Этот мир придуман не нами - Павел Шумил

— Она что-то натворила?

— Ничего… Если не считать, что стала моей супругой. А в хрониках по нашим обычаям полагается указывать имена и краткие биографии не только жениха и невесты, но и родителей брачующихся.

Владыка чуть не споткнулся.

— Не ослышался ли я? Нам лучше присесть. Есть вести, которые сбивают с ног не хуже стрелы из арбалета.

— Да, лучше сесть, — согласился я, входя в беседку. — Я много лет летал от звезды к звезде, откладывал женитьбу на туманное потом и совсем не интересовался брачными обычаями для Владык. А они оказались очень строги. Узнал это лишь сегодня утром, и еще не могу опомниться. Оказывается, я могу иметь жену. Могу — в исключительных случаях — иметь двух жен. Могу, кроме жены, иметь любовницу — но только если жена не против, и все держится в тайне. Но я не могу иметь наложницу. Если другие Владыки узнают, что я живу с наложницей, скорее всего, в мое место сядет другой Владыка.

— Что же будет с тобой?

— Понизят в должности или отправят в отставку.

— Кажется, я сильно подвел тебя, мой друг.

— Нет, я благодарен тебе за Миу. Но есть две вещи, которые меня огорчают. У нас не будет наследника и я на какое-то время потерял контроль над ситуацией. Это недопустимо для Владыки.

— Что же ты намерен делать?

— Все по древнему уставу: "Делай что дОлжно, и будь что будет."

— Плохая мысль и плохой устав. Он для рядового воина, который не знает планов полководца. Рядовой воин видит кусочек битвы перед собой и слепо выполняет приказ командира. Но мы с тобой — полководцы. Мы строим сражение, и "будь что будет" — не про нас, — гневно фыркнул Фаррам.

— Да, мы — полководцы, — уныло согласился я. — Но я сделаю то, что должен — возьму в жены Миу. Как бы она ни сопротивлялась.

— А она сопротивлялась? — насторожил уши Фаррам.

— Предложил ей стать моей женой — испугалась и попросила оставить ее наложницей. Женой ей страшно.

— Вам придется вести двойную жизнь, мой друг. В доме она будет женой, за стенами дома рабыней. Ты погубишь наше дело, если кто-то прознает, что твоя жена — рыжая.

— Да, мне придется вести двойную жизнь. Теперь ты знаешь все мои печали, — согласился я.

Не успели выйти из беседки, как из-за кустов выбежали стражники. Четверо из них несли так основательно связанного черного прратта, что он больше напоминал баул, чем кота. Двое на наконечниках копий осторожно несли небольшой узел, к которому явно опасались прикасаться.

— Что это? удивился Фаррам.

— Тот, кого ты приказал схватить, — ответил старший стражник, ударив себя кулаком в грудь. — Закапывал под кустом у ограды этот узел.

— Развяжите узел.

Один из стражников с неохотой надел поверх латных перчаток толстые рукавицы.

— В таких узлах часто прячут отравленные иглы, — пояснил Фаррам.

Но в узле никакого криминала не оказалось. Смена одежды, обувь, кинжал на пояс и тощий кошелек.

— Понятно, — хмыкнул Владыка. — А ты что скажешь? — обратился он к пленнику.

— Владыка, я не замышлял ничего дурного. Но одна из ваших рабынь…

— Вела себя неподобающим образом? И ты решил ночью ее наказать?

— Напротив, Владыка. Она ласково улыбнулась мне и подмигнула. Я решил ее наградить.

— Ночью?

— Да, Владыка.

— В который раз?

— Третий, Владыка. Два предыдущих сорвались. Мы не увидели друг друга…

— На холодке провел?

— Увы мне.

— Как зовут бедную девушку?

— Не знаю, Владыка. Черненькая с белой звездочкой во лбу и белой грудкой.

— Развяжите, — приказал Фаррам стражникам. — Отдайте вещи, пусть прячет. Только проследите, чтоб клумбы не попортил. Рядом с тайником поставьте пост охраны. Охранять до утра — пока сам не заберет. Если "попадет на холодок" — пост снять.

Охранники дружно заржали в десять глоток. Развязанного дон Жуана местного разлива поставили на ноги, заботливо отряхнули, дружески хлопали по плечам, по спине.

— Который раз поражаюсь твоей мудрости, Владыка, — поклонился юноша и принялся увязывать вещи.

Мы неторопливо направились к зданию Дворца. Владыка жестом подозвал начальника стражи.

— Разыщи рабыню и покажи ей этого шалопая. Если девушка не против, пусть покувыркаются до утра в синей гостевой комнате. За час до рассвета — его на холодок, рабыне выходной или другая мелкая награда.

— Сделаю! — стражник растянул рот до ушей и ударил себя кулаком в грудь. — Вот за что я люблю свою работу!..

— Разговорчики! — фыркнул Фаррам. — Свободен.

— Не смотри на меня так удивленно, мой друг. Легенды нужно подпитывать реальными событиями, — не выдержал через минуту Фаррам.

— Я не удивлен. Я восхищен. Тебе удалось совместить несовместимое. Все останутся довольны. Юноша и девушка проведут незабываемую ночь. Имя юноши войдет в легенды, девушка получит награду. Стражникам — скромный приработок и веселье. А всему городу — сплетни на месяц.

Пока идем до дверей, рассказываю легенду о любовниках Клеопатры, расплачивавшихся жизнью за ночь любви царицы.

— Сильная, жестокая женщина, — выносит вердикт Владыка. Но тут у меня в кармане гудит рация.

— Влад! Срочно приезжай! С Миу плохо! — кричит в трубку на грани истерики Марта.

Забывшись, произношу те слова, которые нельзя говорить Миу.

— Прости, друг, мой дом посетила беда. Я должен тебя покинуть.

Справа уже подлетала машина с полураскрытой дверцей.

Летим очень быстро.

— Шеф, а как же я? — приходит на имплант вызов Линды.

— У тебя есть дело. Вечером тебя кто-нибудь заберет. Можешь пока рассказать Владыке назначение нашей паспортной системы.

Садимся. Бегу в медицинский отсек. Миу со шлемом на голове лежит на кушетке, пододвинутой к "ментально-церебральному инквизитору". Отодвинуться подальше не позволяет кабель, идущий от шлема. Марта с Мухтаром суетятся у аппаратов. Замечаю, что вся медицинская аппаратура под током. Но бОльшей частью она настроена на людей.

— Что у нас? Доклад, кратко.

— Я промахнулась с уровнем сигнала. Запись не прижилась. Миу сейчас очень больно. — докладывает Марта.

— Совсем не прижилась?

— Лучше бы совсем. Валидны около тридцати процентов записанной информации. Это близко к… наихудшему случаю.

— Что можно сделать?

— Нужна повторная запись. Мухтар сейчас сводит всю информацию в единую модель, чтоб определить необходимый уровень сигнала. Но сначала все должно хоть чуть-чуть устаканиться. Мы дали Миу снотворное, но оно не подействовало.

— Как это? А на испытаниях?

— На испытаниях Миу уснула. Но сейчас созналась, что тогда она и без фармацевтики спать хотела.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});