08.2.Кальтер: Свинцовый закат - Роман Глушков

– Значит, пока мы торчали на базе, Полынный Слиток все время находился у тебя, но ты решил мне его не показывать! – возмутился я, прервав связь. И пускай Кальтер фактически сам признался в том, что он опять мне солгал, это не оправдывало его в моих глазах.

– Я не хотел, чтобы ты впал в искушение и совершил какую-нибудь глупость, – ответил майор. – Мне неведомо, насколько сильно ты жаждешь заполучить Слиток, поэтому я решил подстраховаться. Так что там насчет твоей чайки? Теперь ты ее видишь?

– Черт бы тебя побрал! – Я в негодовании хлопнул ладонью по камню. А чайка моей надежды в это время сидела на мачте, чистила перышки и ехидно поглядывала на меня свысока.

– Всему свое время: когда-нибудь да поберет, – пообещал Тимофеич. – Но если у тебя еще остались сомнения, попроси Бармена подойти к моему контейнеру и мысленно сконцентрироваться на одной из своих болячек. Помнится, он трепался, что на днях его мучил хондроз. Вот пусть на собственном примере и докажет тебе, что я не лгу.

– А потом добрая душа Бармен тайком приведет к Слитку своих больных друзей, те – своих, а когда я вернусь, там будет стоять очередь длиннее, чем к долбаному доктору Айболиту! – фыркнул я. – А в Баре соберется целая прорва ублюдков, которые только и будут ждать, когда я вынесу свое сокровище за пределы завода. Нет уж, хрен им, а не панацея!.. Кстати, а кто такие эти Урд и Скульд? У твоей Веры что, есть братья?

– Точнее сказать, сестры. Но не у моей Веры, а у той Верданди, что из области мифологии… Однако ты уходишь от темы, Мракобес. Итак, что скажешь? Дядя Костя явил чудо, которое ты требовал, или мне для полного счастья еще кролика из шляпы вытащить?

– Это не чудо, а наглый обман! – набычился я. – Ты твердил о взаимном доверии, а сам прятал от меня Слиток, боясь, что я его выкраду!

– Называй это как хочешь, – пожал плечами Кальтер, – но факт остается фактом: теперь ты в курсе, где я прячу твою награду, и можешь получить ее, как только вернешься в Бар. Клятва, о которой ты давеча заикался, мне, в принципе, не нужна. Вера любит требовать их, потому что насмотрелась сериалов про Дикую Зону и думает, что раз хороший сталкер дал клятву, значит, он ее непременно исполнит. Но мы-то с тобой знаем истинную цену сталкерским обещаниям, верно? Поэтому вполне обойдемся без них. Давай просто отринем все колебания, возьмем свои ранцы и пойдем в Припять. Договорились?

Майор поднялся и протянул мне ладонь, предлагая скрепить договор рукопожатием. Я несколько секунд с недоверием взирал на нее, словно она была пропитана тем ядом, каким компаньон обрабатывал свой кинжал, но потом все-таки пожал ее, хотя и понимал, что жест Кальтера – всего лишь обычная дипломатическая уловка. Борцы вон тоже пожимают друг другу руки перед поединком, но это вовсе не гарантирует, что оба они будут вести себя на ковре по-джентльменски. А в сталкерском обществе подобное лицемерие встречается сплошь и рядом. Норма здешней жизни: в мире, разбитом на десятки враждующих кланов и группировок, нельзя дружить со всеми. Такое мог позволить себе лишь прохиндей Тишка-Барыжка, да и то, как выяснилось, до поры до времени…

Однако едва мы замели следы нашего короткого привала и напялили ранцы, как ПДА Кальтера взялся беззвучно, но настойчиво вибрировать, извещая хозяина о поступившей на его адрес информации. За сутки, что я провел в компании майора, это был первый случай, когда кто-то пытался с ним связаться. В то время как мне текстовые сообщения от приятелей приходили практически ежечасно. Все они спрашивали, по сути, об одном и том же: как дела? Я отвечал на их послания запрограммированным на автоответчике двустишием: «Жив, здоров, хабара – пресс. Дядя Леня Мракобес», для отправки коего требовалось нажать всего одну кнопку. Кому в данный момент понадобился Тимофеич, было очевидно. Наверняка это Бармен спешил удостовериться, что сдавший ему на хранение вещички клиент не привязан к дереву и я не вытребовал у компаньона словесный код под пытками.

Впрочем, со своими догадками насчет Кальтера я опять угодил пальцем в небо. Вместо того чтобы отвечать на вызов, майор насторожился и, присев за валявшуюся поблизости опору Небесного Паука, жестом велел мне сделать то же самое. И только потом расчехлил ПДА и взглянул на дисплей.

Никто компаньона, как оказалось, не вызывал. Виброзвонок его коммуникатора сигнализировал о некой опасности – это было понятно по мерцающему на экране красному предупреждающему значку и надписи под ним: «Активный радар».

– Проблемы, Тимофеич? – вполголоса поинтересовался я, обеспокоенный неведомой, но, судя по реакции Кальтера, отнюдь не шуточной угрозой.

– Пока нет, но хорошего тоже мало, – ответил тот, после чего приказал: – А ну быстро вырубай свою электронику! Всю, какую есть: детектор аномалий, подсветку прицела и даже часы, если они работают на батарейке!

– Как скажешь. – Я нажал сенсор отключения ПДА, дождался, когда погаснет дисплей, и спрятал коммуникатор в карман. Затем вырубил электропитание цифрового бинокля. Майор в это время задрал рукав комбинезона и обесточил свою механическую руку. И кроме нее – ничего, хотя у него электронных прибамбасов было явно побольше, чем у меня.

– Мое оборудование защищено от пеленга, – уточнил он, перехватив мой вопросительный взгляд. – Все, кроме протеза. А твое – нет. Отключил игрушки, ничего не забыл?

– Вроде бы так. А кто нас пеленгует? И чем?

– Говори потише!.. – Кальтер перешел на шепот. – И попытайся вспомнить, есть ли у Черепанова какое-нибудь антиснайперское или другое современное поисковое оборудование?

– Вообще-то от нас они уходили налегке, – ответил я. – Но «Долг» получил информацию, что после этого в Зону для «Буяна» однажды переправлялась партия оружия. Что именно заказывал из-за Кордона Череп, нам неизвестно.

– Плохи дела, – заметил Куприянов, продолжая получать данные на свой «стелс»-ПДА. – Судя по типу радара, противник пытается засечь нас при помощи переносной противопехотной установки «Хотрейн». Сканирование ведется… я так и думал: с холма… Назад!

Услыхав про холм, я решил было тихонько высунуться из-за укрытия и, переключив бинокль в обычный режим, поискать через просветы в сосновых кронах, откуда за нами ведется наблюдение. Грозный шепот компаньона вынудил меня вмиг ретироваться на место, а его ледяной взор уже без слов намекнул, чтобы впредь я не проявлял без спросу подобную инициативу.

– Радар «Хотрейна» – комплексный и вычисляет не только электронику, – пояснил майор. – Движущиеся объекты, тепловое излучение, оптика, звук – диапазон сканирования достаточно широк… Давай за мной.

Мы отползли левее – туда, где пробивающийся сквозь ветви луч солнца успел нагреть ржавую поверхность паучьей ноги. Не трогая бинокль, компаньон краем глаза выглянул из-за нее, приподняв голову точно над освещенным солнцем пятачком. После чего вновь припал к земле, пробыв на виду от силы пару секунд. За столь короткий срок вражеский радар вряд ли зафиксировал на фоне теплового излучения опоры новую инфракрасную помеху. А если и зафиксировал, дозорному приходилось держать под наблюдением обширное, покрытое лесом пространство, где аналогичные помехи возникали чуть ли не ежесекундно.

– Вот почему сигнал радара такой отчетливый! – подбил Тимофеич итог своей блиц-разведки. – Стрелок засел на верхушке антенны. И знаешь, что хуже всего? Мой детектор не умолкает. Кажется, те парни успели нас обнаружить. По крайней мере, теперь их верхолаз пристально следит только за этим сектором леса. Уверен – неспроста.

– И как сукин сын не побоялся взобраться на такую верхотуру, да еще с базукой! – в бессильной злобе проворчал я. – Что предлагаешь делать? Зарыться в землю или сверкать пятками?

– Многое бы отдал за то, чтобы у него была обычная базука или, на худой конец, снайперская винтовка, – сказал Кальтер, не сводя глаз с дисплея ПДА. – От осколков и пуль в лесу еще можно скрыться. От «горячего дождя» – весьма проблематично.

– Признайся, ты нарочно стращаешь меня время от времени, чтобы я не расслаблялся, да? – осведомился я.

– Зачем мне лишний раз пугать человека, который и так едва не рванул на попятную? – открестился от упрека компаньон. – То, что я сказал, будто под обстрелом «Хотрейна» проблематично уцелеть, – это, наоборот, верх моего оптимизма. На самом деле уцелеть там невозможно.

– Тогда чего ты разлегся, а не уносишь отсюда ноги, пока есть время?

– Выжидаю, когда переменится ветер, и молюсь, чтобы стрелок не выстрелил раньше.

– Может, он все-таки не выстрелит, – робко понадеялся я. – Пошарит-пошарит радаром по лесу, решит, что наше присутствие ему почудилось, да угомонится.

– Слишком рискованно уповать на это. Потому что если верхолаз выпустит ракету при невыгодном нам порыве ветра, можно будет даже не вставать с этого места… Внимание: кажется, восточный ветер стихает!.. – Кальтер подобрался и, упершись руками в землю, приготовился вскочить с земли. – Если сейчас подует северный – подрываемся и что есть мочи несемся к той луже, которую видели, когда по пути сюда «жарку» обходили… Соберись: на все про все у нас с тобой будет около двадцати секунд…