Невинность (ЛП) - Свино Ли

Но она его враг, и он знает, что лучше не поддаваться ее чарам. Он вылепит ее и овладеет, пока она не узнает свое место — возле его ног — и его неумолимую власть над ней. Тихий голосок в голове говорил ему, что было бы лучше, если бы она сама добровольно пришла к нему, подчинившись… Он тряхнул головой, отгоняя мысль. Это слабость, которой нет места в его размышлениях.

Кора всхлипнула, и он погладил ее по правой ягодице. Ее бледная кожа раскраснелась, стала теплой на ощупь. Он шлепал ее с нарастающей силой, и она приняла все.

Первая часть наказания закончилась. Пришло время для второй части.

Он скользнул рукой между ее ног, нашел скользкую бороздку по обе стороны от клитора и погладил. Кора извивалась, и он прижал ее к себе, не переставая двигать пальцами.

— Хватит сопротивляться, — сказал он. — Просто наслаждайся.

— Я не должна… — Ее слова прозвучали невнятно, словно она была пьяна. Пьяна от эндорфинов. Пьяна от него.

— Хочешь, чтобы я остановился?

Последовала долгая пауза, после которой она ответила более ясным голосом: — Нет.

Маркус удовлетворенно ухмыльнулся.

Он ослабил хватку, дав ей свободу вырваться, если она захочет. Она оставалась неподвижной, и он вознаградил ее, играя на ней, как на инструменте, ее вздохи и стоны стали музыкой его творчества. Он играл на ней безукоризненно, пока она не напряглась, ахнула и кончила, намочив его руку и накрахмаленные белые манжеты рубашки.

— Хорошо, — похвалил он ее. — Очень, очень хорошо.

Но он еще не закончил. Одного раза ему казалось недостаточно, чтобы донести свою мысль. И он не мог держать руки подальше от ее плоти, даже если бы и захотел.

Он погладил ее розовую попку и убрал ногу. Кора не двигалась и не протестовала, когда он то шлепал её, то снова массировал ее жаждущую плоть, пока она не кончила снова и снова.

На третий раз Кора забылась и громко и исступленно застонала, когда ее охватил оргазм, который только заставил Маркуса требовать от нее большего. К пятому она уже изнемогала и хныкала о своем освобождении, но это стала еще слаще, наблюдая за ее мокрым от пота лицом, вся растерянность и борьба сменились приятной, сладостной капитуляцией.

Ее ноги широко раздвинуты, и она прижималась задом к его руке, даже когда он не ублажал ее. В этот момент она была его и полностью его. И он никогда не чувствовал себя более королем.

Только потом, когда стоял над ее обмякшим и пресыщенным телом, Маркус понял свою ошибку. Что каждый вздох и непроизвольное сжатие ее влагалища на его пальцах стали звеном в цепи, приковывающей его к ней так же надежно, как он привязал ее к своей кровати.

Он долго ждал, наблюдая, как она спит, слишком напряженный, чтобы думать ясно, слишком запутавшийся в ней, чтобы уйти.

Глава 13

Кора резко проснулась. Ей снился кошмар. Она находилась на своей свадьбе, произносила клятвы, а потом Маркус превратился в чудовище и унес ее. Она кричала и звала на помощь гостей, но Арман и все остальные спокойно потягивали свои напитки и смеялись.

Она снова закрыла глаза и перекатилась на бок. Что-то дернуло ее за лодыжку со звоном. Цепь.

Это не сон.

Свадьба. Первая брачная ночь, в которую он всё фотографировал и был таким жестоким… но затем он снова изменился. Стал таким нежным после того, как разбила статую. Потом… наказание.

Унизительно лежать у него на коленях, но она говорила себе, что позволяет это, потому что ей нужно пробиться сквозь его защиту. Попытка снова убежать была такой же глупой и бесполезной, как и в первый раз.

Ей просто нужно его перехитрить. Немного поиграть по его правилам. Дать ему то, что он хотел, и завоевать его доверие. Он уже сделал ее поводок длиннее. Он не мог держать ее здесь взаперти вечно.

Он хотел получить ее в качестве трофея, а что за удовольствие быть трофеем, которого нельзя показать на публике? Если она будет играть в его игры, возможно, он даст ей намного больше свободы, и тогда она сможет сбежать, как только у нее появится реальный шанс.

Проблема в том, что как только его «наказание» началось…

Она чуть ли не закатила глаза, вспоминая. Сначала это было просто странная смесь боли и удовольствия, пока он ее шлепал.

Но потом все пошло совсем по-другому. Она даже не знала, как это объяснить. Словно она воспарила, все еще находясь в собственном теле. Как тайм-аут от реальной жизни, где ей не нужно беспокоиться ни о чем, кроме ощущений. И наслаждение, какое блаженство! Она даже не знала, что можно кончать так много раз.

Она сдалась ему, прыгая с обрыва и зная, просто абсолютно уверенная, что он ее поймает.

Что, черт возьми, происходит?

Она покраснела, и в животе у нее все сжалось от воспоминаний. Каждый раз, когда он прикасался к ней, она таяла.

Кора потерла лицо руками и посмотрела в окно. Она не знала, как долго спала. Похоже, скоро закат.

Встала с кровати и проверила свой новый, более длинный поводок. Она могла сходить в туалет, если сидела с вытянутой ногой. Как великодушно.

Насколько она понимала, в оковах на ее лодыжке нет замка, который можно было бы взломать. То же самое и с ошейником.

«Не хочешь вести себя как жена, прекрасно. Ты все еще моя собственность».

Стиснув зубы, она стряхнула с себя воспоминания о непонятном удовольствии. Да хрен с ним. То, что он мог играть на ее теле, как на скрипке, ничего не меняло.

— Да, я сказала «хрен», — сказала она, оглядывая комнату. — Привыкай. — Мать учила ее, что хорошие девочки не ругаются, но к чему это привело?

Ее привязали к кровати в первую брачную ночь.

Она провела долгие минуты, проверяя прочность цепи и столбика кровати, прежде чем сдаться.

Она снова посмотрела на камеру в углу, красный свет все еще мигал. — Я голодна, — объявила она. Кора не сильно проголодалась после сытного завтрака, но у нее было чувство, что Маркус не проигнорирует ее просьбу. Похоже, у него был пунктик насчет заботы о ее физических потребностях. Она готова поспорить, что через минуту Маркус войдет и скажет ей, какое унизительное задание она должна выполнить за еду. И она это сделает.

Покориться. Выжить. Сбежать.

— В любой день, — пробормотала она, плюхаясь обратно на кровать. Она все еще оставалась обнаженной. Ее свежеиспеченному мужу, похоже, нравилось, что она такая. Беспомощная. Обнаженная. Прикованная. Больной ублюдок.

Она провела ладонями по рукам, потом по груди. Она пережила свой первый день замужества. Что принесет сегодняшний вечер?

Без сомнения, то же самое. Он придет за ней, а она будет наклоняться, кланяться и царапаться. Она ничего не могла с собой поделать. Что-то в ней ответило ему. У него на руках все козыри, но она сделает все, чтобы остаться в игре. Так что да, она прогнется. Но не сломается. Она останется собой, что бы он ни делал.

Независимо от того, сколько раз он назовет ее «Моя».

Прошли минуты, а он все не приходил. Не потому ли, что он знал, что она пытается хоть как-то контролировать ситуацию? Она скрестила руки на груди, но не могла избавиться от своих мыслей, которые всегда блуждали где-то далеко. Его сильное и прекрасное тело такое мощное, всепоглощающее. При мысли об этом у нее участилось дыхание, а соски затвердели.

Как ей противостоять его власти над собой?

Рассеянно поглаживая правую руку, она запястьем коснулась соска. Жар устремился от тугого бутона к ее пробудившемуся лону. Всякий раз, когда Маркус входил в комнату, ее тело оживало.

Возможно, она может… Нет, она не должна…

Но что, если она это сделает?

Она прикусила губу. А потом, расслабившись, раздвинула ноги. Первое прикосновение пальцев казалось наступлением весны, которое теплым веянием разливалось по земле. Жар распустился и расцвел подобно тысяче распустившихся лепестков. Кора никогда раньше не осмеливалась прикоснуться к себе. Ее тело было под запретом, и только у одного мужчины имелся ключ.

К черту все. Она погрузила палец во влажный канал, покрывая шелковистой влагой внутренние складки.