Невеста на один день - Лорен Лэндиш

ноутом.

Могу я хоть раз в жизни поступить умно и задавать вопросы потом, когда все закончится? Слишком многое поставлено на кон.

– Мне это неинтересно. Всего доброго. – Я даю отбой, хотя детектив Картер все еще пытается что-то сказать.

Как ни странно, Коннор не спрашивает, кто мне звонил.

Он никогда не задает вопросы.

Обычно причина проста: я сама выкладываю всю информацию, пожалуй, даже больше, чем нужно. Моя жизнь – словно открытая книга. Я готова делиться деталями с Коннором, с кассиром в банке и даже с моими читателями, когда вдохновляюсь личным опытом. Обычно моя жизнь скучна до идиотизма. Но не сейчас.

– Готов? – спрашиваю я. – Дай я только кроссовки надену.

Я наклоняюсь, чтобы завязать шнурки, и, выпрямившись, обнаруживаю, что Коннор внимательно наблюдает за мной. И тут до меня доходит. Я опоздала. Он мог съездить в ломбард без меня, а то и вовсе переехать из дома, предоставив мне выкручиваться самой. Но он этого не сделал. Он здесь. Он пришел за мной. Он не бросил меня. Он сдержал слово, а для такого человека, как Коннор, это значит очень много. Особенно после того поцелуя.

– Спасибо, – серьезно говорю я.

– Мы еще не вернули твой ноутбук, – говорит он, не понимая, что я имею в виду нечто другое. Но его взгляд скользит по моему лицу и опускается к моим губам – он по-прежнему хочет меня, несмотря на свою выдержку.

Я облизываю губы, надеясь, что не в последний раз ощущала вкус его горячего рта. Неужели он не понимает, что я не боюсь его, что я видела его темную сторону, и она не отталкивает меня? Я вижу сомнение и борьбу в его глазах. Он даже не понимает, что его собственные губы чувственно приоткрылись, словно бы от голода или жажды. Жажды меня. Тлеющее желание разгорается, поглощая все остальное, и мир вокруг бледнеет и исчезает. Остается только Коннор.

Но он не теряет контроль.

Отступив на шаг, он с трудом сглатывает и кивает на дверь:

– Поехали.

Я хотела, чтобы он сделал то, чего мы оба так страстно желаем, и поцеловал меня. Его выдержка удивляет меня. Я хотела бы, чтобы он схватил меня в объятия, швырнул на кровать, сорвал с меня одежду и завладел мной, словно завоеванной территорией. Так что да, я весьма разочарована. К тому же между ногами у меня так мокро, будто я только вышла из моря.

Но тут трезвая реальность напоминает о себе, прокалывая мечты, словно шарик. Самое важное сейчас, это мой ноутбук и моя книга. Если Коннор может сконцентрироваться, значит, могу и я.

– Да, нам пора. – Я выхожу из гостиной, где Сок и Орешек устроились подремать на диване.

Я давно уже потеряла надежду отучить их забираться на мебель, так что больше и не пытаюсь. К тому же они особенно раздражаются, когда я куда-то ухожу, так что я стараюсь быть как можно тише, хватаю сумочку, ключи и направляюсь к машине Коннора.

В ясный солнечный день ломбард смотрится особенно убого. На грязных окнах потеки после вчерашнего дождя, а желтый навес кажется еще более блеклым на фоне голубого неба.

– Поппи, мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделала, – говорит Коннор. – Это очень важно.

Я просто таю от того, как он произносит мое имя:

– Все что угодно.

– Держи язык за зубами и делай, что я скажу.

Этот маленький холодный душ разом возвращает меня на землю:

– И не подумаю!

– У тебя есть свой план? Надо же, а я и не знал. – Коннор искоса смотрит на меня, жестом приглашая поделиться этим моим волшебным, загадочным несуществующим планом. К сожалению, он прав. Что касается книг, там у меня все спланировано, пусть порой и сумбурно.

А вот в жизни… Единственный план, который сейчас зреет у меня в голове, касается того, что у Коннора между ног. Да и тот неосуществим на данный момент, поскольку я вряд ли смогу просунуть голову между рулем и его ногами.

– Я попрошу хозяина отдать мне ноут, – отвечаю я решительно. – Если это не поможет, то потребую. Если и это не поможет, начну крушить все вокруг и швыряться чем попало, пока он не отдаст мне мой ноут.

Коннор смеется. Как и в доме его родителей, этот смех звучит хрипловато, но он теплый, искренний, и от него у меня по спине бегут мурашки. Позже, возможно, в постели, как вчера, я буду прокручивать в голове этот смех и наслаждаться им. Сейчас же он только раздражает меня.

– Ты уверен, что мой план не сработает?

Коннор поворачивается и окидывает меня насмешливым взглядом:

– Ну почему, может и сработать. Но у меня есть подозрение, что просто показать ему сиськи будет куда эффективнее, чем крушить чужую собственность. К тому же, не стоит забывать, что ноут можно просто купить. Тебе не приходилось слышать, что на мед летит больше мух, чем на уксус?

– Об этом я как-то не подумала… – Вчера я была готова заплатить Мануэлю сколько угодно, а сегодня у меня вдруг появилось желание надрать кому-то задницу. С чего бы это?

– Давай сперва попробуем мой план, – говорит Коннор и вылезает из машины, не дожидаясь ответа. По-джентльменски открывает мне дверь, пусть даже не считает себя джентльменом.

Внутри ломбард производит такое же впечатление грязного запустения, как и снаружи. Большая часть товара, лежащего на полках, не стоит даже места, которое занимает, не говоря уже о цифрах на ценниках. Ассортимент обычный: камеры, телефоны, на одной стене стойка с ружьями, музыкальные инструменты и разная электроника.

Мы входим в дверь под треньканье бронзового колокольчика. Хозяину на вид лет сорок пять, у него толстая шея, щетина и грязные пятна на тесной рубашке поло с логотипом «Ломбард Пита» на спине. Он поворачивается к нам и приглушает звук телевизора, где идет какое-то игровое шоу. По всем законам иронии, приз в игре – как раз навороченный ноутбук.

– Привет, ребята! Добро пожаловать. Чем могу помочь? – Получше рассмотрев нас, он улыбается и включает «режим продавца» на полную катушку. – А – а, давайте я угадаю… вам нужны обручальные кольца! Я мигом!

Он проворно спрыгивает с табурета, на котором сидел, и бросается открывать одну из витрин.

– Нет-нет, мы не за… – Я безуспешно пытаюсь остановить его.

Он твердо решил, зачем мы к нему зашли, и видит перед собой цель. Мужчина и женщина вместе означает обручальные кольца!

Жаль, что мы пришли не за этим. Мне бы мои гигабайты, а не бриллианты. Пока я смотрю на выложенные ряды колец, мой мозг автоматически начинает сочинять разные истории, ведь каждое из этих колец – нарушенное обещание, отношения, которые должны были быть долгими и счастливыми, а вместо этого закончились слезами, чувством вины – и несколькими долларами за возможность больше никогда не видеть этот символ.

Питу подобные депрессивные мысли явно не приходят в голову. Он достает из витрины кольцо с огромным бриллиантом:

– Вот это идеальный вариант. Только посмотрите, какое красивое!

Я отмахиваюсь от кольца. Во-первых, камень настолько же настоящий, как и состязания по реслингу. Во-вторых, я пришла за кремнием, а не за углеродом.

– Нам нужно…

– Слишком большое? Я понимаю. Хотите что-то поменьше? – Он поглядывает на Коннора, явно решив, что меня пугает цена большого камня.

Коннор только усмехается, наклоняясь поближе к витрине. Я, пожалуй, забеспокоилась бы, что он оставит отпечатки пальцев, но эту витрину не мыли столько лет, что можно ничего не опасаться.

– Что стоишь, примерь кольцо.

Я не ослышалась? Это что, и есть его план? Мы впустую тратим драгоценное время. Я было собираюсь выпалить, что меня интересует только компьютер, но тут замечаю смешинки в его глазах. А когда он улыбается своей ослепительной улыбкой, я одновременно таю и скрежещу зубами от раздражения. Ситуация явно его забавляет. Невыносимый придурок!

Я чуть не спотыкаюсь, когда Коннор подталкивает меня к прилавку, где Пит по-прежнему держит кольцо. Пит по-своему понимает мою неловкость:

– Прямо ослепительная штучка, не правда ли?

– Я всегда буду рядом, чтобы поддержать тебя, – торжественно произносит Коннор, словно дает клятву, а не удерживает меня от падения на грязном ковролине, который лет сто не пылесосили и не мыли.

Я мысленно напоминаю себе снять кроссовки за порогом, когда вернусь домой, и помыть их. С хлоркой. Может, просто сжечь. Я не хочу заносить в дом здешнюю коллекцию микробов. А то, глядишь, мои собаки заполучать какую-нибудь венерическую болезнь. Как я буду объяснять ветеринару, что они привыкли плюхаться на ковер пузом, вытянут ноги назад, а я занесла домой устойчивую к антибиотикам заразу с пола ломбарда?

Коннор берет мою руку и протягивает Питу. Тот, разумеется, с ним заодно и спешит надеть на мой палец