Психоаналитические идеи и философские размышления - Валерий Лейбин

В более поздних исследованиях, посвященных молодежной проблематике, нередко высказывались критические соображения по поводу использования представлений об эдиповом комплексе как объяснительной концептуальной схеме в том виде, как она нашла свое отражение в работе Л. Фойера. Так, американский исследователь Л. Либерт показал ошибочность высказанных Л. Фойером соображений об эдипове комплексе, приведших к смешению психодинамики и психопатологии и необоснованному приложению фрейдовской концепции к объяснению психопатологического группового поведения. Это не означает, однако, что Л. Либерт выступил против правомерности использования психоаналитической концепции эдипова комплекса как таковой. Напротив, он ратует за адекватную интерпретацию эдипова комплекса и конфликтов, возникающих на этой почве, считая, что данный комплекс оказывает определенное влияние на поведение человека, но вовсе не определяет невротический и деструктивный характер его действий, на чем акцентировал внимание Л. Фойер. Поэтому, критикуя взгляды Л. Фойера на существо конфликта поколений, Л. Либерт попытался совместить психоаналитические идеи с социологическими концепциями, чтобы тем самым дать адекватное, по его мнению, объяснение причин, характера и специфики студенческого движения протеста против существующих ценностей жизни. Согласно его представлениям, причины возникновения „строптивого духа“ студентов не могут быть целиком и полностью сведены к конфликту поколений. „Отношение студента к системе ценностей своих родителей, – замечает Л. Либерт, – является общим фактором, но он находится в динамическом балансе со структурой характера студента, его психодинамикой и внешней социально-политической ситуацией, детерминирующих идеологию студента и его причастность к общественной жизни“ (Liebert, 1971, р. 135).

Таким образом, идея конфликта поколений не отвергается Л. Либертом: она используется, но уже с учетом социально-политического контекста современного общества. Не отвергается она и другими исследователями, тяготеющими к психоаналитическому изучению молодежных движений протеста. Так, рассматривая причины „политического насилия“ студентов в США, директор психосоциальной программы американского Центра политических исследований Г. Хендин указывает на наличие „деструкции чувств между родителями и детьми“ и приходит к выводу, согласно которому в настоящее время идет дальнейшая политизация чувств и объективация гнева в продолжительную социальную драму», а в имеющей место «войне за безличность» даже революционные выступления против социальной несправедливости скрывают похороны человеческого «Я» (Hendin, 1975, р. 305, 324).

Психоаналитические идеи используются также при объяснении различного рода конфликтов и войн. Как известно, основатель психоанализа обращался к осмыслению не только внутриличностных конфликтов, но и феноменов агрессивности и деструктивности, проявляющихся в том числе и в развязывании войн. При этом он исходил из предположения, согласно которому амбивалентность и бессознательная враждебность ребенка по отношению к родителям может служить основой для возникновения и проявления агрессивности и насилия взрослого человека. Отсюда – постоянные источники конфликтных ситуаций между людьми и соответствующая почва для развязывания войн, ибо, согласно Фрейду, склонность к агрессии является не чем иным, как инстинктом любого человеческого существа, а человеческая цивилизация – ареной неустранимой борьбы между Эросом и Танатосом, влечением к жизни и влечением к смерти. Непосредственно или опосредованно эти фрейдовские идеи вошли в арсенал современных социологических концепций, авторы которых с психоаналитических позиций подошли к изучению конфликтов и войн.

В настоящее время за рубежом опубликовано значительное число работ, посвященных изучению природы «военных неврозов», психологических реакций на те или иные военные действия, специфике характера и образа жизни служащих в армии людей. Разделяя фрейдовские представления о врожденной склонности человека к агрессии, многие из современных зарубежных исследователей рассматривают войны как типичное выражение бессознательного варварства человеческого существа.

Это не означает, что все исследователи, придерживающиеся психоаналитической ориентации, разделяют убеждение, согласно которому войны неизбежны в силу неустранимости деструктивного начала в человеке. Часть из них не соглашается с подобной точкой зрения, основанной на абсолютизации психоаналитических идей о врожденной агрессивности людей и их влечении к смерти. Одни считают, что следует пересмотреть соответствующие концепции Фрейда, поскольку они не отвечают требованиям науки и являются, по сути дела, ошибочными, не подтвержденными человеческим опытом. Другие полагают, что многие последователи основоположника психоанализа превратно истолковали его идеи о бессознательных мотивах человеческой деятельности, предопределяющих будто бы причины возникновения войн и делающих их неустранимыми в процессе развития человеческой цивилизации.

Как бы там ни было, но, опираясь на психоаналитический подход к исследованию феноменов агрессии, деструктивности и войн, некоторые зарубежные теоретики приходят к выводу о том, что агрессивность отнюдь не врожденное свойство человеческого существа и что войны не являются извечным состоянием человечества, их можно предотвратить. Так, известный социальный философ, социолог и психоаналитик Э. Фромм, специально посвятивший одну из своих работ изучению природы человеческой деструктивности, недвусмысленно пишет по этому поводу: «деструктивность и жестокость – не инстинктивные влечения, а страсти, коренящиеся в условиях человеческого существования»; «агрессивность должна быть понята как часть социального характера, а не как изолированная поведенческая черта» (Fromm, 1973, р. 73, 167). В свою очередь, директор Института психологии при Миланском университете Ф. Форнари, размышляющий о «термоядерной эре», условиях мирного сосуществования противоположных социальных систем и говорящий о военных мифах как возрождении «примитивных фантазий в современной войне», особо подчеркивает, что, «показывая бессознательные мотивы войны, психоанализ может внести вклад в изучение общечеловеческого опыта, делающего возможным сосуществование» (Fornari, 1974, р. 69, 251).

Кстати, размышляя о деструкции человека, влечении к смерти и судьбе человечества и говоря о природной склонности человеческого существа к агрессии, Фрейд в то же время подчеркивал, что, хотя мы не можем изменить человеческую природу, тем не менее, есть возможность направить агрессию индивида в такое русло, которое не приводило бы к возникновению войн. При этом он возлагал надежду на возможность лучшего будущего, поскольку такие две «небесные силы», как Эрос и влечение к разрушению, не имеют самостоятельного значения, а слиты воедино и, следовательно, в значительной степени уравновешивают друг друга (Freud, 1975).

Исследование конфликтов всегда было одной из важных тем в западной социологии. Однако, несмотря на наличие значительного числа работ, посвященных осмыслению данной проблематики, западным социологам далеко не всегда удается вскрыть истинные причины возникновения конфликтов, которые соотносятся, как правило, с природой человека. По мнению некоторых авторов, неудачи западных социологов в адекватном рассмотрении существа конфликтов объясняются тем, что многие исследователи исходят из традиционно сложившегося в их представлении образа человека. Этот образ человека возник в дофрейдовской научной мысли, когда, по сути дела, не учитывались бессознательные мотивы человеческой деятельности. В свете же современных достижений психоанализа данный образ человека следует рассматривать как неверный, превратно истолковывающий содержание и смысл человеческого бытия, поведения личности. Но им-то как раз и руководствуются многие социологи в своих исследованиях. «Конфликты в социологии, – замечает по этому поводу директор Нью-Йоркского центра психоаналитического обучения Р. Файн, – возникают главным образом от неправильного образа человека, на котором основывается так много исследований» (Fine, 1981, р. 215).

По мысли Р. Файна, психоаналитическое учение Фрейда убедительно демонстрирует неадекватность существующих ранее представлений о природе человека. Понимание того, что в своей деятельности люди руководствуются отнюдь не только сознательными мотивами, заставляет пересмотреть взгляды на традиционно сложившийся образ человека как рационального существа. Если социологи будут исходить из нового образа человека, созданного благодаря усилиям психоанализа, то в этом случае, как полагают некоторые авторы, можно будет не только надеяться на адекватное понимание природы конфликтов, но и на успешное разрешение существующих конфликтных ситуаций в обществе. По убеждению Р. Файна, «эти конфликты могут быть преодолены путем лучшего использования психологии» (Fine, 1981, р. 215). В данном случае имеется в виду использование идей и методов психоанализа, поскольку, как считает Р. Файн, фрейдовское учение способствовало возникновению нового образа человека, психоанализ нацелен как на индивидуальные, так и на социальные реформы, а «психоаналитическое видение проливает свет на все социальные науки» (Fine, 1981, р. 219, 235).