Звездный табор, серебряный клинок - Юлий Буркин

... Бывший принц Ленн очень плохо спал в эту решающую ночь. Он никогда бы не признался в том даже себе, но он волновался, он не находил себе места из-за девчонки, не имеющей даже имени... Какое решение она примет? А вдруг передумает? Вдруг он переиграл и впрямь отговорил ее?.. Его терзал страх, основанный на недоверии ко всем вообще, а тем более к женщинам. Да он и по себе знал, сколь низким и лживым может быть разумное существо.

И в то же время перед его глазами то и дело возникали гармоничные линии Корабля и милое личико Посредницы. Безупречный экстерьер, мобильность и послушание в управлении... Она могла бы отлично послужить достижению его целей... И помочь ему осуществить задуманное... И тогда он вернется... Не как проситель, а как хозяин...

Когда наконец он забылся, навстречу ему из тьмы подсознания выплыли многотысячные вражеские эскадры, и он стрелял и стрелял по ним, сжимая, словно гашетки, нежные руки Посредницы...

Проснулся он рано, хмурый и разбитый. Побродил по комнатам... Попереключал информационные каналы... Если бы не гордость наследного принца Идзубарру, он бы бегом побежал на причал... Но зашипел приемник пневмопочты и выплюнул из щели капсулу. Ленн схватил ее, вскрыл дрожащими руками и достал оттуда несколько свернутых в трубочку листов пластиката. Он развернул их, пробежал по строчкам глазами и в порыве страсти прижал к губам: это был подписанный Кораблем брачный контракт. Ленну оставалось только подписать его со своей стороны и заверить у нотариуса.

Но он тут же охладил свой порыв, заставив успокоиться: "Полно, Ленн. Стоит ли так торжествовать, заполучив то, что можешь подбирать десятками? Не сегодня, так завтра. Не эта, так другая. Какая разница?.. Кобылка хороша, но клином свет на ней не сошелся..."

Некоторое время спустя Капитан Ленн прибыл на борт судна 15-23. Развалившись в своем любимом кресле, он мечтательно и удовлетворенно разглядывал потолок каюты:

- Имя твое будет Иннанна - Утренняя звезда. Ты не возражаешь? Очень хорошо. Это родовое имя колдуний, обучающих женщин моего рода искусству гадания. А меня, если захочешь мне понравиться, зови не просто Ленн, а Ленн-из-рода-Гилежьяр...

Враги лишили его имени, но он не забыл его.

- Слушаюсь, мой господин, - откликнулась Посредница, хотя прекрасно знала, что это имя запрещено под страхом уничтожения.

Ленн хлопнул по подлокотникам, поднялся и прошел к рубке:

- Кончились игрушки! - сказал он пустоте неба в иллюминаторе.

Воистину Прекрасная Иннанна была прекрасна не только телом, но и душой. Всей своей безупречной службой и беспорочной верностью доказала она, что во всех отношениях являлась образцовым судном. Десять лет странствовала она со своим Капитаном по самым отдаленным уголкам Вселенной, десять лет исполняла все прихоти его привередливой и ветреной натуры, десять лет усиленно росла и училась, не слыша ни слова ласки и благодарности.

Она составляла скучные карты, выверяла координаты и выполняла привязки к местности. Но никто и никогда, даже ближайшие ее родственники, не слышали от нее ни слова жалобы или упрека. А тем более ее неблагодарный, бездушный Капитан.

Большую часть их странствий Ленн проводил в анабиозе. Он страшно боялся постареть, заболеть или умереть. Когда же он не спал, то мечтательно смотрел в потолок своей каюты или проверял составленные Иннанной карты и требовал от своего судна, чтобы оно росло и училось еще быстрее.

- Но как я могу обучаться, Ленн-из-рода-Гилежьяр, - робко возражала Иннанна, - если здесь на двести световых лет нет ни одной Премудрой Наставницы? За кем же мне следовать в хвосте, почтительно наблюдая и улавливая поучения?

- Я закажу тебе любые программы, дура! - свирепел Ленн. - Учись сама! Я не могу так часто, как тебе хочется, появляться в центре!

А Прекрасная Иннанна как раз вступала в самый расцвет своей женской красоты и силы. Жизненные соки бродили в ней, ее роскошное тело жаждало любви и материнства. Каждое неоплодотворенное яйцо, каждую пустую амниотическую камеру для вывода малышей она ощущала в своем организме, как несостоявшуюся возможность, как разбитую мечту, но упрекала лишь себя - за то, что не сумела понравиться своему Капитану.

Он подписал с ней брачный контракт, но он не стал ей настоящим мужем, так ни разу и не коснувшись ее Посредницы. Они не обзавелись Экипажем, и о девочках-Матках он также не хотел и слышать. Могучие инстинкты бурлили в теле Иннанны нереализованными, и это заставляло ее тосковать и страдать... Она была терпелива и скромна и не смела вмешиваться в дела своего Капитана, но время от времени даже он замечал, что с ней стало твориться неладное. Тогда он сердился и оскорблял ее:

- Ну чего тебе не хватает, ты, космическое животное?! Я что, перегружаю тебя работой или плохо кормлю?!

Иннанна была добра и не отвечала на эти упреки.

Ленн действительно хорошо кормил ее, не жалея на это средств. Откуда у него эти деньги, точно Иннанна не знала, но догадывалась, нередко замечая у своего злобного хозяина разные драгоценные безделушки. Похоже, он распродавал свои фамильные драгоценности. И он ни разу не спросил ее, не хочет ли она в подарок хотя бы одно из этих украшений.

Изредка он все же вывозил Иннанну в центр, но лишь для того, чтобы продать составленные ею карты. Там, в укромных местах, он сдавал ее в потайные стойла доков, где обращались с ней хорошо, необычно кормили и развлекали. Иннанна помнила эти моменты смутно, но после этих передышек у нее появлялся потрясающий аппетит и по нескольку дней сохранялось игривое настроение. Тогда, не в силах сдержать своих чувств, она открыто приставала к своему Капитану, то и дело меняя обличье своей Посредницы, надеясь угадать его вкус. Но Ленн лишь грубо осаживал ее:

- Всем вам, галактическим сукам, только одного и надо!

- Но, мой дорогой Ленн-из-рода-Гилежьяр, - бесстыдно ласкалась к нему Посредница, - это необходимо для моего здоровья и дальнейшего развития. Когда наши ДНК сольются, я почувствую прилив новых сил и смогу приступить к опытам с гравитацией!

- Ты успокоишься только тогда, когда я воткну свой член в твою стенку и буду трахать тебя до полного истощения!

Иннанна не заслуживала подобных оскорблений, но она прощала, надеялась и ждала. А Капитан продолжал жалить ее словами в самые больные места:

- Семя королей принадлежит королевам, а не служанкам. Я хочу, чтобы ты поняла это наконец! Я не могу делать детей с кем попало. Когда я взял тебя, я объяснил тебе это. И никогда не обещал тебе большего, чем даю!

Сестры и сверстницы Иннанны уже давно имели не только свои Экипажи, но и по нескольку десятков дочерей. Но в ответ на все словесные или молчаливые призывы к Капитану она неизменно получала лишь грубости и оскорбления. Всю свою злобу, рожденную неуемной жаждой править и унижать, изливал он на беззащитную и чистую Матку.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});