Царь поневоле. Том 2 (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович

Я выпрямился и расслабился, меня лишили выбора, а потому можно было больше не думать про Синай, поскольку появились проблемы другого уровня важности. К проблеме меди теперь можно было вернуться только после того, как я отвечу на такой акт полнейшего неуважения ко мне.

— Что же, — я покачал головой, обведя взглядом напряжённые лица вокруг меня, — каждый раз, когда я корю себя за то, что принимаю жестокие решения, кто-то постоянно подкидывает мне оправдания любым моим поступкам.

Воины внимательно слушали, что я говорю.

— Пусть всем объявят, завтра мы выступаем на Хеврон, да спасут боги души жителей этого города, — отдал я приказ и оба военных поклонились. На их лицах было полное удовлетворение оттого, что я сказал, они, как и я понимали, что действительно, другого выбора своим поступком амореи нам просто не оставили.

* * *

Под стены города мы прибыли через три дня. Оставив войско заниматься лагерем, я отправился посмотреть на головы своих всадников. Донесения были верными, шесть голов торчали на копьях, смотря на мир пустыми глазницами, стервятники уже видимо выклевали им глаза. Но без сомнений, это были египтяне, всадники Ментуиуи.

— Хорошие были парни, — ко мне ближе подъехала колесница главы всадников, с грустью заметив, глядя, как и я, на отрубленные части тела своих людей, — Менатеп недавно женился на девушке, которую любил. Я был на их свадьбе.

Я промолчал и дал команду объехать кругом город, чтобы привычно разглядеть его со всех сторон, поискав лучшее место для атаки. Ментуиуи поехал рядом.

— Начать вырубку деревьев, чтобы окружать город стеной, — приказал я, разглядывая не сильно высокие стены семи метров, — расставить посты, чтобы даже мышь оттуда не проскочила.

Ментуиуи удивился.

— Стену, мой царь? Мы будем осаждать город по классической схеме?

— Нет, — я покачал головой, — мы создадим у них иллюзию того, что собираемся так сделать.

Военачальник понятливо покачал головой.

— Слушаюсь мой царь.

Я показал рукой Тушратта остановить колесницу и повернулся к идущему быстрым шагом Хопи.

— Нужны будут две группы, — я показал ему на восточные и западные ворота, — одну возглавишь ты, вторую я.

Тут меня перебили, поскольку рядом с моей колесницей на излёте упала стрела. Со стен города до нас донёсся слабый шум. Нас явно видели. Я молча достал свой огромный лук, пару стрел, нашёл взглядом на стене, кто больше всех махал руками и прицелившись, выстрелил в этих двух. Вокруг привычно замерли, провожая взглядом улетевшие оперённые снаряды. Две секунды и оба любители помахать руками, завалились назад и тут же все остальные мигом попрятались за стены, перестав орать.

Стараясь не замечать привычно задумчивые взгляды вокруг, я убрал лук обратно в колчан и сказал.

— На чём меня перебили?

Хопи с поклоном ответил.

— Его величество предложил атаковать ночью город двумя группами.

— А, да, — кивнул я, — как только начнут строительство части стены, чтобы местные подумали, что их ждёт классическая осада, этой же ночью мы с тобой попробуем захватить ворота.

— Слушаюсь мой царь, я подготовлю обе группы, — поклонился он.

Мой возница с отвисшей челюстью смотрел за нашим неторопливым разговором. Когда мы обговорили с Хопи все приготовления, я показал ехать обратно.

— Великий царь, можно спросить? — осторожно поинтересовался принц.

— Да, — я сделал приглашающий жест рукой.

— Я неоднократно слышал, что Его величество участвует в ночных вылазках, это ведь опасно, а что, если Его величество убьют? — поинтересовался он.

— Конечно опасно, — улыбнулся я, смотря на него, — в этом-то вся и суть.

— Но если с Его величеством что-то случится, то Египет лишится царя, — тихо повторил он.

— Значит, царь был так себе, — тихо рассмеялся я, говоря спокойно и громко, чтобы слышали все, ведь я видел, как к нашему разговору прислушиваются, — на самом деле я спокойнее могу послать на смерть людей, если они будут знать, что я сам в любой момент могу рискнуть жизнью ради победы. Да ты и сам видел это во время штурма Иерусалима.

Принц глубоко задумался от моих слов, а затем поклонился и замолчал.

Я не успел вернуться и заняться делами, как вскоре появился Менхеперресенеб, который сказал, что патруль задержал человека, который ищет встречи со мной.

— Не сильно ему жирно будет? — поинтересовался я, на что Менхеперресенеб с поклоном заметил.

— Я ему тоже об этом сказал, мой царь, но он представился личным слугой одного из глав города и хотел бы поговорить только с Его величеством.

— Ну что же, приведите его, послушаем, — не стал отбрасывать я возможность узнать о делах, которые происходят в городе.

Вскоре легионеры ввели прилично одетого человека в цветном халате, на голове которого была такая же цветная шапочка. Крашеная ткань была гораздо дороже не крашенной, так что только поэтому можно было сказать о том, что он не простой посланник. К тому же у него на руках виднелись весьма дорогие золотые перстни, так что если это был и слуга, то и правда кого-то весьма богатого. При виде меня он тут же упал на колени и уткнулся лицом в циновки, которые устилали пол моего шатра.

— Кто ты и какое дело у тебя ко мне? — спокойно поинтересовался я.

— Великий царь Менхеперра, царь Верхнего и Нижнего Египта, — обратился он ко мне, поднимая лишь голову, — мой господин прислал меня к Его величеству с предложением.

— Кто твой господин?

— Господин Иштар является приближённым князя города Хеврон, — ответил он, — но он не поддержал решение князя казнить послов от Его величества Менхеперры, а также готов сотрудничать с Его величеством, если получит гарантии личной безопасности.

Мы переглянулись с Менхеперресенебом.

— Что может предложить твой господин? — спросил я.

— Открыть западные ворота, поскольку часть его воинов дежурят там, — тихо ответил гонец.

— Когда?

— Сегодня ночью Великий царь, — продолжил он, — пока доверие князя к моему господину не стало меньшим.

— Что происходит в городе?

— Большая часть семей поддерживает князя, несмотря на жуткие слухи, что ходят между жителями о Его величестве. Хотя есть и сомневающиеся, кто не хочет на себе ощутить весь гнев Великого царя Египта. Мой господин очень беспокоится за себя и свою семью.

— Если он выполнит свою часть сделки, ему не о чём беспокоиться, — отмахнулся я, — даю слово, что ни он, ни его семья не пострадают при штурме Хеврона. Более того, за его службу мне, я награжу его тысячей шетит. Можешь так ему и передать, что если сегодня ночью западные ворота откроются и там ты будешь ждать нас, чтобы показать дом своего господина, чтобы его никто не тронул, наша сделка будет в силе.

— Слава о справедливом Великом царе Египте не была преувеличена, — слуга снова уткнулся лицом в пол, — я передам всё дословно Великий царь.

Менхеперресенеб, видя, что разговор закончен, показал легионерам, что его могут увезти, а когда слуга ушёл, он задумчиво сказал.

— Похоже методы борьбы Его величества со своими противниками страшат многих, если они пытаются договориться, наплевав на свой город и его жителей.

— Конкретно этот Иштар поступил верно, — я посмотрел на него спокойно, но Менхеперресенеб вздрогнул от моего взгляда, — пусть воины продолжат вырубать лес, стволы деревьев сегодня всё равно нам пригодятся.

Он поёжился, словно от холода и поклонившись, пошёл к выходу.

— Хопи, передай приказ Иамунеджеху, — я повернул голову к примипилу, — мне нужны будут стволы деревьев по количеству жителей Хеврона, исключая детей и подростков младше четырнадцати лет. Их мы отдалим иудеям для продажи в рабство.

— А что будет с остальными жителями мой царь? — осторожно поинтересовался Хопи.

— Это ты узнаешь уже очень скоро.

Он поклонился и пошёл выполнять приказ.

* * *