Курс чудес - Кеннет Уопник

4. От вины следует отказаться, а не скрывать ее. Это не безболезненный процесс, и за мелькнувшим милосердием такого шага может последовать глубокое отступление к страхе. Любые формы защиты, диктуемые страхом, пугают сами по себе, а узнанные, они приносят с собою страх. Но что за выгода для узника в иллюзии побега? Его реальное избавление от вины лежит лишь в осознании того, что вина ушла. Но как о том узнать, пока он прячет ее в ком–то другом, не видя, что она есть его собственная вина? Боязнь побега затрудняет приветствие свободы, а обращение врага в тюремщика, кажется, обеспечивает безопасность. Как же освободить его, не испытав безумного страха за себя? Ты превратил его в свое спасение, в свое избавленье от вины. Твоя заинтересованность в подобном избавленьи глубока, и страх освобождения от нее силен.

5. На миг замри, подумай о том, что ты сделал. И не забудь: ты тот, кто это сделал, а следовательно тот, кто может разрешить всему уйти. Протяни руку. Сей враг пришел тебя благословить. Прими его благословение и ощути, как встрепенулось твое сердце и страх исчез. Не льни ни к страху, ни к врагу. Ведь враг твой есть Сын Божий вместе с тобой. Он не тюремщик, а Христов посланец. Будь же ему посланником Христа, чтобы и в нем увидеть такового.

6. Нелегко осознать, что молитвы о вещах, о положении, о человеческой любви, о внешних «дарах» любого рода всегда имеют целью создать тюремщиков, укрыться от вины. Все эти вещи используются с целью подмены Бога и, следовательно, искажают цель молитвы. Желание их и есть молитва. Здесь нет нужды в подробностях. Цель Бог — растворена в разного рода мелких целях, и молитва становится просьбой о врагах. Сила молитвы со всею очевидностью распознается даже в этом. Желающий иметь врага его найдет. Но также неизбежно утратит он единственную истинную цель, которая ему дана. Подумай о цене и правильно пойми ее. Бог есть цена за все другие цели.

IV. Моление с другими

1. Покуда не придет черед второго уровня, никто не соучаствует в молитве. До этого момента все молятся о разном. Но едва появляются сомнения в необходимости видеть в другом врага, едва распознана, пусть на мгновенье, причина такой необходимости, становится возможным объединение в молитве. Враги не разделяют цели. Именно так поддерживается их враждебность. Раздельные желания — их арсенал, их крепость в ненависти. Ключ к возвышению в молитве лежит в простой концепции измененного мышления:

«Мы идем вместе, ты и я».

2. Теперь становится возможным помочь в молитве и, таким образом, достичь самого себя. С этим шагом начинает ускоряться подъем, но еще множество уроков предстоит постичь. Путь открыт и надежда оправдана. Однако, скорее всего, даже соединенные в молитве сначала просят не о той цели, к которой воистину устремлена реальная молитва. Даже и вместе вы можете просить о земных вещах и, таким образом, создать иллюзию разделяемой цели. Вы можете просить о чем–либо конкретном, не понимая, что просите о следствиях причины, которой нет. Подобное недостижимо. Ибо никто не получает только следствия, прося их у причины, к ним не имеющей какого–либо отношения.

3. Тогда и соучастия недостаточно, если молящиеся вместе прежде всего не спросят, в чем Воля Божья. Только от этой Причины способен прийти ответ, включающий в себя все специфичные решения, в котором все разъединенные желания объединены в одно. Молитва о конкретном всегда есть просьба о повторении прошлого одним или другим путем. Всё доставлявшее когда–то радость, или казавшееся таковым, и всё принадлежавшее кому–то, что, судя по всему, он так любил, всё это иллюзии из прошлого. Цель молитвы — высвободить настоящее из цепей прошлых иллюзий, позволить ему стать свободно выбранным средством исправления любого прошлого ошибочного выбора. То, что молитва может предложить теперь, настолько превосходит всё, о чем ты ранее просил, что просто жаль довольствоваться малым.

4. Молясь, ты выбираешь каждый раз новорожденный шанс. Задушишь ли ты его, оставишь ли заточенным в древних тюрьмах, когда явился он, чтобы помочь тебе освободиться разом от всех цепей? Не ограничивай же своих просьб. Молитва может принести покой Господень. Что еще, ограниченное временем, может дать больше этого в малом пространстве, которое просуществует, покуда не обратится в прах?

V. Лестница кончается

1. Молитва — путь к истинному смирению. Здесь снова она медленно восходит вверх и разрастается в любви, и в святости, и в силе. Позволь ей оторваться от земли — начала ее подъема к Богу, и истинное смирение наконец облагодетельствует разум, считавший себя и одиноким, и противостоящим миру. Смирение несет покой: в нем нет твоих амбиций стать властителем Вселенной или судить обо всех вещах согласно своему сценарию для них. Малым богам смирение отказывает безо всякого негодования, а лишь в признании их бесполезности.

2. Иллюзии и смирение устремлены к настолько различным целям, что ни сосуществование их немыслимо, ни место, где стала бы возможной их встреча. Оттуда, куда пришло одно, ушли другие… У воистину смиренных нет кроме Бога никаких иных целей, поскольку идолы им не нужны, а защита уже не служит цели. Враги теперь полностью бесполезны, ибо смирение ничему не противостоит… Оно не прячется стыдливо, поскольку довольно тем, что оно есть, зная, что творение есть Божья Воля. Бескорыстие смирения и есть то «Я», которого оно ищет в каждой встрече, и в коем радостно соединяется с каждым Божьим Сыном, в нем узнавая разделяемую с ним чистоту.

3. Теперь молитва поднялась над миром вещей и тел, и всякого рода богов и, наконец, ты отдыхаешь в святости. Смирение пришло, чтобы учить тебя пониманию твоей славы как Сына Божьего и пониманию высокомерия греха. Сон заслонял от тебя лик Христа. Теперь можно узреть Его безгрешие. Высоко взмыла лестница. Ты подошел почти к Царству Небесному. Осталось постичь совсем немного, прежде чем завершится странствие. И каждому пришедшему с тобой молиться ты можешь теперь сказать:

«Я не способен идти без тебя,ибо ты — часть меня».

Таков каждый в истине. Теперь ты можешь молиться лишь о том, что воистину разделяешь с ним. Ибо теперь ты понял, что он тебя не покидал, а ты, казавшийся себе столь одиноким, с ним един.

4. На этом лестница кончается, поскольку в обучении нет нужды. Стоишь ты ныне перед вратами Рая, и брат стоит подле тебя. Необозримы и недвижны раскинувшиеся просторы, ведь это место обозначено для твоего прихода, оно ждало тебя давно. Здесь время прекратится навсегда. У этих врат с тобой соединится сама вечность. Молитва стала тем, чем ей предназначалось быть, ведь ты признал в себе Христа.

2. Прощение

Вступление

1. Прощенье придает молитве крылья, чтоб облегчить ее подъем, чтобы ускорить ее прогресс. Без сильной его поддержки молящемуся не покинуть нижней ступеньки его лестницы: в отсутствии прощения останется пустой сама попытка по ней взойти. Прощение — союзник молитвы, ее единомышленник в плане твоего спасения. То и другая должны поддерживать тебя и делать твердой твою поступь, а твою цель хранить устойчивой и неизменной. Узри же ту великую помощь, которой Бог велел пребыть с тобою, покуда ты не придешь к Нему. С нею закончится иллюзия. В отличие от своей сестры, молитвы, прощение конечно. Ибо оно становится ненужным, как только восхождение закончено. Но ныне у него есть цель, дальше которой ты пойти не сможешь, да в том и нет нужды. Достигни этого, и ты спасен. Достигни этого, и ты преображен. Достигни этого, и ты спасешь весь мир.

I. Прощение себя самого

1. Ни один Небесный дар не понимался столь превратно, как прощение. По сути, оно стало бичем, проклятьем там, где было призвано благословлять, стало жестокою насмешкой над милосердием, карикатурой на святой покой Господень. Но те, что еще не решили начать шаги молитвы, не в состоянии пользоваться прощением иначе. Вся доброта прощения вначале затенена, ибо оно еще не понято, да его и не ищут истинно. То, что имело своей целью исцелять, используется во вред, ибо прощение нежеланно. Вина становится спасением, а средство исцеления кажется ужасной альтернативой жизни.

2. Пагубное прощение (или прощение с целью разрушения) гораздо лучше служит цели мира, нежели своей истинной цели, не будучи реальным средством, которым эта цель достигнута. Убийственное прощение не пропустит греха, проступка или вины, которых оно ищет, находит и «любит». Заблуждение дорого его сердцу, а ошибки выглядят непомерными, растут и пухнут в его глазах. Тщательно отбирает подобное прощение всё злонамеренное, пренебрегая всем, исполненным любви, будто чумой, предметом ненавистным, несущим лишь опасности и смерть. Губительное прощение и есть смерть, это ее оно усматривает во всем, что видит и что ненавидит. А Божье милосердие становится кривым кинжалом, уничтожающим Его святого Сына.