Выбор Клеопатры - Марина Серова

Прежде чем предпринять что-либо дальше, я должна была все хорошенько обдумать. Взаимоотношения Шорниковых — Иконцевых я приблизительно представляла, непростую жизненную ситуацию, в которой по воле злого рока оказался Телегин, тоже. Выкурив пару сигареток, я пришла к следующему выводу: Иконцев заказал каменщику мужа своей любовницы, а потом и свою бывшую жену. В то, что им двигала любовь к Даше, мне верилось слабо, но все-таки верилось благодаря последнему предсказанию двенадцатигранников — жизнь живет надеждой одной, эта надежда — любовь!

Оставалась одна неясность — кто звонил Галине Максимовне от моего имени. Да мало ли кого Валерка мог попросить, хоть продавщицу из бакалейного отдела! Главное — Ленка и ее географ были не при делах. Подумать только — я ведь их всерьез подозревала! А у них просто любовь… Черт! Я вспомнила про Ленкину бредовую идею родить от Вележева ребенка. Ну не могла я допустить, чтобы подруга испортила себе жизнь! Рука потянулась к мобильнику, а пальцы сами нажали нужные кнопки.

— Слушаю, — сказала Ленка каким-то странным, вроде бы плаксивым голосом. — Таня, это ты?

— Конечно, я. Лена, ты что, плачешь?

— Таня, тут такое дело… если б ты знала, — стала мямлить подружка, то и дело шмыгая носом. Она долго не могла облечь свои мысли в слова, а когда все-таки стала говорить по существу, то наш разговор оборвался буквально на полуслове: — Он меня за…

Я так и не поняла, то ли Вележев вырвал у нее мобильник, то ли он разрядился или закончились деньги, но факт оставался фактом — у Элен возникли проблемы. Еще сегодня утром мне казалось, что Ленка — заложница шизофреника и ей угрожает смертельная опасность, но теперь, когда в деле появился новый фигурант — Валера Телегин, проблемы подруги уже не казались мне такими серьезными. Если бы не ее навязчивое желание улучшить демографию и привлечь к решению этого вопроса мужчину с плохой наследственностью, я бы вообще не дергалась. А так пришлось несколько минут терзать телефон, правда, без толку. Со стройки стали выходить рабочие, должно быть, на обед. Мне даже показалось, что я узнала Телегина, несмотря на то, что он, так же как все, был одет в синюю потертую робу. Этот коренастый седоволосый мужчина среднего роста вышел из ворот самым последним. Было что-то в его облике, бросающееся в глаза.

Строители оккупировали пирожковую, находившуюся неподалеку, а я вышла из машины и метнулась в открытые ворота. Немного в стороне стоял синий вагончик. «Прорабская», — подумала я и зашагала туда, старательно обходя лужи.

— У нас обед! — рявкнула на меня девица в джинсах, когда я посмела без стука открыть дверь в вагончик.

Обедом в прорабской даже не пахло, скорее уж там был перекур.

— Девушка, вы что, не поняли? У нас обеденный перерыв, — повторила барышня и собралась закрыть перед моим носом дверь.

Ей бы удалось это сделать, если б я не поставила ногу на порог, рискуя повредить дорогие сапоги.

— Вообще-то я не вижу, чтобы вы тут обедали, — сказала я, отмахиваясь от едкого дыма дешевых сигарет.

— Закон гарантирует не обед, а обеденный перерыв, — подал хриплый голос какой-то мужик, стоявший спиной ко мне. — Чего там у вас?

— Вы прораб?

— Ну? — протянул он, даже не оглядываясь.

— Девушка, вы, наверное, хотите к нам маляршей устроиться? А рекомендации у вас есть? — с издевкой спросила меня девица.

— Есть! — сказала я и сунула ей в лицо прокурорские «корочки».

— Прокуратура, что ли? — опешила девица и посторонилась.

Прораб повернулся и вытянулся в струнку, а еще один мужик, сидевший в углу, уткнулся глазами в газетку.

— Значит, так, вы двое, — я кивнула на девицу и любителя свежей прессы, — вышли, а прораб остался. И чтоб никому ни звука о моем визите!

Честное слово, я не хотела грубить, но меня встретили здесь плохо, пришлось ответить тем же. Однако девица уходить не хотела и только после того, как прораб что-то шепнул ей нежно на ушко, сорвала с гвоздика куртку и вышла на улицу, хлопнув дверью.

— Меня интересует Валерий Телегин, — сказала я, усевшись на стул.

— Ну есть у нас такой каменщик. А в чем дело?

Разумеется, я не собиралась объяснять, чем вызван мой интерес к отдельно взятому строителю, а конкретизировала свой интерес:

— Был ли он в среду на рабочем месте?

— Посмотреть в журнале надо, — ответил прораб с неохотой.

— Так посмотрите, и побыстрее! — Я повысила голос.

Прораб, что-то бурча себе под нос, стал перебирать журналы, а я тем временем взглянула в бумаги, которые он изучал до моего прихода. В них не оказалось ничего интересного, но вот прораб меня порадовал:

— У нас скользящий график выходных, и Телегин как раз в среду отдыхал.

Алиби кавказского пленника на день убийства Шорникова провалилось в один миг. Но этого было недостаточно, чтобы сделать окончательные выводы о том, что каменщик и есть киллер.

— У него голос сиплый?

— Вроде того.

— Сегодня он на работе?

— Да, здесь.

— А как вы вообще можете охарактеризовать Телегина?

— Что, нужно написать на него характеристику? Так это Люсю позвать надо, она напишет.

— Нет, звать Люсю не надо. Дайте мне устную зарисовку.

— Устную зарисовку, — прораб ухмыльнулся. — Ну слушайте! Работает Телегин как зверь. Мы его даже бригадиром хотели поставить, но тут инцидент один произошел…

— Какой инцидент?

— Ну знаете, ребята щенка одного приютили, кормили его, командам учили, а однажды приходят утром, а Мастерок, это так собачку звали, лежит со вспоротым брюхом. Короче, они тут расследование какое-то провели и выяснили, что Телегин Мастерка зарезал. Тот, конечно, все отрицал, но бабы аж самому Иконцеву об этом случае доложили. У нас на стройке не бабы, а просто Гринпис какой-то! Михаил Андреевич вызвал его к себе в контору…

— И что?

— А ничего! На следующий день Телегин вышел на работу, и все, — прораб щелкнул языком. — Бригадиром его, конечно, не назначили, да он и не сильно рвался на эту должность. Нелюдимый он… Говорят, что в чеченском плену был…

Неожиданно с шумом распахнулась дверь, и в вагончик вошла девица по имени Люся. С самым невозмутимым видом она прошла к столу и уселась на свободный стул, демонстративно закинув ногу на ногу. Прораб искоса взглянул на нее, осуждающе покачал головой, но ничего не сказал.

— А что? Перерыв закончился. К тому же дождь пошел, — рявкнула она и стала наводить порядок на столе, то бишь укладывать папки в стопку.

К этому моменту я успела задать прорабу все вопросы, поэтому попрощалась с ним и вышла из вагончика.

Рабочие возвращались с обеда. Я пропустила в ворота толпу, а затем ускорила шаг и нарочно столкнулась с Телегиным. То, что это был именно он, сомнений не возникало. Каменщик смерил меня тяжелым взглядом, от которого по спине побежали мурашки, и остановился. Пальцы мои разжались, и я выпустила из рук сумку. Телегин скривился в недоброй улыбке, наклонился, поднял сумку, помял ее в руках и молча отдал мне.

— Спасибо, — коротко поблагодарила я и пошла прочь.

Вау! Теперь у меня есть отпечатки его пальцев! Еще пять минут назад я даже об этом не смела и мечтать, но все вышло как-то само собой.

Сев в «девятку», я аккуратно повесила сумку на соседнее сиденье и поехала в горуправу. Хотелось побыстрее рассказать Кирьянову о человеке, которого боялся Сологубов.

Глава 15

Я сидела в кабинете Кирьянова и в ожидании теста рассказывала ему о деталях моего частного расследования.

— …Думаю, Иконцев понял, что Телегин способен не только собакам животы вспарывать, и заказал ему Андрея. Тот решил и бабок срубить, и Сологубова на «зону» упечь. Сам понимаешь, очень обидно Валере было — пока в плену горбатился, какой-то бухгалтер, можно сказать, украл семью, жилплощадь опять-таки отобрал… Ты бы видел сарайчик, который Сологубовы ему прикупили, — ну чисто хлев для скота!

— Да, похоже, все так и было, — согласился со мной Володька. — Мотивы Телегина мне понятны, но вот почему Дарья не могла просто развестись с Андреем? Детей у них не было, так что развод не занял бы много времени…

— Я думаю, что все дело в наследстве. Разве оно помешает?

— Да, возможно, — согласился со мной Кирьянов. — Наследство — это тоже мотив. А Иконцеву, ее-то за что?

— Во-первых, она тоже наследница Андрея! Зачем дробить «Феррум» на части? А во-вторых, Галина Максимовна отняла у муженька часть строительного бизнеса, к ней какое-то общество с ограниченной ответственностью перешло, а теперь она с Михаилом судится из-за него.

— Понимаю, — сказал Кирьянов. — Только вот Сологубов уже в следственном изоляторе был, его к этому покушению не притянешь…

— Да, здесь есть определенная неосмотрительность, — согласилась я. — Володя, а на бумаге с крестом, которую бросили в почтовый ящик Иконцевой, были отпечатки пальцев?