Его малышка на миллион - Юлия Бузакина

не заплатив ей причитающуюся сумму, у него не получится, даже если послезавтра на конференции я буду одна против всех.

Глава 21. Северский

После обеда Северский отправился в школу за дочерью.

Притормозил у парковки, снял очки от солнца, взглянул на входную дверь. У первой смены закончились уроки, и у входа было очень много школьников.

Он высматривал дочку и чувствовал, как изнутри его подтачивает предательское желание увидеться со Златой.

«Интересно, она в школе? Может, заглянуть на пару минут? А что я ей скажу? Что мимо проходил? Глупо как-то получится… Нет, лучше не буду! Или все же заглянуть?»

На пороге школы появилась Прекраснова, и Северский быстро надел очки от солнца.

«Чур меня! – передернул плечами он. – Лучше к Злате как-нибудь вечером домой заеду. Куплю что-нибудь, чтобы не с пустыми руками, и загляну… Вроде как на чай. А то здесь такие хищницы рыщут! Еще неизвестно, кто зарезал первого спонсора, того несчастного арабского шейха с голубыми глазами! Может, он отказался стать мужем Прекрасновой, и она лично пробралась к нему в спальню, чтобы отомстить за отказ!»

Пробиваясь сквозь толпу одноклассников, по ступеням сбежала Алекса. Вид у девочки был очень растерянный, волосы растрепались, кофта поверх блузки была натянута кое-как, а в глазах у маленькой непоседы плескалась тревога.

Заметив отцовскую машину, Алекса взмахнула рукой и вскоре уже забиралась на заднее сиденье.

– Папочка, привет!

– Привет, привет, – расплылся в широкой улыбке он. – Ты что такая растрепанная?

– Пап, меня директриса только что к себе в кабинет вызывала! – округлив глаза, испуганно затараторила дочка.

– Так… а с этого места подробнее, – посерьезнел Северский. – Зачем она тебя вызывала?

– Сказала, что тебе очень сложно воспитывать меня одному и что она хочет, чтобы я занималась рисованием в художественной студии… А еще она сказала, что тебе нужна хорошая жена, а мне нужна новая мама! И что теперь она займется моим воспитанием лично! Папа, это звучало так, как будто она собирается стать тебе женой, а мне мамой! Что делать, папочка?!

– А в художественную студию с чего она тебя решила отправить? – нахмурился он.

Дочка потупила глаза.

– Да я… ну… в общем, я твой портрет разрисовала, пап.

– В смысле?! Какой еще портрет?

– Екатерина Федоровна распорядилась повесить в холле твой портрет! А я на уроке отпросилась выйти и разрисовала твой портрет черным карандашом.

– Рога мне пририсовала?! – угрожающе приподнял бровь Северский.

– Хуже: я из тебя арабского шейха сделала.

– Али Бадал Кадира?! – Брови Северского взметнулись вверх. – Но зачем?! Его же зарезали в собственной спальне!

– Какого еще Бадалодира? Как – зарезали?! Не знаю я никакого Бадира! Я из тебя шейха сделала, вот Прекраснова и разозлилась! Сказала, что она твой портрет сама лично в типографии заказывала, чтобы все видели нового спонсора школы!

– Так, стоп… – Северский озадаченно потер подбородок. До него начала доходить истина. То-то ему голубые глаза Али Бадал Кадира показались знакомыми! Все думал, кого они ему напоминают. Себя, любимого, не узнал, после обработки дочерью!

«Ну, Злата, ну, сказочница! А я-то поверил!»

– Аля, а тебе разве не известно, что нельзя портить портреты?! Особенно те, которые директор лично заказывает в типографии?!

– Пап, я не хочу, чтобы на тебя все глазели! Ты у меня вон какой красивый! Они все захотят тебя охмурить и захомутать!

– Слова-то какие, дочь: «охмурить», «захомутать»! Где только ты таких слов нахваталась?! Думаешь, за последние годы меня не пытались охмурить?

– А что, пытались?

– Пытались, и не раз! Но ни у кого ничего не вышло, а барышни были похлеще твоей директрисы! Так что не бери в голову ее слова. Просто постарайся поменьше попадаться ей на глаза, ладно? И портреты мои больше портить не смей!

– А если она снова меня вызовет?

– Если вызовет, будем решать, что делать дальше.

–Пап, она ведь нового мужа ищет! Я же слышала, как учительницы обсуждали это на перемене! А если она за тебя замуж выйти захочет?!

– Как захочет, так и расхочет. Поехали лучше, бургеров поедим.

– А мороженое будет?

– Будет, хоть ты его и не заслужила! – буркнул Андрей.

– Ну, па-а-ап! Почему не заслужила? Я же как лучше хотела! И портрет что надо получился! Вот, я его даже сфотографировала на телефон! Хочешь, покажу?

– Чур меня! Не хочу я Бадал Кадира этого еще раз видеть! – вскричал Северский и завел машину.

– Ну и ладно. Я его в интернет выложила, между прочим, мне пятьдесят лайков поставили!

– Аля, милая, пообещай мне, что больше не будешь ничего портить! – выруливая на дорогу, строго потребовал Андрей.

– Хорошо, обещаю… У меня теперь похлеще проблема появилась, чем прятать твое лицо за арабскими штучками…

Северский чуть не пропустил красный свет и резко притормозил у светофора.

– Что еще за проблема?! – Он с опаской взглянул на дочь в зеркало заднего вида.

– В честь тебя Екатерина Федоровна приказала устроить праздник выпечки. Все-все в нашем классе должны будут испечь дома с мамой пирог и принести его на конкурс. А у меня мамы нет…

– Нашла проблему! Купим мы тебе пирог!

– Нельзя покупать, пап. В том-то и беда, что Прекраснова приказала всем самим печь!

– Какая-то ходячая проблема эта ваша Прекраснова! – схватился за голову Северский.

– Ага, только надо мной Макушева уже посмеялась сегодня! Сказала, что лучше ее мамы никто печь не умеет во всем городе, а мы с тобой бездари!

– Что, прямо так и сказала?!

– Да! – всплеснула руками Алекса. – Сказала, что все, что мы с тобой можем, это деньгами откупиться, а делать ничего не умеем!

– Вот зараза! – разозлился Андрей. Подумал несколько секунд и свернул на перекрестке.

– Пап, ты куда? – насторожилась Алекса. – Мы же пообедать собирались!

– В супермаркет за мукой! Будем учиться печь пироги!

– А бургеры и мороженое как же?

– С