Загадка последнего Сфинкса - Наталья Солнцева

— Где ты была? — спросил Мурат, глядя на женщину снизу вверх.

Ее нежная, как у всех людей с рыжим от природы цветом волос, кожа на лице загрубела и покраснела от мороза.

— Тебе какое дело? Гуляла. Ездила по городу!

Мурат знал, что в холодную погоду, особенно зимой, она предпочитала не находиться на открытом воздухе.

— Почему без машины?

Санди хорошо водила и после смерти мужа села за руль его «Хонды» сама. Она ненавидела общественный транспорт, и даже пробки на дорогах ее не смущали. Сегодня она не забирала авто со стоянки, Мурат проверил. Он звонил ей несколько раз, не смог дозвониться и забеспокоился.

— В такой мороз машина плохо заводится, — раздраженно ответила она. — Если бы ты умел водить, сам бы сообразил.

— Раньше ты ее заводила.

— С трудом! — разозлилась Санди. — А в чем дело?

— Я боюсь за тебя, — серьезно сказал Мурат. — Ты была знакома с Теплинским?

— С чего ты взял?

Она не сказала «нет», и это укрепило подозрения молодого человека.

— Интуиция. Ты так много говорила о смерти Никонова… а ведь Теплинского, похоже…

— Похоже, да! И что ты хочешь сказать? — перебила она. — Давай, выкладывай!

Мурат смешался и замолчал. Он всегда уступал ее напору, робел перед ней.

— Мне нужно было кое-куда зайти, а «Хонда» слишком заметна, — примирительно сказала Александрина. — Хочу избежать лишних сплетен. Люди приписывают мне то, чего я и в мыслях не держу.

Возникла напряженная пауза, во время которой Мурат уговаривал себя, что Санди непричастна к смерти Теплинского. Она бы не смогла этого сделать… она такая страстная, такая нежная в постели, такая ненасытная. Женщина, с таким самозабвением предающаяся любви, не способна на убийство. Неужели она очаровывает мужчин, соблазняет их, чтобы нанести внезапный удар в спину? Неужели ее для этого нанимают и за это платят ей деньги?

— Не верю… — прошептал он.

— Правильно! — обрадовалась она, села рядом на краешек дивана и потрепала его по жестким черным волосам. — Я ведь красивая, правда? И горячая… Обними меня.

Мурат обвил руками ее талию.

— Ты спала с Теплинским?

Санди наклонилась и прижалась губами к его макушке.

— Глупо ревновать, милый. Мы же договаривались: никаких претензий, никаких скандалов. Ты мне даже не муж.

— Ты спала с ним или нет? Пойми, если начнут копать, обязательно выйдут на тебя.

— А ты скажешь, что я весь сегодняшний день провела с тобой, — едва слышно произнесла она прямо ему в ухо. — Мы любили друг друга до изнеможения, а потом уснули. И не спрашивай меня больше о Теплинском. Он мертв, и дело с концом. Ты обещаешь?

— Да…

Мурат не мог противиться ее ласкам; близость ее тела повергала его в сладостную дрожь, в томительную жажду обладания, изнурительную, как бег по раскаленной пустыне…

За окнами бесновалась метель. Шторы были раздвинуты, и красноватый свет торшера отражался в черных стеклах. Приглушенно бубнил телевизор. Когда Санди уснула, Мурат осторожно поднялся, нашел в прихожей ее сумочку, открыл и внимательно изучил содержимое. Обычные женские мелочи, кошелек, косметика. Ничего заслуживающего внимания…

Наутро в передаче «Криминал» снова на разные лады муссировалась тема «безвременной смерти господина Теплинского, который собирался бороться с коррупцией, строить дороги в глубинке и поднимать фермерские хозяйства». Говорили про политических конкурентов погибшего, про его бизнес, про безутешную вдову и осиротевших детей… И только в одном эпизоде мельком показали секретаршу в строгом костюме, в очках, с гладко зачесанными назад волосами. На вопрос корреспондента, не заметила ли она чего-то необычного в последние дни жизни босса, дама ответила: «За неделю до этого ужасного дня Михаилу Андреевичу пришло письмо. Оно было в букете цветов, попало под снег, намокло, открылось и… Я невольно прочитала текст. Какой-то Сфинкс советовал поторопиться с ответом».

— Там было всего несколько слов? — уточнил корреспондент.

— Да. «Советую поторопиться с ответом». И подпись.

— Вы передали письмо Теплинскому?

— Передала, но Михаил Андреевич… — с этими словами дама прослезилась и промокнула глаза платком. — Он рассердился и сказал: «Выбросьте эту бумажку!» Я выбросила.

— Вам кажется, письмо имеет отношение к смерти господина Теплинского?

— Не знаю… оно показалось мне странным. Особенно подпись.

Александрина, не отрываясь, смотрела на экран.

— Сфинкс?! — воскликнула она с какой-то непонятной, неопределенной интонацией. — Ты слышал, Мурат?

— Я разговаривал с Баркасовым, — сказал тот. — Ты просила у него адрес подпольного фармацевта или химика. Зачем?

Она фальшиво, нарочито громко расхохоталась.

— Хочу, чтобы он изготовил для меня эликсир вечной молодости!

От ее смеха Мурату стало жутко…

* * *

Инга была безутешна. Она оплакивала мужа, но о письмах молчала.

— Если Миша погиб из-за любовницы, пусть это останется нашей последней тайной, — заладила она. — Я не допущу публичного обсуждения его интимной жизни и грязных сплетен.

Астра не возражала. Желание клиента — закон.

Следствие по делу об убийстве Теплинского не связали официально с убийством скрипача: искали политические причины, конкуренцию в бизнесе. Злые языки поговаривали о «руке спецслужб», которым не угодила предвыборная программа погибшего.

Инга относилась к этим версиям и гипотезам безучастно.

— Киллер бы попросту застрелил Мишу… Зачем ему сложности с письмами и отравленными булавками? Тут явно прослеживается почерк женщины. Или маньяка.

Астра кивала. Она сама так думала.

Матвей придерживался другой точки зрения.

— Способ убийства идеальный, — рассуждал он. — Быстро, легко, не требует длительной кропотливой подготовки. Снайперу нужно оружие, позиция для стрельбы и прочие премудрости. А тут — подошел, уколол, смешался с толпой и спокойно удалился. Раздобыть яд — не проблема.

— Ты выяснял? — спросила Астра.

— Интересовался. У меня есть знакомые химики.

— Эксперты не обнаружили в крови Теплинского ядовитых веществ, — во всяком случае, так сообщили его жене. Видимо, алкалоиды, вызывающие паралич мышц, успели распасться. Теперь возникает вопрос: а был ли мальчик?

— Курареподобные яды тем и отличаются, что их следов через короткое время в организме не остается. Не удивлюсь, если смерть Теплинского в конце концов спишут на сердечный приступ.

— После того, как растрезвонили про убийство?

— Принесут извинения, — сказал Матвей. — Объяснят: ошиблись, мол, наболтали лишнего сгоряча, а когда разобрались, оказалось, у политика сердце не выдержало нервной нагрузки. Уколоться, поцарапаться обо что-нибудь он мог сам.

— Ну да, — уныло согласилась Астра. — Тем более что ответственные лица воздержались от комментариев по поводу причины смерти Теплинского. Но его охранники уверены: босса убили. Они сразу высказали свое мнение вдове.

– Мнение к делу не пришьешь.

— Инга тоже не сомневается в насильственной смерти мужа. Сфинкс не разбрасывается пустыми угрозами.

— Допустим… И как ты его выведешь на чистую воду?

Астра предпочитала не обороняться, а наступать.

— Закажу скульптору Маслову изваять себя в полный рост… в обнаженном виде! — выпалила она. — Очарую его, и он во всем признается.

Матвей забыл, кто такой Маслов, чем вызвал бурное возмущение.

— Это тот тип, который прислал Игорю Домнину гипсовую фигуру сфинкса! Неужели ты не помнишь? Наверняка художник вскоре получит письмо… Ой! — спохватилась Астра и похлопала себя по губам. — Нет-нет-нет! Я не то хотела сказать.

— Думаешь, раз Маслов подарил приятелю фигурку, то он и есть тот самый Сфинкс? — Матвей едва не расхохотался. — Зачем ему было убивать Теплинского?

Как он ни подтрунивал над Астрой, она все же отправилась к скульптору. Благо дружба с Домниным сделала его известным, и адрес удалось узнать без труда.

Маслов проживал в большой квартире, загроможденной картинами, бюстами, статуями, самодельной мебелью и какими-то авангардными композициями из стекла, блестящих пластинок металла, висюлек, трубочек, колокольчиков и шариков. Оказывается, страсть к созданию объемных форм Маслову привил отец, тоже скульптор; он же выбрал имя для сына — Феофан.

— Я пишу статью о современной живописи, — сказала Астра. — Мне нужен герой, художник с ярко выраженной индивидуальностью, попирающий шаблоны и общепринятые нормы. Бунтарь! Лучше Домнина я кандидатуры не нашла. Но он категорически против: отказал мне в каком-либо содействии.

— Узнаю Игоря. Это в его духе.

— Я тоже не привыкла отступать. Буду собирать информацию из других источников. — Она одарила Маслова ослепительной улыбкой. — Надеюсь, вы окажетесь ко мне добрее!