Добрым демоном и револьвером #1-#7 - Харитон Байконурович Мамбурин

в голове. Не успев повернуться, получаю настолько сильный удар в корпус спереди, что почти полтонны веса «Свашбаклера» со мной внутри подпрыгивает на одном месте.

— Твою… — непроизвольно шепчу по-русски, почувствовав этот удар даже телом.

Следующий роняет меня навзничь. Дьявол, только не это!!

Ему было достаточно просто пинать меня с той же страшной силой. Просто пинать, не давая встать. Я, в лежащем на земле СЭД-е не смог бы даже увидеть агрессора, не то, чтобы сделать ему хоть что-то. Но этот удачливый, пронырливый, могучий… дурак просто ударил меня еще раз, заставляя тушу «Свашбаклера» проехаться по размоченной земле, а затем, догнав, заорал во всю глотку:

— Все сюда! Он здесь! Все ко мне!! Я поймал его!

А рученька-то, вот она!

Визг человека, чья нога ниже колена стала фаршем в ладони доспеха, принес мне истинное наслаждение, почти сравнимое с тем, что я испытал, прикончив трех могущественных полудурков, возомнивших себя выше гор и круче яиц. Повернувшись на бок, я поднял доспех на колено и… замер. На секунду, только на секунду, но застыл. На периферии моего порезанного от использования доспеха, искаженного веществами, распаленного горячкой боя восприятия пропал сигнал работающих ЭДАС-ов одной из «Кагур».

Вот же дрянь! Крайняя левая машина!

Всё, приехали. Отбегался.

Точнее — лишен свободы маневра. Теперь мне дорога только туда, где наша оборона потеряла три ЭДАС-а, защищать прореху всеми оставшимися силами. Пулеметы «Григориев» работают…

Бегу, почти не глядя отмахнувшись мечом от чего-то, шевельнувшегося на влажных камнях очередной кучи. Два поворота, здесь лужа, перепрыгиваю, скольжу, но удерживаюсь на ногах-тумбах. Правда, приходится присесть и тормозить руками. Возможно, забился револьвер на мече, но на него сейчас плевать, просто ударю по нему ладонью, как будет время, грязь слетит. Надо успеть.

Успеваю. Только вот…

Мой первоначальный, без учета помощников, расчет был в том, что я буду сопротивляться и сражаться ровно до момента, пока не опустеют орудийные короба «Григориев». Потом бы просто задал стрекача, выбив плечом еле держащиеся на честном слове ворота — единственный не заминированный путь вглубь долины. Второй расчет строился уже на том, что штурм займет большую часть людей даймё, а я буду аккуратно пощипывать их по бокам, пока их основная масса будет подрываться на минах в здании и пулеметах автоматронов.

Однако, мне уделили слишком много внимания. Отсутствие единого командования превратило слаженную атаку в толпу мечущихся туда-сюда людей, каждый из которых был себе на уме. Сейчас расчет сработал против меня — вынеся «Кагуру», они не ломанулись внутрь, а, наоборот, отойдя подальше от стен, стали ждать.

Ждать, готовя техники.

Меня, подбежавшего к неподвижной громаде «Кагуры-3», просто откинуло и впечатало в стену целым снопом детонирующей агрессивной энергии из десятка одновременно выстреливших по мне эфирных техник. Затем доспех упал под ноги своего мертвого старшего собрата, кашляя захлебнувшимся ЭДАС-ом. Взвыв последний раз, эфирный двигатель «Свашбаклера» заглох.

Я очнулся в темноте, ничего не видя и не слыша, полностью отрезанный от внешнего мира, за исключением пары индикаторов доспеха, докладывающих мне о том, что двигатель накрылся вместе с парой стабилизаторов. Голова гудела, во рту была кровь, которой я сплюнул на индикаторы, дыхание неровное и прерывистое. Только вот времени диагностировать свои неполадки не было совершенно. Вытянув шею, я схватился зубами за утопленный сбоку от головы рычажок, дергая его на себя.

Услышав за спиной щелчки, лязг и звук грузного удара, тут же закрыл глаза, выпуская Тишину и вызывая Арка.

А потом вздохнул с облегчением свежий и напоенный влагой воздух, ринувшийся в пропотевшее нутро открывшегося СЭД-а.

При этом я остался на месте, лишь прислушиваясь к перекрикивающимся голосам японцев. Сфера Тишина росла, ворон работал крыльями, у меня было несколько секунд, которые следовало провести неподвижно, и я этими секундами наслаждался… ровно до того момента, пока осколки от взрывов двух «АГП-01» не хлестнули по боку вскрытого «Свашбаклера», добавляя криков в какофонию этой ночи. Затем, перед тем как встать, я подумал, что большую часть сбережений нужно отдавать Рейко. Совсем не умею тратить деньги — только что угробил просто феноменальную сумму, убив Тишиной несколько метров дорогущих имплантационных накопителей.

А затем встал из лежащего раскрытого доспеха. Вновь не гордо и не пафосно, не вынимая из кобур свои большие, маленькие или средние револьверы, а тихо и украдкой, метнувшись длинной хитрой крысой под защиту ноги оплавленной «Кагуры-3». А вот потом, оттуда, под самые разные вопли японских аристократов, тревожные, жалобные, болезненные и панические, я отрыл огонь из своих «атлантов».

Фаза три.

Грязь. Слякоть. Буря. Ветер в лицо.

Ночь.

Один упрямый раненный идиот швыряется забытыми в карманах гранатами в других идиотов, панически орущих потому, что у них пропала идиотская сила, благодаря которой они чувствовали себя круче, чем идиоты без нее. Над ними летает ворон совершенно идиотских размеров, и в лапах у него снова гранаты. Парочка особо умных и удачливых дебилов, умудрившихся благоразумно отбежать куда подальше от основной недоубитой массы, пытается стрелять в темный силуэт не функционирующего артиллерийского доспеха, потому что где-то оттуда видны вспышки выстрелов, убивающие их товарищей. Имя этому кровавому идиотизму — война.

Только вот, оставшихся на ногах и способных перемещаться, настолько мало, что они видят и слышат только друг друга и больше никого. Доходит до оставшихся на ногах эта печальная правда быстрее, чем я успеваю заполнить каморы барабанов новыми патронами.

Теперь они бегут. Отступают назад, туда, где вдоль железнодорожного полотна грохочут ноги их СЭД-ов, где идёт подкрепление, а возможно даже, и командование.

А я? А я бы и рад начать своё наступление или отступление, только вот… нечем. Гранат было всего две, как Легран меня в свое время научила, патронов я с собой в костюм напихал мало, половину рассыпал, доставать при такой погоде коротконосые «пугеры» или здоровенные «грендели» — это смешить собственного ворона. В кого мне стрелять, если я вижу лишь пятерку отходящих умирающих, захлебывающихся в льющейся сверху или пребывающей снизу воде?

За спиной у меня тихо. Ничего и никого не слышно. Только вот… я не хочу думать о том, что у меня за спиной. Да и не могу я теперь отступать, без «Свашбаклера» мне не выбить ворота и не выдержать выстрела «Григориев», которые меня не узнают в темноте и под дождем. Да под таким дождем меня и люди-то не узнают.

Что делать?

Есть два варианта. Первый… мне не по душе. Я не хочу посылать Арка проверять, как там Распутин, Праудмур и Момо. Не. Хочу. Второй мне нравится куда