Поле боя — Украина. Сломанный трезубец - Георгий Савицкий

Это казалось невероятным, но спецназовцам удалось так же незаметно миновать охранный периметр и выбраться с вертолетной базы. В очередной раз русские «диверсы» доказали, что «на каждое хитрое отверстие найдется свой бур с винтом». Впрочем, расслабляться было еще рано — предстоял полный опасностей и неожиданностей путь к точке эвакуации. Диверсанты из отряда майора Рязанова были уже в нескольких километрах, когда за их спинами полыхнуло нестерпимое сияние высокотемпературного термитного пламени.

* * *

Пробуждение капитана Джейкоба Армстронга было отнюдь не радостным. Раскрыв глаза, он обнаружил, что находится не в уютной палатке летного состава, а среди хмурых, вооруженных до зубов мужиков. А его руки и шею обвивает тонкая леска, которая при малейшем резком движении все туже впивается в горло.

— А-а, хр-хр…

— О! Очнулся, фрукт заморский.

Американец весь съежился.

— Нет, бить и пытать мы тебя не будем. Серега, развяжи его.

Жуткие путы ослабли. Один из бойцов протянул пленнику вскрытую банку тушенки и несколько галет. Армстронг молча принялся за еду. После небольшой передышки последовал форсированный марш-бросок. Изнеженный и привыкший к цивилизации американский вертолетчик думал, что отдаст богу душу, сухое горло горело огнем, легкие можно было выплюнуть за ненадобностью, ноги заплетались, в голове бухал кровавый набат, перед глазами все плыло. Но потом организм нашел скрытые резервы, стало немного легче. А вот русские диверсанты к таким походам вполне привычные — все увешаны снаряжением, но темп держат. Практичные «рашнз коммандос» нагрузили и своего пленника кое-какими припасами — «с паршивой овцы хоть шерсти клок».

Думать о побеге было просто бессмысленно, даже сумей он убежать, навыков «дикой жизни» в лесу у него немного. Конечно, все летчики проходят специальную подготовку по тактике выживания, но относятся к ней достаточно формально. В случае вынужденной посадки или катапультирования вся надежда на парней из Группы эвакуации летного состава. Эти «младшие братья Терминатора» и из ада вытащат.

На немногочисленных привалах с ним не заговаривали, да и сам пленный вертолетчик предпочитал отмалчиваться. Не пытают, и то хорошо. Скуки ради, он стал изучать отряд русских диверсантов. Вот этот высокий седоусый мэн, несомненно, их начальник, вот этот, в лохматом маскировочном комбинезоне, постоянно прячущий от него свое лицо — снайпер. Странно только было видеть за компьютером наголо остриженного детину с мощной нижней челюстью. Не меньшее удивление вызвал и его напарник, больше похожий на знаменитого пирата Синюю Бороду, только густая растительность у него на лице была черная.

Вообще, русские диверсанты удивили американца своим, прямо скажем, затрапезным внешним видом. У них не было ничего общего с бравыми американскими «рейнджерами», у которых вся амуниция «с иголочки». У русских же видавшие виды маскировочные комбинезоны, вечно пыльные ботинки, и все на них висело мешковато — не человек, а комок тряпья. И все они были на одно лицо. Но все чаще Джейкоб стал замечать, что во время марша ему трудно заметить фигуры некоторых бойцов, настолько они растворялись в окружающей зелени, мельтешащих солнечных бликах и тенях. И вместе с тем оружие у них постоянно было наготове, а все припасы были размещены на каждом спецназовце рационально, не сковывали движений, нужная вещь всегда была под рукой. Да и двигались они с грацией матерых волков — такие голыми руками разорвут, а рядом и веточка не шелохнется.

Что действительно внушало уважение — так это их оружие и снаряжение. Бесшумные автоматы, «снайперки», обычные «калашниковы» с подствольными гранатометами, пулеметы. Эта, в общем-то, небольшая группа в огневом столкновении могла запросто смять пару армейских взводов, а то и роту.

* * *

Отряд спецназа быстрым шагом продвигался по маршруту. Впереди была небольшая поляна, а за ней — поросшая лесом лощина между двумя холмами. Командир опустил электронный бинокль и посмотрел на своих бойцов, рассредоточившихся вокруг. Перед рывком по открытому пространству бойцы залегли, внимательно осматривая окрестности. Все было спокойно, но что-то беспокоило…

Предчувствие — ему доверяешь на войне, как нигде более. У людей, каждый день смотрящих в глаза смерти, чувства обостряются до невообразимо тонкого восприятия. Кто-то очень переживает потерю боевого товарища, и он, приходя во сне, советует не идти на разведку по намеченному безопасному маршруту. Солдаты ползут по грязи, проклиная «колдуна-командира», а потом оказывается, что на надежной тропе рванул фугас. И если бы они пошли, как и планировали, то там бы все и остались. Или совершенно нормальный и адекватный боец, проснувшись утром, совершенно спокойно говорит: «Мужики, я сегодня умру. Не поминайте лихом». И гибнет от пули снайпера. Предчувствие на войне — это приказы подсознания.

Командир еще раз обследовал в бинокль лощину. Нажал клавишу, фотографируя встроенным аппаратом расстилающуюся впереди панораму.

— Антон, — негромко позвал он. — Отсмотри снимки, проверь, что не так.

Отрядный хакер тут же развернул портативный компьютер и подключил к USB-разъему электронный бинокль. «Слив» фотографии, он запустил программу проверки изображений.

— Быстрее, блин!

— Сейчас… Ага, так я и знал!

— Что? — командир склонился над монитором.

— Альбедо, ну отражающая способность поверхности, здесь и здесь распределена неравномерно, — ткнул пальцем электронщик.

— А это значит, — тут же понял командир, — что кто-то побывал в магазине искусственных цветов…

— Да, впереди, в засаде, снайпер, использующий для маскировки искусственную зелень.

— Приготовиться к бою! Снайперам внимание, огонь по готовности.

— Понял, работаю.

Снайпер поднял свою СВ-98. Вместо штатного прицела на винтовке стояла знаменитая оптика «Шмидт и Бендер», более удобная, чем штатный прицел «Гиперон». Стрелок поймал в перекрестье исчерченное полосами маскировочного грима лицо врага. «О, да у него «Макмиллан»[35], — успел удивиться спецназовский снайпер за то короткое мгновение, пока указательный палец выбирал свободный ход спускового крючка.

Американский снайпер специального противодиверсионного подразделения уже ничему удивиться не успел. 7,62-мм пуля снайперского патрона 7Н14 вошла ему в левую скулу чуть пониже глаза и застряла в основании черепа, перебив все спинномозговые пучки нервов, идущих из головного мозга к телу. Американский снайпер упал на землю уже мертвым.

Русский спецназовец перевел винтовку на новую цель и произвел второй выстрел, после чего перекатился в сторону под прикрытие поваленного бревна. Одновременно с ним из «Винторезов» ударили по противнику и еще двое снайперов диверсионного отряда. Пулеметный расчет и еще один американский снайпер были уничтожены. Пули взрыли то место, где скрывались «Ворошиловские стрелки», но их там уже не было. Сменив позиции, они продолжали методично выбивать американских солдат.

К месту засады потянулись дымные шлейфы гранатометов, вверх взметнулись фонтаны разрывов, обломки деревьев и клочья травы. Вперед выдвинулись пулеметчики, они-то и решили исход боя. Четыре «Печенега» с темпом стрельбы 650 выстрелов в минуту буквально залили лощину потоком раскаленного свинца. Им помогали огнем «Валов» и модернизированных «калашниковых» остальные спецназовцы. Бабахнули подствольные гранатометы.

Рванувшись вперед, бойцы-диверсанты в короткой, но яростной рукопашной схватке добили оставшихся в живых солдат противодиверсионного подразделения морской пехоты США. Их командир — здоровенный негр, видя, что сопротивление бесполезно, подорвал себя гранатой. Осколки легко ранили нескольких бойцов.

Диверсанты, быстро собрав документы и электронные приборы с тел убитых, со всей возможной скоростью устремились прочь от места боя. Шедшие замыкающими поставили «растяжки», а потом достали из карманов подсумков несколько необычные гранаты. Это были специальные гранаты-мины. Коротко размахнувшись, спецназовцы бросили их на поляну и побежали следом за остальным отрядом. Увесистые цилиндры, упав на землю, отстрелили свои верхние и боковые крышки, а потом специальный пороховой заряд разбросал миниатюрные противопехотные мины в радиусе двадцати метров. Через сорок восемь часов они самоликвидируются, а пока эта поляна стала смертельно опасной.

* * *

Идущий впереди спецназовец вдруг мягко опустился на одно колено и поднял над головой сжатый кулак — универсальный знак опасности. Фланговое охранение и остальная группа мгновенно рассредоточились, растворившись в густой траве и подлеске.

Боец скосил глаза вниз — его жизнь сейчас висела на тонкой полимерной нити «растяжки». Он осторожно убрал ногу, уже натянувшую смертоносную «паутинку». Что это — случайная ловушка, поставленная на опушке леса в расчете на беспечного солдата, или минное заграждение, прикрывающее тщательно спланированную засаду?