Ленин. Спаситель и создатель - Сергей Кремлев

В своём воззвании Ленин писал:

«Германский милитаризм хочет задушить русских и украинских рабочих и крестьян, вернуть земли помещикам, фабрики и заводы – банкирам, власть – монархии. Германские генералы хотят установить свой „порядок“ в Петрограде и Киеве…

Священным долгом рабочих и крестьян России является беззаветная защита республики Советов против полчищ буржуазно-империалистической Германии…»

Восьмым пунктом в воззвании шло: «„Неприятельские агенты, спекулянты, громилы, хулиганы, контрреволюционные агитаторы, германские шпионы расстреливаются на месте преступления“.

Так в феврале 1918 года начался очередной акт не Лениным развёртываемой гражданской войны, и иностранной интервенции, не Лениным призываемой в Россию…

Авантюра Каледина на Дону в начале 1918 года кончилась крахом, зато на северо-западе России во весь рост в начале того же 1918 года встала внешняя угроза германской агрессии…

Призыв Ленина ко всем воюющим странам немедленно заключить перемирие и начать мирные переговоры Антанта игнорировала, и 20 ноября (3 декабря) 1917 года в Брест-Литовске начались сепаратные российско-германские переговоры с участием представителей остальных членов Четверного союза – Австро-Венгрии, Турции и Болгарии.

На первом этапе переговоров 2(15) декабря 1917 года было подписано перемирие сроком на 28 дней с автоматическим продлением, если не последует денонсации за 7 дней до прекращения срока перемирия. Детальное описание брестских переговоров выходит за рамки основной темы книги, но кое-что сообщить придётся.

Переговоры вёл Троцкий, и с самого начала он повёл себя не самым разумным образом. Впрочем, всё определялось не столько искусством или неуклюжестью переговорщиков, сколько тем фактом, что старая русская армия рухнула. А рухнула она потому, что не могла не рухнуть – её загнали, как лошадь, вначале царизм, а потом – керенщина.

Тем не менее, линия фронта к началу брестских переговоров проходила для нас не так уж и катастрофически: от Риги через Двинск (Даугавпилс), немного восточнее Бреста, чуть западнее Ровно, частично захватывая территорию Румынии и выходя к Чёрному морю западнее устья Дуная. Так что вначале требования Германии были относительно умеренными – новая граница отдавала под контроль немцев Польшу, Литву, часть Латвии, часть Белоруссии.

Украина была потеряна на время в любом случае – в Киеве установилась прогерманская власть антисоветской Центральной Рады.

Ленин был готов пойти на условия немцев, резонно полагая, что в считанные месяцы всё может измениться не в их пользу. И вот тут возникли сразу два внутренних препятствия…

Троцкий по обыкновению был ни „за“, ни „против“, однако на подписание мира не соглашался. Зато образовался крикливый „молодой“ блок „левых коммунистов“ во главе с Бухариным. И бухаринцы резко выступили за „революционную войну“. При этом они ссылались на пример Франции 1792 года… Ленин их высмеял, но…

Но не вставишь же всем свои мозги!

Время уходило, в ЦК РСДРП(б) выявился очередной раскол, решающей поддержки Ленин не получал.

15(28) января 1918 года были приняты Декрет СНК об организации – пока на добровольных началах – новой Рабоче-Крестьянской Красной Армии, и Декрет об учреждении Всероссийской коллегии по формированию РККА. Декретом от 16(29) января 1918 года на организацию РККА ассигновывалось 20 миллионов рублей. Однако новое дело требовало времени, сил, людей…

Военные специалисты царской армии далеко не поголовно встали в оппозицию к большевикам – например, генштабистов на стороне „красных“ было, пожалуй, побольше, чем на стороне „белых“. До революции Ленин рассматривал российский офицерский корпус как в целом классово чуждый, но война выдвинула на низшие офицерские должности немало выходцев из развитой части солдатской массы, поэтому у большевиков сразу появились командные резервы.

Причём – даже на генеральском уровне… На первых порах очень разных людей объединяла цель отпора немцам, но потом немало бывших царских генералов сознательно поддержали Ленина уже в период „чисто“ гражданской войны. Впрочем, и тогда ведь интервенцию отражал Ленин, а „Белое“ движение воевало против Ленина в союзе с интервентами.

15(23) ноября 1917 года Ленин направил письмо генерал-майору С. И. Одинцову, командиру 3-й кавказской казачьей дивизии:

„Вы предложили мне организацию группы штабных офицеров и генералов, обладающих военным образованием и желающих заняться разработкой военно-технических вопросов перемирия, которое позволило бы России, не нарушая её интересов, получить приостановку военных действий.

Я очень просил бы Вас, ввиду крайней спешности этого вопроса, собрать завтра же с утра Вашу группу и прислать мне завтра вечером хотя бы краткий конспект основных вопросов, пунктов и соображений…“, и т. д.[993]

Сам факт подобной постановки вопроса Сергеем Ивановичем Одинцовым (1874–1920) показывает, что честные профессионалы видели тогда один выход – перемирие, понимая, что старая армия воевать не способна. Сообщу в скобках, что дворянин Одинцов служил новой России честно, в 1919 году был награждён орденом Красного Знамени.

Чуть позднее к Ленину пришёл брат Владимира Бонч-Бруевича генерал-лейтенант Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич (1870–1956), один из создателей сети „завес“ – оперативных объединений, созданных для прикрытия территории России от германских войск. С Лениным стали сотрудничать генералы Д. П. Парский (1866–1921), Н. И. Раттель (1875–1938), многие генштабисты…

Но это было уже в марте 1918 года, а в январе Троцкий имел в Бресте чёткую инструкцию Ленина – тянуть переговоры до германского ультиматума, после чего немедленно подписывать мир.

На деле же Троцкий просто терял темп, 27 января (9) февраля 1918 года Германия заключила сепаратный мир с украинской Центральной Радой, а на следующий день Троцкий заявил в Бресте, что Россия-де войну прекращает, армию демобилизует, а мир не подписывает – мол, „ни войны, ни мира“.

Глава германской делегации в Бресте Рихард Кюльман тут же констатировал, что отказ России от мира автоматически влечёт за собой прекращение перемирия, и через 7 дней, 5(18) февраля 1918 года в 12 часов дня немцы вновь начали наступление по всему фронту, быстро продвигаясь к Петрограду. Особенно далеко они зашли на нашу территорию на юге, захватив Харьков, Ростов, Крым…

Революция оказалась в смертельной опасности – „благодаря“ Льву Троцкому, Абраму Иоффе – тоже подвизавшемуся в Бресте, и прочим „р-р-революционерам“. Думаю, этот „финт“ сошёл Троцкому с рук лишь потому, что он уже имел немало сторонников среди „старой“ „ленинской“ „гвардии“.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});