Почувствуй (СИ) - Вечная Ольга

– Хорошо.

Вместо того, чтобы уйти, она присаживается рядом на ступеньки.

– Если хочешь поговорить, то ты всегда можешь набрать меня. Я люблю Юлю, и к тебе хорошо отношусь. Переживаю за вас сильно.

– Спасибо.

Она медлит несколько секунд. Потом гладит меня по плечу. Я не удерживаюсь и дергаюсь, отшатываясь.

Ты не видишь, блть, что я на адреналине? Не надо ко мне лезть и трогать меня!

– Люба, домой езжай.

Она поспешно поднимается и, всхлипнув, убегает куда–то.

Зря нагрубил. Она ни в чем не виновата. Никто не виноват, кроме меня самого. Опять всё прое*ал.

Не знаю, сколько проходит времени, но «Черри» приезжает раньше, чем зашивают Захара. Встаю на ноги и прищуриваюсь, пытаясь понять: одна она или с папашей?

Машина останавливается. Судя по неуклюжей манере парковаться — за рулем именно Юля.

Секундой позже понимаю, что так и есть. Юля выскакивает на улицу и ищет меня глазами.

Не машу, не улыбаюсь.

Просто иду в ее сторону. Смотрю в упор.

Замечает, пугается. Два шага назад делает и замирает. Ждет. Враждебно смотрит. Заряженная под завязку выдра. Руки поднимаю, сдаваясь.

– Где Костя? – спрашивает. – Он жив?

Чувствую себя мертвым. Улыбаюсь.

Плечами пожимаю.

Она головой качает.

– То, что случилось, было ошибкой! Страшной! Я тысячу раз пожалела! – кричит на меня. – Какого хрена ты в драку полез?! – по ее щекам текут слезы. – Почему ты не можешь нормально решить всё? Разговором! Ты меня хоть раз спросил, чего мне хочется! Что я чувствую!

– Чего тебе хочется, Юля?

Мы смотрим друг на друга.

Молчит. Думает. Хмыкаю.

Делает пару шагов, в глаза мне заглядывает.

– Мне надоело стрелять и уворачиваться. Хоть боевыми, хоть холостыми. Жизни хочется ровной, счастливой. Чтобы не бояться, что твой парень с катушки в любой момент слетит. Я не могу быть ничьей собственностью, Раем, идеалом. Я никакой не идеал! Не нужно убивать за мои ошибки!

Смотрю на нее.

– Кругом измена, трусость и обман, – говорю ровно.

Она бледнеет. Знает эту цитату, знает, откуда она. Раньше мы часто обсуждали историю страны и мира.

Юлины глаза наполняются слезами, которые капают не щеки.

– Иногда мне кажется, что я тебя просто ненавижу, – говорит она ровно. – Все самые опасные, страшные и болезненные события в моей жизни происходили тогда, когда ты был рядом.

– Ты с ним сосалась? – спрашиваю. – Понравилось?

Она делает движение головой.

– Ты в порядке. Я зря приехала, – поворачивается и идет к машине.

– Тебе понравилось? – спрашиваю громче.

– Ненавижу больше всего на свете! – кричит.

Возвращается к машине, дергает за ручку. Я смотрю на нее. Вижу, как сутулится. Отворачивается и горько всхлипывает. Ей больно. Блть, ей тоже больно, не только мне.

Что мы опять делаем?!

В следующий момент я срываюсь с места и бегу к машине. Юля пулей внутрь юркает и запирается.

Такого унижения я еще не испытывал. Но не могу отпустить ее просто так. Стучусь в стекло.

– Пожалуйста, открой. Давай поговорим.

Она головой мотает.

– Юля. Мне херово. Мне адски херово, как никогда раньше. Я прошу тебя не уезжай. Давай поговорим. Обсудим ситуацию. Пожалуйста, давай поговорим. Я хочу тебя послушать.

Она головой качает. Заводит двигатель. Я падаю на дно.

Она жмет по газам, а я срываюсь с места и бегу вперед. Не понимаю, что делаю и зачем, просто нужно ее остановить сейчас.

Перегораживаю дорогу. Она крутит руль в сторону. Потом жмет на газ. Машина шлифует. Разворачивается и выезжает через газон на параллельную дорогу. А затем вместо того, чтобы ехать вперед, «Черри» сдает назад и сбивает больничный баннер, который с адским звуком царапает задний бампер, а потом и бочину новенькой машины.

Мои глаза расширяются. Я прижимаю ладони к вискам и застываю.

Ка–апец!!

Юля выпрыгивает из машины, оббегает ее. Оборачивается ко мне и кричит:

– Папа меня убьет!

Глава 28

Юля

Смотрю на поцарапанную новенькую папину машину и хочу умереть на месте. Как я ему скажу?! Господи, зачем я поперлась спасать Матвея на ночь глядя!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Переживала ведь за этого придурка до смерти! Мало ли что натворить может на горячую голову! А ему хоть бы что! Вон стоит, ухмыляется.

С чего началось всё? Я в автобусе ехала, когда Любаша скинула сообщение с адресом, где наши одногруппники внезапно решили собраться. В общем чате было под пятьсот сообщения, со вчерашнего дня туда не заходила.

«Я домой еду с танцев, – написала ей быстро. – Хочу помыться и полежать».

Неделю с Матвеем не общались. Для меня это очень много. Настроение как таковое отсутствовало.

«Приезжай, Юль! Должно быть весело. Я сейчас с Захаром туда как раз еду».

«Ого! Как вы пересеклись?»

«Помнишь, в ту пятницу мы в клубе вместе были? Захар спросил у Олега, не нужен ли тому мустанг. Олегу–то нет, он отмахнулся, я и забыла. А друг его, оказывается, заинтересовался. Сегодня ездили смотреть. Захар вызвался докинуть меня. Классная у него бэха».

«Матвея там не было?»

«Нет».

«Ясно. Если надумаю, позвоню, Любаш. Спасибо, что не забываешь».

«Никогда!»

«И будь осторожнее с Захаром. Он не такой милаха, каким хочет казаться».

«Конечно».

Домой приехала, помылась, перекусила и на кровать рухнула. Родители сегодня в гостях допоздна, а я одна–одинешенька. Без Матвея в пятницу. Столько упущенного времени!

Открыла телефон, полистала нашу с ним переписку. Мотала и мотала вверх. Выше и выше. Месяц назад, два... Увлеклась и зачиталась! Взахлеб, клянусь. Рот до ушей был сразу и слезы из глаз. Он дурак такой, конечно. Но может быть очень милым.

Внезапно картинка не экране сменилась на Любину фотографию. И правда никогда обо мне не забудет. Я приняла вызов. Зевнула широко и произнесла:

– Да, Любаша?

– Юля! – Люба торопилась и нервничала. – Ты не едешь в бар?

– Да нет, я дома валяюсь.

– Тут что–то ненормальное творится! Позвони Матвею. Я ему набирала, но он не отвечает!

Пульс сразу частить начал. То ли встревоженность подруги зарядила, то ли при заветном имени мир покачнулся.

Резко села.

– Что случилось–то?

– Я сама не очень поняла. Всё нормально было, мы за столом сидели, ели, болтали, выпили. Потом парни пошли курить, Захар с ними.

– А что Захар там делал?

– Остался ненадолго. Он голодный был... Да неважно! Он пошел с ними курить и сразу ссора началась. Я не поняла, в чем дело, но Костя велел домой ехать. И заявил, что Матвей скоро тоже подъедет.

– Матвей?!

– Я боюсь, что будет драка, Юль. Все пьяные и агрессивные. О, а вот и Матвей идет!

Я сразу догадалась, в чем дело. Ладони сжала и ахнула. Нас с Костей видели. Боже... Кто–то рассказал Матвею! Почему он не позвонил мне? Дурак какой!

К двери бросилась, ключи от машины схватила по пути. И на улицу!

Сейчас смотрю на испорченный «Черри» и плачу! Как глупо всё это было! И не вернуть, не отмотать время.

Я никогда не подводила папу! Мы практически не ссорились, да что там! На меня голос ни разу не повысили.

Никогда на свете!

Пока я не встретила этого человека!

Оборачиваюсь к Матвею и кричу:

– Это ты виноват! Ты! Я должна была дома сидеть и книжку читать! Из–за тебя в моей жизни всё ужасно! Из–за тебя одного!

Матвей смотрит ошалело. Переводит тему:

– У машины КАСКО?

– Какая разница! Как я папе скажу?!

К нам охранник подбегает и начинает сразу орать. Потом, видимо наши лица напуганные заметив, смягчается. Сообщает, что полицию вызвал уже. Нужно происшествие зафиксировать. Испортили баннер, тоесть государственное имущество.

Полицию?! Внутри всё обмирает. Я руками лицо закрываю. Они в универ сообщат, что начнется–то! Меня из профсоюза выгонят.

Матвей подходит и обнимает. Я сперва дергаюсь. Вырываться пытаюсь, отпихиваю его, потом сдаюсь. Что уж теперь. Делов наделала. Замираю, дрожу. Позволяю обнимать себя, гладить. Слезы градом сыпятся. Я никогда не подводила родителей. Мне так жаль, так жаль, что сейчас это случилось! Со мной всюду проблемы: и на учебе, и на работе. И Костя пострадал. И Матвей в бешенстве. И машина, Боже! Папа так ей радовался! Столько времени копил!