Ведьмак. Назад в СССР (СИ) - Подус Игорь

Напиток был настолько хорош, что даже повреждённая гортань не осмелилась поднять тревоги и с удовольствием причастилась к поглощению резковато-сладостной неги.

Бокал мигом опустел и в голове родилась, казавшаяся единственно разумной мысль, тут же заказать второй. Однако в памяти тут же всплыли последние настоятельное предупреждения врача не злоупотреблять холодным, и в конце концов они победили. Предупреждение доктора Каца, дало леща страстному желанию продолжить пить от пуза и загнав его под шконку, заставило руку отдать пустой бокал тётеньке.

Словно почувствовав мои терзания, та милостиво улыбнулась, засветив две золотые коронки и указала на капающий кран.

— Парень, а может ещё? — поинтересовалась общепитовская соблазнительница и тут же выдала мне подробную характеристику: — А то выглядишь так будто квасок лет пять не пивал.

— Не, не пять, а все двадцать пять — честно признался я. — Так что спасибо, но мне на сегодня пока хватит.

— Ну смотри сам. — Она снова усмехнулась, а когда я отходил то услышал её хохоток и шутливое замечание обо мне, выглядевшим слишком молодо для не пившего квас цельных 25 годков.

После выпитого бокала кваса я почувствовал себя намного лучше. Мозг получил заряд бодрости, все извилины встали на место и принялись быстро производить автоматическую ориентацию на местности.

А уже через минуту я бодро брёл к стадиону «Динамо», рядом с которым расположилась одноимённая станция метро. При этом я продолжал вести себя как турист, попавший в Москву первый раз и из-за этого вертящий головой на все триста шестьдесят градусов.

Город я знал на зубок, так что сознание автоматически отмечало те места, до которых ещё не добрались цепкие руки новоиспечённых российских буржуев прихватизаторов и будущих мэров столицы нашей родины.

К своему удивлению по дороге я нашёл совсем немного зданий, навсегда вычеркнутых из городского ландшафта, зато засёк сотни мелких элементов, отвечающих за антураж конца семидесятых.

Но больше всего меня, как и прежде поражали встреченные люди. Одного взгляда на них хватало, чтобы из головы сразу начинали улетучиваться подозрения и тревожные мысли.

Все, будь то явно приехавшая из сельской местности, женщина с перевязанными бечёвкой необъятными чемоданами, либо прогуливавшаяся вдоль Ленинградского шоссе, пожилая, супружеская пара, явно коренных москвичей, смотревшая на колхозницу как бы немного свысока, но без чванливого презрения, все они излучали стабильность, несмотря на окружавшие их совершенно разные обстоятельства.

Правда наблюдая за этой кажущейся идиллией, я отлично осознавал, что где-то в глубине общества давно зреет то, что его разорвёт, когда наступят новые времена. И самое прискорбное это то, что поговорка о рыбе, гниющей с головы, оказалась на 100 % верной.

Чисто на автомате я подошёл к заплутавшей колхознице и помог ей найти, пересекающий Ленинградку, подземный переход, ведущий прямиком к стадиону Динамо. Попытался предложить помочь донести чемодан, но не смог их вырвать из цепких пальцев сельской жительницы, судя по говору и обмолвкам прибывшей с Кубани на съезд передовых доярок.

А через десять минут я уже добрался до станции метро «Динамо» и зайдя в павильон с колоннами, совал в приёмную прорезь турникета пятикопеечную монетку. Спустившись на эскалаторе, я будто снова вернулся в 2015 год, ибо поначалу мне показалось что внизу ничего не изменилось.

Красный и чёрный мрамор, оникс и фарфор. Фигуры спортсменов на пилонах и вечные мраморные лавочки. Впрочем, подкатившие к перрону вагончики метро старого образца, быстро напомнили какой сейчас год.

Войдя в вагон я его быстро осмотрел и сразу опознал как родного. Ведь скорее всего я в нём много раз раньше ездил лично, впрочем, как и миллионы граждан СССР, живущих или посещающих столицу.

Здесь тоже было всё знакомо. Трафаретные надписи с предупреждениями на стёклах дверных створок. Алюминиевые таблички. Старая схема метро, на которой не было даже намёка, на станции что построят потом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

За тот короткий отрезок времени, что я провёл за пределами медучреждения, мои экстрасенсорные данные никак не проявили себя. Ничего необычного я тоже не замечал, но именно тут в этом вагоне внезапно ощутил, небольшой приток сил, словно накопившихся здесь эманаций, оставшихся от людских толп.

Ещё на перроне я посмотрел на часы и выяснил что сейчас без двадцати одиннадцать. В самом разгаре первая половина рабочего дня, и по такому случаю в идущем по кольцу поезде, народу не было совсем, если не считать пары работников метрополитена и одинокой девушки в очках, читающей книжку в самом дальнем углу вагона.

Опасность не ощущалась, но из-за потока проходящей сквозь меня силы, я чувствовал некоторое растущее напряжение.

Сев на обтянутую дерматином лавочку, я не смог удержаться и достав записку от Наташи раскрыл её.

«ДУРАК!!!»

Единственное слово с тремя восклицательными знаками, заставило улыбнуться.

— Знаю — прошептал я, соглашаясь с выданной характеристикой и спрятав записку, принялся с любопытством осматривать через окно, каждую из невероятно красивых станций, на которых останавливался поезд.

За стеклами вагона, повсюду царствовал ещё сталинский ампир, изображающий в разных видах рабочих и колхозниц, красноармейцев и инженеров с пионерами. И всё это окружали советские аббревиатуры, колосья пшеницы, гербы союзных республик и кумачовые стяги.

И сколько бы я не всматривался никаких различий с тем что я помнил не замечал. Из-за этого складывалось полное впечатление что это не чужая, а именно моя реальность.

Это напомнило о дисциплинарной комиссии, на которую мне предстоит сегодня же явиться, буквально через несколько часов.

Путешествие по помпезно-величественному кольцу быстро закончилось, и я пересел на Добрынинской на более скромную ветку Метро, оказавшись в точно таком же вагоне и на том же месте. Тут я сразу убедился, что пассажиров стало ещё меньше.

А уже на следующей станции в двери вошёл седобородый старик с клюкой, которую он использовал словно прогулочную трость. И как только он сделал первый шаг внутри вагона, по моему затылку проскочила морозная снежинка, заставившая быстро оглядеться по сторонам в поисках возможной опасности.

Тем временем старикашка подошёл вплотную и несмотря на то что в вагоне была куча свободных мест, уселся прямо, напротив. Сложив морщинистые руки на посеребрённую рукоять, в виде головы цапли с длинным клювом, он поправил вельветовый пиджачок и уставившись на меня, принялся довольно бесцеремонно рассматривать.

Несмотря на его вызывающие действия, выгладил он подчёркнуто интеллигентно, и, если бы ни это, то я бы обязательно поинтересовался какого хрена он уставился. Однако ехать оставалось недолго, так что я решил его просто проигнорировать. Играть в гляделки с дедом тоже желания не имелось, ибо мне было точно не до этого. Продолжая его не замечать, я попросту продолжил смотреть сквозь него, фокусируя взгляд на окне.

Правда, как оказалось, терпеть такой откровенны игнор дед не собирался.

— Кха-кха — кашлянув в кулак, он укоризненно покачал головой и громко стукнул кончиком трости по полу, явно привлекая моё внимание.

— Вопросы? — хрипло процедил я и мигом поймал его немигающий взгляд.

— Да, пожалуй, один только что родился — ответил дед. — Молодой человек, а откуда это у вас такая интересная аура появилась?

— Не понял? — буркнул я и вопросительно на него уставился.

— Вот и я не понял? — повторил он за мной. — Вы молодой человек чьих будете? Светлых или может быть тёмных?

Последний вопрос деда обескуражил, и я снова огляделся по сторонам ожидая подвоха.

— Нет, вы меня неправильно поняли. Простите старого дурака — неожиданно смущённо начал он оправдываться. — Это я так, как обычно страстно желаю всё узнать заранее. Знаете, очень долго живу, но чрезмерное любопытство так и не растерял. Люблю спойлеры, и поэтому всегда не выдерживаю и сразу после прочтения завязки любого детективного романа, делаю быстрые выводы и сразу лезу на последнюю страницу и читаю её несколько раз подряд. Ведь там всегда указано кто убил графа, садовник или шофёр графини, или сама графиня вместе со своим любовником инспектором полиции. Из-за этого я часто пропускаю саму суть, а это очень нехорошо…