Цари-жрецы Гора - Джон Норман

- Вероятно, какой-то брак при операции.

- А если нет?

- Тогда это интересно, - сказал Миск. - Чрезвычайно интересно.

- Ты сказал, что вы уже четыреста лет знаете Каботов.

- Да, и твой отец, храбрый и благородный человек, однажды уже послужил нам, хотя он этого не знал, а имел дело исключительно с имплантами. Сам он впервые прибыл на Гор больше шестисот лет назад.

- Невероятно! - воскликнул я.

- Со стабилизирующей сывороткой это вполне возможно, - заметил Миск.

Меня эта информация потрясла. Я вспотел. Факел, казалось, дрожит у меня в руке.

- Я уже многие тысячелетия действую против Сарма, - сказал Миск, - и наконец - более трехсот лет назад - мне удалось получить яйцо, из которого вылупился этот самец. - Миск взглянул на царя-жреца на каменном столе. Тогда, с помощью своего агента-импланта, хотя тот действовал, не понимая своего задания, я приказал твоему отцу написать письмо, которое ты нашел в горах в твоем родном мире.

Голова у меня закружилась.

- Но я ведь тогда даже не родился! - воскликнул я.

- Твой отец получил указание назвать тебя Тарлом; потом, чтобы он не мог тебе рассказать о Противоземле или настроить против нас, он был возвращен на Гор, прежде чем ты вошел в сознательный возраст.

- Я думал, он бросил мою мать.

- Она знала, - ответил Миск. - Хоть родилась она на Земле, но была и на Горе.

- Она никогда мне об этом не говорила.

- Гарантом ее молчания служил Мэтью Кабот - заложник на Горе.

- Моя мать умерла, когда я был совсем молод... - сказал я.

- Да, из-за крошечных микроорганизмов в вашей зараженной атмосфере. Она умерла потому, что ваша бактериология находится в детском состоянии.

Я молчал. Глаза у меня горели, вероятно, от жары или испарений факела мулов.

- Это было трудно предвидеть, - сказал Миск. - Мне жаль.

- Да, - ответил я. Покачал головой и вытер глаза. Я помнил прекрасную одинокую женщину, которую так недолго знал в своем детстве и которая так любила меня. И проклял про себя факел мула за то, что он осветил слезы на глазах воина Ко-ро-ба.

- Почему она не осталась на Горе?

- Ей тут было страшно, - ответил Миск, - и твой отец попросил, чтобы ей разрешили вернуться на Землю; он любил ее и хотел, чтобы она была счастлива; может, он также хотел, чтобы ты узнал свой старый мир.

- Но ведь я нашел письмо в горах, где на случайном месте остановился лагерем.

- Когда стало ясно, где ты остановишься, туда поместили письмо.

- Значит, оно не лежало там больше трехсот лет?

- Конечно, нет, - сказал Миск, - опасность случайного обнаружения была бы слишком велика.

- Письмо было уничтожено, и я чуть не погиб вместе с ним.

- Ты был предупрежден, что нужно избавиться от письма, - сказал Миск. - Оно было на огненном замке и должно было вспыхнуть через двадцать анов после того, как его вскроют.

- Да оно взорвалось, как бомба.

- Тебя предупредили, что от него нужно избавиться, - повторил Миск.

- А игла компаса? - спросил я, вспомнив, как ее странное поведение испугало меня.

- Очень просто изменить направление магнитного поля.

- Но я вернулся на то же место, с которого бежал.

- Испуганный человек, теряя ориентировку, движется кругами, - сказал Миск. - Но это не имело значения. Если бы ты не вернулся, я бы отыскал тебя. Я думаю, ты почувствовал, что тебе не уйти, и из гордости вернулся на место, где обнаружил письмо.

- Я просто испугался, - сказал я.

- Простого испуга не бывает.

- Войдя в корабль, я потерял сознание.

- Это была анестезия.

- Корабль управлялся с Сардара?

- Им можно было управлять отсюда, но я не хотел рисковать.

- Значит, на нем был экипаж?

- Да.

Я посмотрел на Миска.

- Да, - подтвердил Миск, - я сам был на корабле. Уже поздно, сейчас период сна. Ты устал.

Я покачал головой.

- Ничего не было оставлено на волю случая.

- Случайности не существует, - сказал Миск, - существует незнание.

- Этого ты не можешь знать.

- Да, - согласился Миск, - этого я не могу знать. - Концы его антенн склонились ко мне. - Тебе нужно отдохнуть.

- Нет - сказал я. - Случайно ли меня поместили в комнату Вики из Трева?

- Сарм что-то заподозрил. Это он направил тебя туда, чтобы ты поддался ее чарам, чтобы она покорила тебя, подчинила своей воле, превратила тебя, как она поступала с сотнями мужчин, в раба рабыни, раба девушки.

- Неужели это правда?

- Сотни мужчин, - сказал Миск, - позволяли приковать себя к ногам ее кровати, откуда она, чтоб они не умерли, бросала им остатки пищи, как будто они прирученные слины.

У меня в крови вновь вспыхнула ненависть к Вике, я хотел бы схватить и трясти ее, пока не лопнут кости, а потом швырнуть к своим ногам.

- Что с ними стало? - спросил я.

- Их использовали как мулов, - ответил Миск.

Я сжал кулаки.

- Я рад, что она не моего племени, - сказал Миск.

- А мне стыдно, что она из моего.

- Когда ты сломал наблюдательное устройство в ее комнате, я понял, что нужно действовать быстро.

Я рассмеялся.

- Значит, ты на самом деле считал, что спасаешь меня?

- Да.

- Интересно.

- Во всяком случае мы не хотели рисковать, - сказал Миск.

- Ты говоришь "мы"?

- Да.

- А кто же еще?

- Та, что всех важнее в рое.

- Мать?

- Конечно.

Миск слегка прикоснулся к моему плечу антеннами.

- Пошли, - сказал он. - Пора возвращаться наверх.

- А почему после осады Ара меня вернули на Землю? - спросил я.

- Чтобы ты наполнился ненавистью к царям-жрецам, - ответил Миск. Чтобы захотел вернуться на Сардар и найти нас.

- Но почему семь лет? - Это были долгие, тяжелые, одинокие годы.

- Мы ждали, - сказал Миск.

- Чего?

- Женского яйца.

- А теперь такое яйцо есть?

- Да, - сказал Миск, - но я не знаю, где оно.

- А кто знает?

- Мать.

- А я какое ко всему этому имею отношение?

- Ты не из роя, - сказал Миск, - и потому можешь сделать то, что необходимо.

- А что необходимо?

- Сарм должен умереть.

- Я не хочу убивать Сарма.

- Хорошо, - сказал Миск.

Я думал над тем, что мне сказал Миск, потом посмотрел на него, подняв факел, чтобы лучше видеть его большую голову с дискообразными светящимися глазами.

- А почему это яйцо так важно? - спросил я. - У вас есть стабилизирующая сыворотка. И, конечно, будет еще много яиц, и среди них будут женские.

- Это яйцо последнее.

- Почему?

- Мать вылупилась и совершила свой ночной полет задолго до открытия стабилизирующей сыворотки, - объяснил Миск. - Нам удалось намного замедлить ее старение, но тысячелетие за тысячелетием становилось все яснее, что наши усилия делаются менее эффективными, и теперь яиц больше не будет.

- Не понимаю, - сказал я.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});