Калашников С.А. Внизу наш дом. - Калашников С.А.

***

По настоящему интенсифицировать учебный процесс удалось только после постройки первых серийных “хорей” — так я попросил Александра Сергеевича назвать его детище. Впрочем, поначалу встречена была машина с вполне ожидаемым скепсисом.

- Что? На этом мотыльке нам предстоит воевать? - Лейтенант Свиридов покачал машину за крыло — она чутко отозвалась на приложенное усилие.

- Думаю, это чисто тренировочная модель, - высказал свою версию лейтенант Крылов.

- Поговаривали, капитану Томусяку на Южном фронте с одного захода сразу три мессершмитта удалось сбить. Как раз на таком маломерке с рамочным хвостом, - вступил в разговор старлей Цуриев.

- Не Томусяку, а Томусяк, - поправил я. Женские фамилии не склоняются.

- Так капитан — женщина?

- Нет, девушка, - ляпнул я и… тишина. Все уставились на меня весёлыми глазами. - Ну служили мы вместе в это время, - слабая попытка справиться с ситуацией.

- Познакомите нас, тащ капитан.

- Обязательно. В её полку будем проходить учебную практику. Возьму с собой, тех, кого посчитаю нужным. Крылов, Свиридов! Взлетаете на Ушке и развешиваете парашютики. Цуриев — упражнение номер восемь — стрельба с близкого расстояния. Исполнять. Не забудьте, что при посадке фюзеляж необходимо удерживать горизонтально, а не задирать нос.

Гонял я группу так, что самому иногда становилось жалко ребят. По силуэтам летательных аппаратов: наших и не наших, по тактике, по расположению вооружения. С появлением из производства всё новых и новых “хорей” и в воздухе напрягал, заставляя выполнять сложные связки из не самых простых фигур. Причем, не среди небесного простора из любви к искусству, а заходя на мишень.

Да, анархия опять сходила мне с рук — нагло перегоняя готовые самолёты с завода в школу воздушной стрельбы я, наверняка, нарушал что-то очень важное. Но никаких распоряжений в мой адрес не поступало. В отличие от моего коллеги, постоянно получающего указания сверху, я оставался предоставленным самому себе и натурально беспредельничал.

В принципе, тенденции в развитии ситуации меня устраивали. Вернее, устраивали бы, если бы не план по транспортникам. По выпуску самолётов ТС-41. Нет, его не “спустили” сверху. Он сам подкрался — с Южного фронта прибыли пилоты-перегонщики за готовыми транспортными машинами. Скажете — бардак? Конечно. Но начштаба фронта действовал энергично и напористо — то есть как раз так, как нужно. Не стану утверждать, что это он стал таким решительным после беседы со мной — поговаривали, что это его собственное качество. Но слова мои он мне “припомнил”. Во всяком случае, директор завода пригласил к себе нас с Москалёвым и очень предметно простимулировал в том смысле, что, как хотите выворачивайтесь но, чтобы машины были.

Мне просто как нож в сердце было отрывать немногочисленных работников от основного дела — от изготовления истребителей. Тем не менее — деваться некуда. Я ведь теперь человек военный — должен понимать дисциплину. К счастью, создатели “сундука” — мои “пионеры” все под рукой, и из сложного в этой машине только крыло да поворотные редукторы.

Москалёвскому КБ тоже перепало — поручили оформить комплект конструкторской документации на этот аппарат. И тут нас залихорадило — стальной каркас крыла не заметить просто невозможно, а у творческих людей в голове непрерывно происходят весьма бурные и причудливые процессы. А тут ещё моё пожелание посадить пилота позади крыла, чтобы при жесткой посадке его не расплющило сорвавшимся с места двигателем.

Я не появлялся на участке дня четыре, потому что нужно было решать вопрос о направлении группы слушателей курсов (слово “школа” не прижилось) на практику в действующую армию, причём — в строго определённый полк - 256-й МАП. М — москитный. Так вот — когда, наконец, я появился на заводе — эскизная документация на ТС-41 оказалась в рабочем состоянии. Слышалась работа аппарата точечной сварки, сохли выклееные из шпона “зализы”, а кройка листов дюраля шла полным ходом прямо по свеженьким шаблонам. На недавно сколоченном столе выставлялись лонжероны — начиналась сборка первого “сундука”.

Недоделанные истребители скучали в стороне — количественный состав группы практикантов, таким образом, определился. У нас имеется всего шесть машин плюс седьмая — головная. Летим на фронт вшестером — один самолёт я решил оставить, что называется, на развод.

Глава 17. Ягодки

И тут появился майор Бойко. Появился он в аэроклубе в сопровождении бойцов, принёсших ящики. Ящики с патронами.

Сан Саныч посмотрел на меня утомлённым взглядом до упаду натрудившейся ломовой лошади и произнёс только одно слово:

- Ураган.

Я не стал к нему сильно приставать. Приказал подать гостю дорогому чая и непременно хлебца отрезать с пластиночкой сала. Сам же заторопился проверять результат — очень меня волновали пули, снаряженные гексогеном.

Стреляли мои соколики, ясен ясень, по наземной мишени. Несколько повреждённых бочек из-под ГСМ, бревенчатая стенка, кирпичный кубик — всё это уже исклёвано пулями — ребята крепко натренировались в самых разных видах стрельбы. Так что я даже не сам полетел — и без меня есть кому. Залег неподалёку и стал наблюдать в бинокль.

Да уж — ошмётки летели значительно более выразительные, чем от обычных пуль. Ну и потом было на что посмотреть. Особенно “ажурно” выглядели бочки. В некоторые дыры получалось такие, что даже щепоть просунуть можно. Впрочем, и в брёвнах и в кирпичах наблюдались вырванные взрывами клочья.

- Трассирующих в ленту нужно добавить, - сказал подошедший Саид. - Бронебойно-зажигательных. Как полагаешь, Шурик?

- Это ты полагаешь, Цур. И полагаешь правильно. Вылетаем завтра в шесть ноль-ноль. Вот список лётчиков на боевую практику. Остальных на производственную практику отведёт рядовой Голыгин тоже в шесть ноль-ноль.

Я снова заторопился. Я теперь всегда тороплюсь, потому что мне нужно очень многе успеть сделать. А пока буду вывозить наиболее хорошо подготовленных воздушных бойцов в Мусенькин полк - надо ребят обкатать на реальной боевой работе. Если у кого-то из них после первых неудач возникли психологические проблемы, то вышибать их необходимо быстро и решительно. Некогда нынче уси-пуси разводить.

И остающимся нечего груши околачивать, пока нас нет — пусть поработают руками — не хватает на участке работников. Зато потом парни смогут сказать, что сами делали свои истребители, отчего до конца уверены в их хорошем качестве. Или наоборот — наваляют по шее тем, кто небрежничает. Вот и получится сразу три пользы от одного простого дела.

***

Поговорить с майором Бойко мне было просто необходимо.

- Так что, Сан Саныч, может расскажете, как у вас получилось со снаряжением пуль гексогеновой взрывчаткой?

- Да всяко бывало. Самого-то матроса найти оказалось нетрудно — он как раз там и работал, где ты рассказал. Только вот отпускать его не шибко хотели — сказали, что им самим нужен такой специалист. Мне пришлось действовать через верх. Начальство было сильно недовольно, но, как-то добилось, чтобы соответствующие указания прошли через нужные инстанции.

- До Сталина дело не дошло? - полюбопытствовал я.

- Мне не докладывали, - скривился майор. - Сам же этот… нет, фамилию я тебе не скажу, раз ты её забыл, то и хорошо, потому что она теперь секретная. Так вот — он как раз охотно сотрудничал, потому что человек такой — вроде тебя, на своих задумках помешанный.

Приехали мы на завод и там в заводской лаборатории этот Ле… не скажу, как фамилия… так вот он чего-то поколдовал, ну, у нас с собой было… а потом пару вёдер с его составом заправили прямо в машину, которая пули снаряжает. Тут сложно было отследить, чтобы наши пули с другими не смешались. А только прилетает мужик с глазами нараспашку и кричит, что мишени полный кирдык пришел с одной короткой очереди. Словом — местный особист меня в кутузку поволок “раскалывать” за порчу народного добра — испытательного оборудования. Директор завода помчался в райком добиваться встречи со мной. Военпред телеграмму отбил своему начальству — такой тарарам начался - дня три разбирались да успокаивались.

Сан Саныч хитро посмотрел на меня и отрезал ещё кусочек сала. Положил его на чёрный хлебушек и протянул мне:

- С тобой, Шурик, лучше потерять, чем с кем другим найти. В общем, поощрили меня. Не скажу как. Но патроны забрали почти все — сказали, нечего им в тыловом Воронеже делать. Такие на фронте нужнее. Всего-то пару ящиков и вымолил. Сказал, что для истребителей, вылетающих в зону боевых действий — мой “хранитель” явно пребывал под впечатлением от общения с Бахусом. Хряпнул на радостях, не иначе.

- Ладно, - говорю, - товарищ майор. - Трезвей по-быстрому и займись доставкой из Америки раций для строящихся истребителей. И авиагоризонты не забудь. А то те, что у нас были припасены в катакомбах, уже заканчиваются.