Будь крутым - Элмор Леонард

— Так камень прошел? Здорово! А димедрол зачем?

По словам Хью, парень этот работал у Дона. Работал над музыкой для кинофильмов, и Дон очень хвалил его, говорил, что когда-нибудь он прославится. Пока что, как сказал Хью, он дорого не запросил.

— О, они играют, — несколько удивленно произнесла Тиффани. — Это что, песня их сочинения?

Чили ответил, что если и так, он не расслышал.

Кертис повесил трубку и шагнул к пульту.

— Они разогреваются, под «ЭйСи/ДиСи» работают. Эта вот песня «Лотта Рози» называется, а перед этим было «Опять траур», и должен вам сказать, что Линда — девочка стоящая. Великолепно играет на гитаре. Вслушайтесь, как она комбинирует аккорды «ЭйСи/ДиСи» с блюзовой мелодией. Я с удовольствием стану аранжировать ее, улучшу звук, сделаю его объемнее. Новую ее песню «Будь крутым» надо будет как следует повертеть, а другая, под названием «Одесса», хороша своей драматической наполненностью.

— Настоящая музыка, правда? — сказал Чили.

— Ага, и оригинальная, но, на мой слух, нуждается в шлифовке. Расставить акценты, придать отточенность.

— Вот мне надо, — сказал Чили, — начать слушать радио, уяснить себе, что сейчас пользуется спросом, понять, кто что делает. Слышишь столько различных наименований современной музыки — металл, современный рок, поп, городской рок…

— Да одного металла примерно девять разновидностей существует — быстрый металл, фанк-металл, смертельный металл…

— Я тут все расспрашиваю, что такое альтернативная музыка, — сказал Чили, — но никто прямо не отвечает на вопрос, а отсылают к радиостанции. Так что такое альтернативная музыка?

— Да сейчас почти все, что не есть тяжелый рок, — сказал Кертис.

— Ну вот видите, все уклоняются от прямого ответа.

— Ладно, — сказал Кертис — Главным образом, это разжиженный рок. Или же его можно определить как балладный панк.

— А что такое панк?

— Три аккорда и взвизги.

— Ну бросьте, — вмешалась Тиффани. — Все гораздо глубже. Началось все с хардкора, вспомните «Бэд Релиджн». «Майнор Трит» разрабатывали стрейтэдж, а «Эйджент Орандж» — серфпанк.

— Это все вторично, — сказал Кертис, — даже «Сиэтл». Без Игги и «Студжес» тридцатилетней давности ничего этого в помине не было бы. В моде были «ЭмСи-файв» и «Велвет Андерграунд», но Игги все это похерил своей «Грубой силой», и стиль этот утвердился и жив до сих пор. Без Игги не было бы ни «Рамонес», ни «Блонди», ни «Токинг Хедз», ни «Секс Пистолз». Чем Боуи занимался? Подражал Игги. Оттуда и «Нирвана» пошла, и «Пёрл Джем», и все то, что теперь зовется альтернативным роком.

— Ну а «Роллинг Стоунз»? — спросил Чили.

— Вот как раз против такого рока и восстали современные альтернативщики — «Стоунз», «Аэросмит», Джими Хендрикс, Клэптон, Джеф Век, Нил Янг, — ответил Кертис.

Тиффани сказала, что уже не помнит Хендрикса.

Чили, не столь радикальный в своих вкусах, спросил про Дженис Джоплин.

— Ну, это древняя история — эта крошка, — сказала Тиффани, а Кертис сказал, что и Дженис надо отнести туда же, к остальным.

Через стекло Чили наблюдал, как заканчивает репетицию «Одесса». Он увидел, что Линда подняла руку, приглашая его войти.

А Кертис все перечислял:

— «Лед Зеппелин», Ван Хален, «Пинк Флойд», Эрик Бердон, «Ю-2», Бон Джови, Том Петти…

Для Тиффани все это были динозавры. Уже в дверях Чили услышал:

— А о «Дионе и Белмонтсе» что скажете?

— Ну, наконец-то вы познакомитесь, — сказала Линда. Ее западно-техасский акцент с приездом мальчиков стал несколько гуще. Она представила Чили.

Дейл поднялся с табурета, чтобы обменяться рукопожатиями; Торопыга не сдвинулся с места — оставаясь возле своих барабанов, он лишь поднял палочку, дважды прокрутив ее между пальцев.

— Как дела, Торопыга? — кивнул ему Чили.

Торопыга хранил молчание — он жевал резинку, глядя на Чили с таким видом, словно тому требовалось еще чем-то подтвердить свое присутствие.

Потому Чили и сказал:

— Мы добыли тебе разовый ангажемент. Следующий понедельник в зале «Марихуана».

Тут маленький барабанщик с волосами до плеч наконец обрел голос.

— В понедельник в котором часу?

— В девять.

— Утра или вечера? Вообще-то, думаю, это значения не имеет. Кто это посещает клубы в понедельник?

— Ты в Лос-Анджелесе, Торопыжка, — сказала Линда. — Здесь вечер понедельника такой же, как и другие.

— Вот хорошо, что ты меня просветила, — сказал Торопыга.

— Это Хью Гордон устроил, — сказал Чили. — Он большой приятель Сэла, одного из владельцев, и Джеки, импресарио. Хью сейчас добывает новые ангажементы, и мы наняли автобус для гастрольного турне — для трехнедельных разъездов.

— Какой автобус? — спросил Торопыга. Этот малыш начинал действовать на нервы.

— Если я скажу марку автобуса, это что-нибудь изменит? — спросил Чили.

— Если там будет туалет, то не изменит. Видишь ли, милый мой, я терпеть не могу автобусов без туалетов.

— Мне понравилась ваша картина, знаете ли, — сказал Дейл. — «Поймать Лео» — так она называлась, да? Картина просто классная.

Поблагодарив, Чили стал ждать, что еще скажет Дейл, но тот больше ничего не сказал, и в разговоре наступила пауза. Все еще не сводя глаз с Дейла, Чили думал, что бы такое сказать. Расспросить его об Остине? Но это почти как сравнивать погоду в Техасе и Калифорнии.

В наступившей тишине Торопыга сказал:

— Когда я искал работу, мне приходилось кататься на автобусе в Эль-Пасо, двести восемьдесят миль — не шутка. Однажды я выпил двойное пиво в «Дос Амигос» — и сразу на автобус. И посреди пустыни мне вдруг приспичило, здорово прихватило, дружище, можешь мне поверить. Отправляюсь к водителю и говорю: «Парень, мне пописать надо, останови автобус». Тот лезет в бутылку: «Что я, для каждого буду автобус останавливать?» «Ладно, говорю, тогда я в автобусе пописаю». Ну, он и остановил автобус. Я вылез и облил весь бок автобуса, стоя очень близко, так, что никто ничего не видел, облил — и обратно в автобус.

— Когда мы ездили с концертами, — сказала Линда, — и выступали в таких местах, как Биг-Спринг или даже в районе Лаббока, Торопыге все время надо было останавливаться, чтобы пописать.

— Да врет он, — сказал Дейл, — с автобуса-то он слез, только потом автобус ушел.

— Это в другой раз было, — сказал Торопыга. — Я два часа пешком добирался до заправочной станции, а добравшись, спросил там у парня: «Какого черта, где я нахожусь?» Тот оторопел: «В Ван-Хорне, а ты где думал?»

— Я помню водонапорную башню с надписью: «Ван-Хорн», но, по-моему, я там в жизни не останавливалась, — сказала Линда.

Чили переводил взгляд с одного на другого.

— Тот парень, наверное, в толк не мог взять, чего ты там делаешь, если даже не знаешь, где находишься, — сказал Дейл.

Чили обратил взгляд на Торопыгу, но вместо него заговорила Линда:

— Помнишь, как мы в Уинке все искали Роя Орбисона?

— Как будто он там по улицам расхаживает, — сказал Дейл. — Да он давно туда и носа не кажет.

— Уинк — родной город Роя Орбисона, — обращаясь к Чили, пояснила Линда. Чили кивнул.

— С любопытными людьми знакомишься в автобусах, — заговорил Торопыга. — Спрашивают, куда едешь, и потом выкладывают тебе всю свою биографию. Встречал я и бродяг, людей, которым некуда деться, они садятся в автобус и едут куда ни попадя или ошиваются на автобусных станциях, пока их не выгонят взашей. Одна девушка так мне сказала: «Я с матерью живу, но мне уж невтерпеж, потому что мать моя — душевнобольная». Другая говорила, что пишет песни, ей семнадцать лет было, но с ней уже был младенец, негритенок, полукровка то есть. Я ей говорю: «Ну так спой для меня» — надо же было что-нибудь сказать. У нее оказался очень милый голосок. А спела она песню про то, как любит животных — глупее не придумаешь. Там говорилось про то, что и животные любят ее, ходят за ней по пятам, но мужики не дают ей прохода, и времени на животных у нее не остается. Весьма правдоподобно, потому что она была очень хорошенькой, но от нее несло как с помойки. Я ей говорю: «Пошла бы домой, помылась, ребенком бы занялась». А она говорит, что из-за цветного ребенка папа и мама ее из дома выгнали и даже видеть не хотят. Она в Эль-Пасо ехала учиться пению. У нее был план. Участвовать в конкурсах красоты, где она станет демонстрировать и свой талант исполнительницы собственных песен. Я сказал ей, что надеюсь увидеть ее на конкурсе на звание «мисс Америка». Но до этого еще далеко, а чем она собирается платить за уроки? — Торопыга осекся, глядя поверх головы Чили на кого-то в дверях.

Оказывается, дверь приоткрыла Эди Афен.

— Входите, познакомьтесь с моими мальчиками, — пригласила Линда.

Но Эди даже не взглянула на нее — серьезная, взволнованная, она глядела только на Чили. Она сказала: