Этот мир придуман не нами - Павел Шумил

— Марта, — позвала я. — Я умру?

— Что ты, маленькая. И не думай об этом.

— А зачем хозяина зовете?

— Миу, прости меня, если можешь. Но тебе будет не больно, а очень больно. Это я виновата.

Она еще что-то говорила, про чрезвычайное происшествие, о котором положено оповещать начальника, но меня захлестнула волна боли, и я крепко зажмурилась. Почему это случилось со мной? Ведь так хорошо было. Мне оглушительно везло раз за разом…

Удача. Я исчерпала свой запас удачи, вот что со мной случилось. Слишком многое просила у звезд. По любому пустяку. Старый учитель говорил, что всего должно быть поровну. Радости и горя, боли и удовольствия. Я нарушила равновесие. В последние дни думала только о себе. Как бы хвостик сохранить, как бы хорошее место в доме занять, как бы хозяину в доверие втереться… Теперь — расплата.

— Я была плохой рабыней, — с отчаянием прошептала я. — Я была скверной, мерзкой, гадкой рабыней. Я исправлюсь, честное-пречестное.

Влад, контактер

Линда бодрая, а я клюю носом после… разнообразной ночи. То ли стареть начал, то ли нужны регулярные тренировки. Экспериментально установлено одно: секс людей с прраттами возможен и приятен, но шерсть здорово мешает. Шерстинки к языку липнут. С французским поцелуем тоже облом. Во-первых, прраттам он не знаком, во-вторых, клыки и зубы очень острые, похоже, самозатачивающиеся, как у земных грызунов. Надо будет у Миу спросить. В общем, единственная удобная для поцелуя, не покрытая шерсткой зона — нос. Соски тоже очень чувствительны, и их целых шесть, но шерстка… С шерсткой нужно что-то делать. Это какой-то наркотик. Ее хочется гладить и гладить.

На возвышении, которое сегодня сцена, местная труппа разыгрывает романтическую историю. Они любят друг друга, но родители против. Он нанимает работников ножа и топора чтоб выкрали любимую, но не успевает ее предупредить. Она убивает двух похитителей. Разбойники в ярости. Продают ее в рабство. Он находит ее, выкупает из рабства. Она не может простить, уходит к родителям. Тут выясняется, что она беременна. Он признает ребенка своим, свадьба, хэппи энд. Это мне мажордом сюжет пересказал после того, как я озадачил его просьбой помочь Линде с родословной Миу. Признаю, сюжет достаточно накручен, могла бы получиться интересная вещь. Но игра актеров… Пристрелить из жалости! Станиславского на них нету.

Вздрагиваю, поднимаю голову — и встречаюсь с таким же сонным взглядом Фаррама. Видимо, Владыка всерьез подошел к проблеме продолжения рода. В голову забредает странная мысль, мы теперь как бы родственники. Мой тесть — кот. Всесторонне обдумываю ее — и не нахожу противоречий. Что Стас говорил про политические браки? Невеста должна быть со стороны гостей? Как я влез в подобную ситуацию? Я же контактер, дипломат.

А с другой стороны… Формально Миу рабыня. Но дочь Владыки. Что делать? Угу-угу, классический вопрос русской интеллигенции. Понимаю, все дело в разности менталитетов. Для Миу оказаться в моей постели — обычное, естественное дело. Чуть ли не долг… А для меня? На любое дело, любое событие и желание мы навешиваем столько запретов и табу… Будь я Мухтаром, все было бы намного проще. Ну, завел шуры-муры с аборигенкой. Всем хорошо, недовольных нет. Но я — верховный босс, блин! Лицо всей планеты. Представляю человечество, Должен иметь безупречный моральный облик. Так что, без вариантов. Только законный брак спасет идиота.

Хочу ли я этого? Почему бы и нет? Тогда что гнетет и раздражает?

А раздражает то, что мне не дали выбора. Сказал бы, что решили все за меня, так ведь никто не решал. Обстоятельства так сложились. Папа спасал дочку, дочка спасала хвостик и боролась за место под солнцем. Но по русскому менталитету, по всем инстинктам командира принимать решение должен я, мужчина. Вот эго и бурлит! Второе, что… настораживает — детей не будет. Придется заводить на стороне. Против второй жены или официальной любовницы Миу возражать не будет, сама сказала.

Молодец, в себе разобрался. Осталось официально объявить и документально зафиксировать факт брака. Но это только половина ведра помоев. Та, что при выборе из двух новостей считалась бы хорошей новостью. А есть еще плохая…

Кстати, о документах.

— Лин, помнишь, за тобой свидетельство о рождении Миу. Не откладывай.

— Шеф, не будь занудой, дай спектакль доглядеть. Как кончится — займусь.

— Влад, не дергай пока Линду, — приходит на имплант сообщение от Петра. — Она ведет прямую трансляцию, Стас говорит, зал рыдает. Еще Стас просит тебя побеседовать с артистами о других пьесах местного Шекспира.

Надо понимать, зал — это Марта с Миу. Не будет же Мухтар рыдать над мексиканским сериалом. А это значит, к ментозаписи еще не приступали. Хотя, куда торопиться? Объем информации минимальный, запись займет не больше десяти минут. А может, и в пять уложится. Начинаю мандражировать.

Спектакль, наконец, заканчивается. Направляемся с Фаррамом в знакомую беседку. По дороге рассказываю Владыке о снайперских засадах и правилах шпионских игр.

— Значит, игры у престола вам тоже знакомы, — делает вывод Фаррам.

— Мне — нет. Но моим пра-прадедам были известны очень хорошо. Перед полетом к вам нас долго натаскивали историки. Но я оказался никудышним учеником. Учили ведь, у врагов ли, у друзей, первый глоток любого питья должен быть маленьким. А я забыл все заветы, за что и поплатился.

Не доходя до беседки, Фаррам фыркает и останавливается.

— Ты очень деликатен, друг мой. Идем, я покажу тебе другую беседку, в левом крыле парка.

Мы разворачиваемся и неторопливо идем назад. Проходя мимо стражника, Владыка делает условный знак. Рассказываю о функциях занавеса в земных театрах.

— Ты уже знаешь, что через две недели в городе состоится показ мистерии "День победы"? Очень советую посмотреть, мой друг, — сообщает Фаррам. — И поторопись арендовать ложу рядом с моей. Обычно все ложи разбирают за месяц, но что-то подсказывает мне, эта еще своботна. Не откладывай, сделай это завтра же. Если испытываешь какие-то затруднения, скажи, я дам тебе помощника.

— Я собираюсь поручить это задание Линде. Пусть набирается опыта. Но за ней нужен глаз, и ей потребуется совет. Помощник ей просто необходим. Она же никого в городе не знает. И не привыкла деньги считать.

— Ты, как всегда, смотришь в будущее, друг мой. Помощник будет ждать ее утром. Кстати, зачем ей знать мой день рождения, и почему я не вижу сегодня рыжую непоседу?

— Вот о ней я и хотел поговорить, — вздыхаю я.

— Она что-то натворила?

— Ничего… Если не считать, что стала моей супругой. А в хрониках по нашим обычаям полагается указывать имена и краткие биографии не только жениха и невесты, но и родителей брачующихся.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});