Тень Уробороса (Лицедеи) - Сергей Гомонов

— Говорят, может перехлестнуть через весь континент! — торопливо сообщила мне Вертинская, когда мы в один из заходов шли бок о бок по больничному коридору в палаты тяжелых больных. — Савский сказал, что всё это странно. Дескать, про эту планету давно известно, что на ней никогда не было катаклизмов.

Эта фраза, сказанная вроде бы ни к чему, зародила во мне одно очень нехорошее подозрение. Что если некто очень сильный, способный повлиять на информационное поле планеты, взбаламутил его и свел на нет все наши многомесячные старания?

Через час наступили густые сумерки, усложняя нам работу. Но руководство организовало эвакуацию профессионально, и мы успевали. Тысячи флайеров мелькали над городом. Спутник постоянно транслировал в небо то, что фиксировал в океане. Гигантская волна росла, затмевая горизонт.

У нас оставалось меньше двух часов.

И тут в темнеющем небе ярко вспыхнула и тут же погасла неизвестная звезда…

* * *

Выход из гиперпространственного тоннеля в Малом Магеллановом Облаке, катер «Гертруда»

— Есть еще и выбор… — еле слышно произнесла Софи, глядя на виртуальное поле, где красной точкой обозначалось последнее из ушедших в невидимость суден спекулатов. — Сколько же вас там?

Лагранж поднялся к ней на мостик.

— Мадам, мы можем отойти под прикрытие тоннеля и зафиксироваться при входе. В этом случае они не успеют заметить ни нас, ни сопровождение.

— Я знаю. И тогда они возьмут Сон врасплох.

— Да, скорее всего.

Они оба смолчали о втором варианте действий, при котором «Гертруда» делает залп по засеченному катеру армады, но при этом, естественно, теряет невидимость. «Хамелеоны» из сопровождения кинутся на спекулатов, как борзые на медведя, но первый же ответный удар всей армады сметет «Гертруду», не оставив никаких шансов на выживание экипажа. Спекулаты будут рассекречены, но только ценой жизни всех находящихся на катере землян. Предупредить же дозорных Сна, оставаясь под ОЭЗ, тоже невозможно.

…А время бежало.

— Это будет достаточно яркая вспышка, чтобы ее заметил наш патруль над планетой, — помолчав, высказался Феликс.

— Вы готовы на это? — спокойно переспросила Софи.

— Внешняя связь экранирована. У нас есть связь только с капсулами-невидимками. Выбор небогат…

— Он существует всегда. Вот времени у нас нет…

— В конце концов, мадам, на этой планете живет мой возможный племянник!

— И мой тоже…

— Манификь! Вот это значит, что нам есть за что побороться, госпожа Калиостро!

— Я горжусь вами, Лагранж.

— Это не стоит громких слов — я при исполнении, — и Феликс встал рядом с нею.

Софи включила общую внутрисистемную связь и объявила пилотам капсул-невидимок:

— После залпа «Гертруды» осуществить атаку на противника в заданном секторе!

В ответ понеслись короткие отзывы о готовности выполнить ее приказ. На огромном виртуальном дисплее возникли метки наведения прицела. Перекрестье сошлось на красной точке.

Прощаясь, Софи взяла Лагранжа за руку. «Эльф» продолжал смотреть в сторону лейтенанта, который в ожидании последней команды замер над пультом. И команда последовала.

— Огонь, — спокойно, не повышая голоса, вымолвила генерал Калиостро и успела почувствовать, как слегка похолодела и напряглась рука Феликса в ее ладони. «Бедный мальчик!» — мелькнула мысль, пока лейтенант исполнял приказание.

Срывая с себя маскировку, «Гертруда» выдала мощный залп и в одно мгновение ока испепелила цель. Готовые к нападению, судна спекулатов тут же перекинулись на агрессора и тоже потеряли невидимость. Они занимали три сектора на дисплеях капсул-невидимок — все пространство было покрыто красными точками. Общего огня хватило на то, чтобы разом покончить с существованием «Гертруды», но план, основанный на тактике внезапности, сорвался. Фронтально и с флангов на спекулатов набросились невидимки — миньоны погибшего катера госпожи Калиостро, с тыла — патрульные катера и четыре крейсера эмигрантов Сна. Сторонники Мора упустили возможность первого хода, на который так рассчитывал главнокомандующий.

* * *

«Цезарь» поднялся с космодрома Сна последним. Если бы было светло, цунами можно было бы увидеть с берега невооруженным глазом, и вздыбившаяся волна закрыла бы полнеба.

Узнав о том, что все эвакуированные поднялись в воздух, каждый из нас почувствовал облегчение… на три минуты. Ровно через три минуты после взлета нашему командованию сообщили о нападении и о том, что все силы уже брошены для сопротивления. Между тем с катера, на котором находились Дик, Фанни и Джо нам, врачам, на «Цезарь» пришел сигнал о неестественной гибели двух человек из офицерского состава:

— Они без всяких на то причин упали и умерли! — говорила какая-то женщина.

И я понял, чьим кошмаром была гигантская волна…

Прямо под нами огни города вдруг погасли. Стало мутно и темно. Никто уже не транслировал нам то, что свершалось внизу, потому что вверху было еще страшнее.

Я попробовал связаться с Джокондой, но на вызовы она не реагировала. Меня заколотила от бессилия. Без Джо я не смогу ничего поделать!

— Крис, что? Что? Ну, говори! — трясла меня Вертинская.

— Лиза. Мне нужно, чтобы ты проследила за мной. Пусть мне не мешают!

— Что ты собираешься делать?

Я ринулся в первую попавшуюся по дороге каюту, Лиза — следом.

— Господа, перейдите в свободную каюту! — слышал я ее командный голос.

«Цезарь» вздрагивал от залпов врага, стремящегося пробить нашу ОЭЗ.

То, что, единственное, имело смысл делать с этим противником, у меня от переизбытка событий никак не получалось совершить. Тело гудело и вибрировало от напряжения. Я вылетал, но меня забрасывало назад в него.

«Джо! Услышь меня и помоги! Ты мне сейчас нужна, как никогда! Отвлекись и помоги мне!» — заклинал я, гонясь в полной темноте за их катером, и наконец почувствовал ее присутствие.

Сразу пришел свет. Я словно прозрел, стал слышать и обрел способность действовать, как в физическом мире.

Сотни и сотни кораблей, рассеянных в черноте безмолвия, поливая друг друга огнем, едва заметно перемещались, многие вспыхивали, становясь затем обломками. Я видел дымчатые человеческие силуэты, в панике мечущиеся вокруг меня, испуганные от непонимания того, что и ними произошло, или от нежелания понять и принять это.

«Действуй! — проговорило мое сознание голосом Джоконды. — Я веду, держу фокус, действуй!»

Найти его было несложно: к нему меня притягивало, точно магнитом, а его — ко мне. На этот раз он принял облик гигантского клубка змей, по очереди вышвыривавших головы в сторону наших звездолетов.