Невинность (ЛП) - Свино Ли

— Твою мать, — выругался Маркус. Кора продолжала кричать, пока он нес ее в спальню.

— Тише, — приказал он, удерживая ее своим весом. — Кора. Успокойся!

Она замерла от его команды. Маркус положил руку на ее вздымающийся живот, успокаивая бурю. — Ты поранилась?

Она посмотрела на него, как на сумасшедшего.

— Лежи спокойно и дай мне проверить, нет ли осколков в ногах. — Он отпустил ее и осмотрел голые ноги. Ему хотелось крикнуть ей: «О чем, черт возьми, ты думала?» Но он знал, о чем она думала. Она пыталась убежать от него.

А сейчас осколок стекла вонзился ей в икру. Кто знает, в каком состоянии ее ноги. Тошнотворное чувство скрутило его желудок. Он не защитил ее. Нахмурившись, он вытащил осколок. — Мне нужно обработать рану. Ты останешься на кровати?

Когда она посмотрела на него, он вздохнул. Не говоря ни слова, Маркус приковал ее ногу к столбику кровати более длинной цепью, но все же надежно закрепленной.

Кора бы не пострадала, если бы просто его послушалась. Он пошел в ванную и вернулся с аптечкой. Жена слегка дернулась, когда он промывал крошечную рану, но лежала тихо и моргала, пока перевязывал ее. Маркус затаил дыхание, глядя на ее ноги в поисках стекла, но его нигде не было. Он с облегчением выдохнул.

— Ты должна перестать бороться со мной. Ты могла по-настоящему пораниться.

Ее челюсть напряглась, и он понял, что слова прозвучали резче, чем он намеревался. Ну, она это переживет. В этом браке все пойдет только по одному пути. Его пути.

Однако ее следующие слова только доказали, что она ничего не поняла. — Если я перестану, ты оставишь меня в покое?

— Нет, — решительным щелчком он закрыл аптечку. Он встретился с ней взглядом и под маской упрямства увидел ее. Ту, которая так и не научилась прятаться. Ранимая. Красивая. Драгоценная. — Я же говорил тебе, Кора, — наконец сказал он более мягко. — Я позабочусь о тебе.

Кора нахмурилась, словно не знала, что с ним делать. Он видел это по ее глазам. Она не противостояла ему, даже когда сказала: — Я не могу так поступить. — Она дёрнула ногой, проверяя, как держат путы.

— Можешь, — пробормотал Маркус. Он знал, какая она сильная. Но ему нужно показать ей, что в подчинении тоже может крыться сила.

— Ты борешься со мной, но не хочешь, чтобы я оставил тебя в покое. — Он наклонился ближе, и она закрыла глаза, словно позволяя его глубокому голосу омыть ее. — Отпусти, Кора. Просто отпусти и позволь себе быть моей.

Он скользнул рукой по ее бедру, и у нее перехватило дыхание. Нога напряглась под его прикосновением, но она не двигалась.

— Позволь мне показать тебе, — пробормотал он. — Позволь мне дать тебе почувствовать, на что это будет похоже. Я могу быть добрым хозяином.

По ее телу пробежали мурашки при слове «хозяин», она непроизвольно откликнулось на него. Вместо отвращения она почувствовала желание. Даже с закрытыми глазами лицо ее выдавало.

— Мы можем пойти по легкому пути или выбрать трудный. Все зависит от тебя, — он продолжал гладить ее ногу. — Представь, каково это будет. Не сражаться. Не быть сильной. Позволить мне заботиться о тебе, — его голос стал глубже, расслабляющим, гипнотическим. — Я могу защитить тебя. Никто тебя не тронет.

При этих словах она слегка пошевелилась. — Никто, кроме тебя.

— Но тебе нравится, когда я прикасаюсь к тебе. Мы это уже выяснили. Почему ты думаешь, что тебе не понравится, если я буду доминировать над тобой?

Легкий вздох. Она вытянулась перед ним, раскрасневшаяся и совершенная, созданная богами для того, чтобы он завладел ею. Она казалась открытой и покорной, когда он прикасался к ней, словно глина в его руках. Несмотря на то, что ожесточился, он почувствовал странное волнение.

Что если?.. Что если это будет так? Дни с ней в его руках, рядом с ним, и ночи, когда она уступает ему?

Он был бы не просто самым могущественным человеком в мире. Он бы почувствовал себя так же. Все, что он построил, все, что он сделал, все дерьмо, грязь и беззаконие, через которые он пробирался в течение многих лет… что, если бы все это могло быть для нее? Невинность, поставленная на пьедестал и охраняемая, как драгоценная вещь, которой она была. Его жена, его трофей и награда.

Ему просто нужно было вылепить ее…

Медленно он подвинулся и сел на кровать, где Кора все еще могла дотянуться до него, даже с цепью. — Ложись ко мне на колени.

Она моргнула, нахмурив брови. Неуверенность боролась с любопытством.

— Ну же, ангел, — сказал он все так же мягко. — Или тебе станет еще хуже.

Она пошевелилась и поползла к нему по кровати, и он спрятал улыбку. Он правильно прочитал знаки. Она хотела бороться, но инстинкты подсказывали ей подчиниться.

Он покажет ей, что она борется не сколько с ним, сколько с собой.

Его член затвердел, когда она положила свое гибкое тело ему на ноги. Позже. Он найдет освобождение позже. Сейчас ему нужно сосредоточиться на ней.

— Что… что ты собираешься делаешь? — Ее голос звучал тихо и неуверенно.

— Я собираюсь преподать тебе урок, — сказал он успокаивающим голосом, поглаживая ее упругий зад. Она пошевелилась, и он сильнее сжал ее, безмолвно приказывая не двигаться. Она сразу же повиновалась, опустившись своим легким весом на его твердое бедро. Его член поднялся в брюках, задевая ее живот. Он чувствовал каждый ее вздох.

Боже, это убьет его.

Он сосредоточился на массировании ее попки и поглаживании бедра. Готовил ее к наказанию.

— Как хорошо, — пробормотала она.

— Верно. Будь хорошей девочкой, и я сделаю так, чтобы тебе было хорошо. Не нужно бороться. Ты не выиграешь.

Она слегка фыркнула, но промолчала. Он потер местечко между ее ног, и она дернулась, ее плечи напряглись.

— Легче, — успокаивал он ее, как дикую лошадь. — Позволь мне доставить тебе удовольствие.

Он почувствовал момент, когда она решила сдаться и расслабилась под его прикосновением. Кора расширила рамки дозволенного и теперь, устав от борьбы, могла подчиниться. Он убрал пальцы, и она порывисто вздохнула.

— Сейчас я тебя отшлепаю, — твердо сказал он, — и ты это примешь. Знаешь, за что тебя наказывают? — он сделал паузу, но она промолчала. — Ты убежала от меня. Ты не должна этого делать, Кора. Только пострадаешь. Я не смогу защитить тебя, если не будешь повиноваться.

— Я никогда не буду тебе подчиняться, — вызывающе прошептала она. Последнее ее сопротивление.

— Подчинишься. Я научу тебя. — Он сжал ее правую ягодицу достаточно сильно, чтобы на ней появилось белое пятно, очерченное красным. Он легонько шлепнул ее по левой ягодице, наслаждаясь рябью, пробежавшей по ее упругой плоти.

Ладонью ударил сильнее, сначала по одной ягодице, потом по другой. Кора извивалась, и он стиснул зубы от мучительной стимуляции своего истекающего члена. Он был главным. Он не потеряет контроль над собой и не будет наказывать ее сильнее, как бы ему ни хотелось. Пока она этого не заслужила.

Он придавил ее ноги своей, удерживая ее рукой за поясницу. Кора сдалась после символической борьбы, ее тело стало расслабленным и томным, принимая каждый удар по голой попке.

Шлепки были легкими, достаточно жалящими, но не настолько, чтобы оставить синяки. Маркус не пропустил ни ее прерывистое дыхание, ни легкое движение бедер, когда он шлепал рядом с ее лоном. Он раздвинул ее бедра ногой и с удовлетворением увидел, что ее складки блестят.

— Ты так хорошо справляешься, — промурлыкал он. — Подчиняясь. Принимая свое наказание. Такая хорошая девочка.

Она не ответила, но он и не нуждался в ответе. Скользкая от соков, просачивающихся между ее ног, которые увлажняли его брюки, это говорило ему, что она на самом деле чувствовала. Но разве он не знал об этом с самого начала? Скрытая тяга к бесспорному влечению, которое они испытывали друг к другу. Он доминировал, и она подчинялась. Они сливались в легком танце, она давала силу, он принимал ее, с первого момента их встречи.

Если бы она не была врагом, Маркус сказал бы, что она его недостающая половина. Только она могла сделать его целым.