На изломе - Андрей Мигулин

Площадь шумела, двигалась в своей, одной ей понятной жизни. Суетились таксисты, ища клиентов, игровые лохотроны заманивали в свои сети очередные жертвы, попрошайки и нищие смиренно ждали подачки, бойкие уличные торговцы, разложив свои товары, порою прямо на земле, зазывали покупателей. Появляющиеся в духе нового времени коммерческие ларьки пестрели своими витринами, привлекая броскими заморскими этикетками и пугая ценами.

Андрей, встав чуть поодаль от этой разномастной толпы, решил передохнуть. Он закурил оглядываясь. Окружающая его картинка, несмотря на свою нелепость и несуразность, радовала глаз после бесконечных горных переходов, бое столкновений и неустроенности военного быта. Здесь была мирная и почти домашняя обстановка. Он просто стоял и курил, его взгляд бездумно скользил по разношерстной толпе, пока не остановился на фигуре военного с красными старшинскими лычками на погонах полевой формы цвета хаки, сиротливо стоящей недалеко от входа в вокзал. Военный стоял, опираясь на костыли, голень его правой ноги была скована бочкообразной сеткой, которую частично прикрывала распоротая по шву штанина. Рядом с ним на земле лежал вещмешок. Присмотревшись внимательней, Андрей вдруг понял, что знает его, и что они где-то встречались, но не в мирной обстановке. Старший лейтенант обладал крепкой памятью на лица, особенно на те, с которыми приходилось вместе воевать или встречаться в боевой обстановке. Минин задумался.

«Афган, Карабах? Вряд ли. Лицо свежее, видел недавно. Погоди-ка! А не старшина ли это из Таджикистана, что конвой сопровождал? Точно! А говорили, что в Москву отправили и что ногу ему отстрелило».

Минин, затушив окурок носком ботинка, направился к нему.

Старшина курил и, полностью поглощённый своими мыслями, даже не заметил подошедшего к нему офицера.

– Старшина, – окликнул его Андрей.

Старшина вздрогнул и, очнувшись от своих мыслей, недружелюбно посмотрел на него.

– Что нужно, старлей. Честь, что ли, не отдал. Так я раненый, а костылем махать не положено.

– Да я не об этом. Июль. Таджикистан. Заброшенный кишлак. Беженцы. Конвой. Нет, не помнишь?

Взгляд старшины подобрел.

– Да. Я там был. А вот тебя не припоминаю.

– А ты напрягись, погранец. Окраина кишлака. Спецназ. Командир, – и Андрей улыбнулся.

– Точно-точно. Вспомнил. Ты так же улыбнулся, когда тебя майор про звание спрашивал, – радостно ответил Рустем, и они по-братски обнялись.

– Слышал, что потрепали вас сильно в Мёртвом городе. Говорили, что выручили вас тогда вертушки[15], пара подошла и всех «духов» в хлам покрошили.

– Я не помню этого, – сказал Рустем, – меня ранило, я в сознание только в Душанбе пришёл. Потом в Ташкент, в военный госпиталь, здесь и оперировали.

– Говорят, что ты там из-под огня троих вытащил, – продолжил Минин, – а тебя за это к Красной Звезде представили.

– Да-а-а, – удивлённо произнес Рустем, – я не знал, что меня наградили. И как там Катька и танкист. Живые?

– Да. Оба живы. Только танкиста, слышал, списали в запас по ранению, а медсестре твоей ногу левую по колено отняли. А ты молоток, я не знаю, смог бы так, как ты.

– Жаль. А я с ней так и не переспал, – с сожалением произнес старшина, не обращая внимания на последние слова Андрей.

– А ты что здесь делаешь на вокзале? Из госпиталя сбежал, что ли? – Минин вопросительно посмотрел на Рустема.

– Да нет, не сбежал. Выгнали.

– В смысле?

– Мы с мужиками в палате решили выпить. Оказалось мало. Я решил сбегать за добавкой, и… на всю ночь загулял с продавщицей. Утром пришёл. А меня уже за нарушение режима из госпиталя выписали и сказали, чтобы я катился домой долечиваться.

– И что, у вас там госпиталь военный есть?

– Откуда. В райцентре больница захудалая есть, только и всего.

– Подожди. У тебя же аппарат Елизарова стоит, надо, чтобы врачи следили.

– А кого это волнует? Пинком под зад и до свидания…

– Подожди, они не имеют права… – начал было Андрей, но его прервала диктор вокзала, которая объявила по громкоговорителю висевшему: «Производится посадка на пассажирский поезд № … Ташкент – Екатеринбург. Посадка производится с пятой платформы левая сторона».

– Ну ладно, старлей, – сказал Рустем, – мне пора, это мой поезд. Живы будем, встретимся. Рад был тебя видеть.

Он ещё раз обнял Андрей и, закинув вещмешок за плечи, поскакал на костылях прочь.

Минин смотрел вслед уходящему всё дальше Рустему и был почему-то уверен, что этот парень не пропадёт в жизни, несмотря ни на какие жизненные передряги. Потому что у каждого мужика в жизни есть «своя Площадь», по которой он может пройти, невзирая на препятствия и «огонь противника». А может ползать вокруг неё в грязи, так и не став Настоящим Человеком.

Примечания

1

На армейском сленге спецназовец.

2

Металлические круглые ящики.

3

«Дух» – душман, моджахед, бандит.

4

Воздушно-десантная служба.

5

Полуподвальное помещение.

6

Совместное предприятие.

7

На армейском сленге прибор ночного видения.

8

Пулемёт Калашникова.

9

Геологоразведочная партия.

10

На армейском сленге БТР.

11

Гуманитарная помощь.

12

Поселковая администрация.

13

Головной убор афганцев.

14

На армейском сленге хлопчатобумажное обмундирование.

15

На армейском сленге вертолеты.