Каждый за себя - Александра Маринина

- Нет еще.

- Ну и аппетиты у вас, - усмехнулся он. - Что еще вы хотите знать?

Я смутилась. В самом деле, чего я сую нос куда попало?

Человек оказал мне любезность, согласился встретиться и выслушать меня, а я ему форменный допрос устраиваю.

Но, с другой стороны, я собираюсь довериться ему, его знаниям и опыту, и хотелось бы понимать, можно ли это делать и правильно ли я поступаю.

- Еще я хотела спросить, почему вы регулярно приходите к своим ученикам. Водку вместе пьете?

Это было уж и вовсе грубо, но спросить я должна. Не хватало еще решение своих проблем доверить алкоголику. Хотя пока что я никаких признаков запойного пьянства в Никотине не обнаруживала, но мы еще так мало общаемся, что я могу и ошибиться.

- Пьем, - согласился он. - Иногда. Когда есть повод или ситуация позволяет. Но чаще делимся информацией.

- Какой?

- Я ведь будущих оперативников учу, я должен держать руку на пульсе и вовремя узнавать, какие появляются новые способы совершения преступлений, какие группировки возникают в Москве, а какие распадаются, в общем, множество всяких тонкостей, которые видишь только тогда, когда на земле работаешь, а не в аудитории сидишь. А я, в свою очередь, какой-никакой совет то и дело подкину, опытом поделюсь. Обмен у нас взаимовыгодный. Еще вопросы будут?

- Будут.

- Валяйте, - обреченно вздохнул Бычков.

- Почему вы согласились со мной встретиться?

- А вы мне понравились. - Он лукаво посмотрел на меня и снова задребезжал своим тихим и, честно признаться, не очень приятным смехом. - Не стану врать, что весь год я вас помнил и только о вас и думал, нет, я забыл о вас через три минуты после той встречи. Но когда ребята из дежурки сказали, что меня разыскивает некая блондинка, которую я год назад видел с большой черной собакой, я вас вспомнил сразу же. И вспомнил, что тогда, год назад, вы мне понравились. Вы очень приветливо со мной разговаривали, несмотря на то, что я старый, некрасивый и немодный, кроме того, я немного выпил на юбилее у Юрки Белоглазова и от меня пахло спиртным, так что вы вполне могли подумать, что я к вам непристойно пристаю, но тем не менее вы не грубили и не хамили. И голос ваш мне понравился, и лицо, и фигура. И вообще я люблю блондинок, блондинки - моя слабость.

- И жена у вас блондинка?

Кажется, сегодня я решила побить рекорд по бестактностям. Но коль ангел меня хранит именно сегодня, то мне и этот грех простится.

- Была. Я вдовец, - коротко Ответил Никотин.

- Простите, - удрученно пробормотала я.

- Ничего страшного, я вдовствую уже много лет,. привык. Ну что, Вероника Амировна, мы можем наконец перейти к делу? А то время-то, я смотрю, уже позднее. Вас хозяева хватятся, да и мне до дома неблизко добираться.

- Да, давайте перейдем.

- Тогда перво-наперво мы с вами договоримся, что ты для меня будешь просто Никой, а я тебе буду дядей Назаром. Меня все ученики так зовут. За глаза, конечно, Никотином кличут, а в глаза - дядей Назаром. Мне так удобнее. А тебе?

- Нормально, - выдала я стандартный ответ.

Быть Никой привычно. А если Бычкову нравится быть дядей Назаром, так за ради бога. Мне-то какая разница?

Лишь бы толк вышел.

- Вот и ладушки.

Он вытащил из кармана плаща пачку "Беломора", закурил.

- Теперь к делу. Этот тип обращался к тебе на "вы"? Я правильно понял?

- Да.

- И он был в курсе, сколько твоя хозяйка получила за два последних заказа. Значит, он из ее среды, не уголовник и не шантрапа, просто решил срубить денег влегкую. Согласна?

Я немножко подумала и согласилась. Все-таки я, как и большинство людей, - раб стереотипов. Если голос приятный, то и обладатель его - человек интеллигентный, а у урок и прочих придурков голос обязательно должен быть противным, а манера говорить - грубой. Умом-то я понимаю, что это все совсем не обязательно, но в жизни почему-то чаще всего именно так и получается.

- И для твоей хозяйки в этой ситуации есть еще одна опасность, о который ты, Ника, судя по всему, не подумала. Если этот ее любовник окажется женатым заказчиком или мужем заказчицы, что, в сущности, одно и то же, то… как ее? Наталья?

- Наталья.

- Наталья твоя может получить репутацию воровки чужих мужей. И ни одна семейная пара к ней больше не обратится. Ты же понимаешь, что дизайнер-архитектор - это человек, который придумывает дизайн для дорогих квартир или коттеджей, а то и особняков. То есть клиенты у нее - люди не бедные, а даже совсем наоборот. Такие клиенты дизайнера с улицы, первого попавшегося, не возьмут, они будут искать человека с рекомендациями, будут наводить о нем справки. И в таком деле репутация - первейшее условие. Ни одна женщина в здравом уме не согласится иметь дело с твоей хозяйкой, если узнает, что у нее был роман с заказчиком. Так что Наталья не только семейным благополучием рискует, но и финансовым. Но это так, к слову. Я просто хочу сказать, что этот шантажист, скорее всего, ее коллега, такой же дизайнер, поэтому он в курсе ее дел. И рассматривает ее как конкурентку. Может, она у него клиентов перехватила, или ему самому репутацию испортила, или еще как-нибудь напакостила. И если это так, то сначала он будет вымогать деньги за то, чтобы муж ничего не узнал, а потом - за то, чтобы это не просочилось в профессиональную среду. Так что одноразовой выплатой ты от него не отделаешься.

- Да я и не думала платить! У меня нет таких денег.

А если бы и были, я бы их не отдала за чужие грехи.

- Понимаю, понимаю, - закивал Никотин. - Это я так, к слову. Значит, ты твердо решила, что хозяйке ничего не скажешь? Подумай еще раз, Ника, это ведь шаг очень ответственный.

- Ой, Назар Захарович…

- Дядя Назар, - строго перебил меня Бычков.

- Ну да, дядя Назар, - спохватилась я. - Дядя Назар, Наталья - приличная во всех отношениях тетка, не злая и не вредная, но в решающий момент может наделать глупостей. Мозги у нее так устроены.

- Как говорил умница Бабель, на этой земле нет женщины, которая не была бы безумна в те мгновения, когда решается ее судьба, - задребезжал он.

- Неужели Бабель это сказал?

- Сказал, Ника, сказал. Вернее, написал. Хорошо, будем априори считать доказанным, что у тебя нет другого выхода, кроме как взять все дело на себя. Это больше не обсуждаем. Какой совет ты хотела бы от меня услышать?

- Я бы хотела понимать, есть ли смысл обращаться в милицию и есть ли в милиции люди, которые умеют разбираться с шантажистами так, чтобы члены семьи ничего не узнали.

- Отвечаю сразу: смысла нет. Люди, которые все это умеют, есть, а смысла обращаться к ним нет.

- Почему?

- Да потому, милая моя Ника, что они не захотят с этим возиться. Вот если бы у твоей хозяйки ребенка украли и требовали выкуп, тогда они на ушах стояли бы.

Запомни, дочка, сегодня в милиции нет людей, которые не стремятся заработать денег помимо зарплаты. Нет таких, понимаешь? Все хотят жить и все хотят хорошо зарабатывать. Если у тебя есть деньги, чтобы заплатить операм, они все сделают. Если же денег нет, они, как только ты к ним обратишься, скажут, дескать, пусть придет сама потерпевшая и напишет заяву. Ты же не потерпевшая, с тобой даже разговаривать никто не станет. Они будут требовать, чтобы пришла Наталья, и вся твоя затея рухнет, даже не начавшись.

- А если я заплачу - станут разговаривать?

- За милую душу. Еще и в рот заглядывать будут и каждое слово твое ловить.

- Я вам не верю, - твердо заявила я.

- И напрасно, - Никотин снова закурил. - Некоторые из моих учеников знаешь как работают? Нароют, к примеру, материалы о каких-нибудь экономических нарушениях и давай провинившегося за вымя тянуть. Провинившийся кидается к своим покровителям за защитой, покровители звонят оперативникам, а те отвечают: плати деньги, мы передаем тебе все материалы, и делай с ними что хочешь. Вот и весь сказ, деточка. А если с преступника взять нечего, так на хрена им такая головная боль?

Они пару дней повозятся, видимость активности изобразят и на тормозах спускают. Так что если ты платить за работу не собираешься, то и не суйся в милицию.

- Но у вас же есть ученики, знакомые, - растерянно проговорила я. - Неужели ради вас они не сделают все как надо?

- Ради меня - да, сделают. А ради тебя - нет. Есть разница.

- Даже если вы их попросите?

- Да пойми же, чудачка, они прекрасно знают, что есть я и есть мой единственный сын, то есть сделать что-то ради меня - это сделать лично для меня и для сына.

Тут они в лепешку расшибутся, и то не факт, что сделают все как надо, потому как все люди, все ошибаются, а у кого-то, может, и просто мозгов не хватит, опыта, профессионализма. А все остальные, кого я к ним приведу, - это посторонние люди. Понимаешь? Сегодня я одного приведу, завтра другого, послезавтра третьего, и что же, им бесплатно пахать на весь круг моих знакомых? Им это не понравится, уверяю тебя. Даже если они и согласятся, то, во-первых, сработают не на совесть, а во-вторых, в скором времени начнут меня избегать, потому как от меня им одни только хлопоты и никакого навару. Да и я никогда на такое не пойду, злоупотреблять добрым отношением - неприлично.