Бездна голодных глаз - Генри Олди

— Пиво! — дружно заорали Неприкаянные. — Пивушко! Пивечко! Пивец!..

И немедленно в комнате-зале возникли Черчек с Иоганной, а в руках у них распространяли хмельной запах огромные глиняные кувшины. Все заметно оживились, на столе объявились хлеб, вобла, зелень, еще какая-то снедь… Инга стала думать, откуда все это взялось, обнаружила полную кружку в собственной руке и даже не поняла, кого ей надо благодарить за заботу.

Впрочем, пиво она не любила.

Отшумели удовлетворенные возгласы Неприкаянных, исчезли Черчек с Иоганной, и застолье стало переходить в более равномерную и затяжную стадию. Бредун прошелся по столу, ловко лавируя между посудой с едой, уцепил за хвост рыбешку и пучок петрушки, остановился в центре стола, пожевал и задумчиво констатировал:

— Вялая у них петрушка… вчера, небось, рвали. Жмот он, Черчек этот…

Рука Инги дрогнула, и пиво из ее кружки выплеснулось на юбку. Где-то в глубине ее сознания словно вспыхнул волшебный фонарь, и высветил совершенно иную картину — возвышение, суровый и властный Бредун в развевающейся накидке с откинутым капюшоном, горящие вокруг бронзовые шандалы, и слова, произнесенные твердым голосом, привыкшим повелевать.

Не те слова. Не про петрушку. Совсем не те.

«Книга, — сказал иной Бредун. — Зверь-Книга. И мир в Переплете…»

И Инга увидела страницы, сквозь которые прорастали горы; увидела бледно-черный туман Переплета, людей, превращающихся в знаки, услышала хохот звериной глотки и рев пожара, охватывающего мир.

Тишина. Теплая, щадящая, темная тишина. И веселый Бредун на столе.

— Да ладно тебе, Сарт, — отозвалась блондинка с необычайно черными глазами. — Ешь, что дают. И не такое, небось, жевал!..

«Я боюсь, Сарт, — услышала Инга одновременно со сказанным. — Я очень боюсь… Ведь Она до сих пор зовет меня, потому что я читала Книгу, и Книга читала меня, и мы не до конца прочли друг друга! Она зовет, Сарт, мы частично заключены друг в друге, пойми — я боюсь!..»

Спутник дамы барабанил пальцами по эфесу своего оружия и молча прихлебывал из кружки.

«Лаик боится, Сарт, — молчал он, — и я боюсь. Но… Мы — с тобой.»

Безликое Дитя, голова которого некоторое время напоминала кувшин из-под пива, начало отращивать льняные волосы. Ингу передернуло, и она обнаружила, что ее ладонь машинально поглаживает шелковистую шкуру Рыки.

Впрочем, тигр отнесся к этому благосклонно.

Гомон за столом усилился. Светловолосый гигант на дальнем конце стола рванул вышитый ворот своей полотняной рубахи и забасил на уже знакомый Инге мотив:

— Над башней пляшут языки огня,Пора расстаться с праздничным нарядом!..

Зазвенели яростные струны.

— Пожалуйста, не забывай меня:Мы в день последней битвы встанем рядом… —

подхватил Бредун-Сарт, ударяя кулаком по столу, для чего ему пришлось встать на четвереньки.

«Ты знаешь, Сарт, что происходит там, где появляемся мы, — прозвучало в мозгу Инги, и стальные латы гиганта отразили вспышку невидимой молнии, и завизжала птица у него на плече. — Ты знаешь…»

«Знаю, Эйнар… И знаю, что происходит, когда мы не появляемся…»

«Лучше нам этого не знать», — хором промолчали Эйнар и спутник белокурой Лаик.

Стол усеяла рыбная чешуя и огрызки пучков зелени, пол пах ячменем и хмелем.

— Вот что я вам скажу!.. нет, дудки, ничего я вам не скажу…

— А я тебе говорю, что от бобра добра не ищут! И вообще…

— Да не ту, а ту, что с икрой! Ты что, мальчика от девочки отличить не можешь?

— Это у тебя девочки с икрой…

— А у тебя?

— А у меня — с пивом…

— Эх, мать моя, перемать моя…

…Слова с двойным дном; грустное эхо веселья, горький вкус пива…

«А люди? — шептал кто-то на задворках возможного и невозможного. — Люди ведь… они — люди… Кровь может случиться, большая кровь, утонем все, не отмоемся…»

«А ты, Мом?»

«А куда я от вас денусь?» — уныние и безнадежность.

Песня. Пьяный шум. Дрожит пламя свечей.

«И ты, Марцелл?»

«И я…»

Инга зажала уши руками. Безликое Дитя покосилось на нее краденым лицом и резко встало.

Вновь — тишина. И вокруг Инги, и в Инге…

Голос Безликого Дитяти — сейчас его лицо было прежним лилово-лоснящимся пузырем — прозвучал отрывисто и скрипуче.

— Мы согласны, Сарт, — произнесло Дитя непонятно чем. — Никому не нравится то, что ты предлагаешь — и поэтому мы согласны. Мы будем присутствовать.

Безликое Дитя повернулось и уставилось на Ингу своим пузырем.

— На этой женщине Надрез Судьбы, — заявило оно. — Пусть она выполнит предначертанное. Что ей терять, она уже все потеряла…

Все смотрели на Ингу. Ее бросило в жар, и в то же время руки ее были холодны, как лед.

— Идешь? — палец Бредуна нацелился на Ингу.

— Я? Да, конечно… а куда?

— Для начала — туда.

Палец Бредуна указал на дверь.

— Почему? — обиделась-удивилась Инга.

— Потому, — неожиданно мягко ответило Безликое Дитя. — Выйди, пожалуйста…

И Инга тихо вышла.

В завершающуюся ночь.

18

Под покрывалось темным

ей кажется мир ничтожным,

а сердце — таким огромным.

Ф. Г. ЛоркаЗДЕСЬ

Рассвет еще не наступил, но был уже на подходе; и над лесом занималось робкое сияние, словно нимб над лохматой макушкой какого-нибудь святого.

Инга стояла у изгороди, спиной к непривычно тихому хутору, и глаза женщины были плотно зажмурены. Она видела что-то свое, о чем никому не хотела рассказывать, и все равно сквозь это «свое» пробивались контуры леса и светлеющее небо над ним.

— Рассвет вставал, нам уступая место; закат краснел, стыдясь за наш рассвет, — прозвучало позади Инги.

Она не обернулась.

Неслышно подошедший Бредун встал рядом, звучно хрустнул пальцами и принялся энергично двигать костлявыми плечами, как человек, только что закончивший тяжелую работу.

— Ушли они, — бросил он, отвечая на невысказанный Ингин вопрос. — Тут им не постоялый двор — поговорили и разбежались кто куда… И я сейчас пойду. Дел невпроворот, а я все свободное время на тебя трачу. Нет чтоб отоспаться или книжку почитать… литра на три, с картинками…

Инга не вслушивалась в бурчание Бредуна. Она уже начала привыкать к его манере вести беседу — надо заметить, весьма своеобразной манере — и теперь вновь погрузилась в свои размышления, давая Бредуну возможность выговориться и получить полное удовольствие от собственного остроумия.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});