откланяться.

— Надеюсь, леди Элен извинит меня?

Элен грациозно присела в поклоне и пошла в зал. Стоук с минуту наблюдал, как плавно колышутся ее бедра, обтянутые дорогим шелком, после чего обратился к Роуленду:

— Следи за ее братцем, а я пойду и разыщу леди Ларк.

Стоук глазами указал Роуленду на молодого Эвела.

— Я вчера всю ночь не спускал с него глаз. Ради этого мне пришлось даже выпроводить из своей комнаты женщину: она мешала мне вести наблюдение за дверью его покоев. Скажу тебе вот что: как только он попал к себе, с тех пор не выходил ни разу. Признаться, я думал, что сегодня ты предложишь мне службу поинтереснее: следить за нашей маленькой хитрюгой, пока ты будешь любезничать со своей невестой. — Роуленд подмигнул.

— Нет, сегодня у меня на уме кое-что другое.

— Приятно слышать, что ты не забываешь и о деле.

— Долг прежде всего, Роуленд.

Стоук неторопливо вышел во двор — он не хотел, чтобы леди Элизабет подумала, будто он решил приволокнуться т Ларк.

Во дворе граф застал Уильяма Мэндвила, который, почесывая в затылке, задумчиво поглядывал в сторону ворот Сент-Вейля. Стоук проследил за его взглядом и увидел Ларк, мчащуюся верхом на большом белом жеребце по подъемному мосту. Она низко пригнулась к холке коня, и ее золотистые волосы плескались по ветру, словно знамя маленькой армии. Ручной волк следовал за ней, не отставая ни на шаг.

— Я хотел остановить ее, — сказал Уильям. — Да куда там… Ничего не поделаешь, временами девочке нужно побыть одной.

— И часто она отправляется на такие уединенные прогулки? — поинтересовался Стоук.

— Довольно часто. Когда ей становится невмоготу выдерживать придирки матери. — Уильям тяжело вздохнул.

Стоук направился в сторону конюшни.

— Ты что же, покидаешь нас? — крикнул ему вдогонку Уильям.

— У меня есть дело, не терпящее отлагательства. Но не беспокойся, я скоро вернусь.

— У тебя что, людей мало? Пошли кого-нибудь.

— Дело такое важное, что слуге его не доверишь.

Уильям проводил Стоука понимающим взглядом и, покачав головой, направился в жилые покои.

Ларк пустила Деболта галопом. За поводья она взялась, только почувствовав, что жеребец устал. Тогда перевела Деболта на рысь и ласково похлопала по шее.

Въехав на вершину крутой обрывистой скалы, Ларк посмотрела вниз, на долину, отделявшую угодья барона Сент-Вейля от земель соседнего поместья Малгор, которым владел один из вассалов ее отца, сэр Джозеф Монфор.

Ларк всегда приезжала сюда, когда хотела побыть в одиночестве, а сейчас как раз настала такая минута.

Какое право имела Элизабет унижать ее перед гостями и вассалами? Ларк уже привыкла к таким вспышкам гнева, но прежде мать выговаривала ей лишь в присутствии отца и домочадцев. Теперь же Ларк унизили в присутствии Стоука и его людей. Выдержать такое было свыше ее сил!

Ларк соскочила с коня на каменистую землю и обхватила руками колени. Покусывая травинку, она устремила взор на долину, которую в этот момент осветило солнце, пробившееся сквозь лежавший в низине густой туман.

Под его лучами гранитные вкрапления в окружавших долину скалах засверкали, как драгоценные камни, а пейзаж приобрел яркий, праздничный вид. Открылись испещренные крохотными желтыми зонтиками ноготков зелено-коричневые пятна лугов, а справа, там, где пробегал прозрачный горный поток, заалели головки ранних маков, возвещавшие своим появлением о наступлении весны. Ларк вдыхала влажный чистый воздух утра, учась у природы мудрости и спокойствию.

Услышав топот копыт, она обернулась. К ней верхом на могучем вороном жеребце направлялся Стоук, Ларк совсем не хотелось видеть сейчас этого человека и разговаривать с ним. Чтобы избежать встречи, она вскочила и потянулась к поводьям Деболта, но вороной жеребец Стоука замер, загораживая ей путь.

Сжимая в руке поводья, она сделала шаг назад:

— Зачем ты преследуешь меня? Прошу, оставь меня в покое!

— К сожалению, я не могу оставить тебя в покое. — Стоук соскочил с коня и двинулся к ней.

— Еще раз говорю: оставь меня.

Пятясь к краю обрыва, Ларк чувствовала, как ее сапоги из телячьей кожи скользят на гладких камнях.