Маленькая польза - Батчер Джим

Но то время уже прошло.

Я провел несколько прошлых лет на разных краях сверхъестественной войны между Белым Советом волшебников и Вампирской Коллегией. И в эти годы мне пришлось здорово поднатаскаться. Волшебники, которые идут в борьбу, не подготавливая свои действия, имеют тенденцию не приходить домой. Хуже того, люди, полагающиеся на их защиту, тоже сильно страдают.

Второе самое важное правило боевого колдовства – простое: не позволяйте им дотронуться до вас.

Говорим ли мы о вампирах или людоедах, или каких-то других чудовищах, большинство из них может сделать самые отвратительные вещи с вами, если подпустить их достаточно близко для прикосновения, и это даже меньший член клана граффов продемонстрировал на моем носу прошлой ночью.

Первое правило боевого колдовства также очень простое: будьте подготовлены.

Чародеи могут (потенциально) обладать огромной властью против чего угодно, что может явиться незваным – если мы готовы воспользоваться ею. Проблема состоит в том, что те, кто являются незваными, тоже об этом знают, поэтому основная их тактика – внезапная засада. Волшебники могли бы жить долгое время, но не всегда выдерживают неожиданную проверку. Так что нужно думать заранее, чтобы быстро действовать, когда станет жарко.

Я научился быть готовым и преподавал молодым волшебникам с меньшим количеством опыта чем у меня, как быть готовым к любому случаю, например, такому как этот.

Катушка стальной цепи в моем кармане плаща вышла гладко, когда я потянул за нее, потому что я практиковался много раз, и я хлестнул другим ее концом в лицо богомола.

Это существо было быстрее меня, конечно. Они обычно быстрее. Два его зажима захватили конец цепи. Челюсти богомола перехватили ее, и существо выдернуло цепь из моих рук рывком верхней части тела, более быстрой, чем мысль.

И это было очень хорошо, нет, в самом деле. У богомола не было времени, чтобы заметить две важные детали о цепи: во-первых, то, что вся она была покрыта медью.

Во-вторых, то, что стандартный электрический штепсель был присоединен к другому концу.

Я щелкнул своими пальцами у самой стены и рявкнул, “Galvineus!”

Штепсель рванулся, как поразительная змея, и запрыгнул в розетку.

Свет замерцал и стал тусклым. Динарианец прыгнул резко в воздух и затем снизился, безумно дергаясь, пораженный током. Электричество вынудило мускулы в его челюстях и зажимах сжаться, и существо не могло выпустить цепь. Резкий дым стал выходить от различных точек на его щитке.

– Чародей! – крикнула Гард, задыхаясь. Она захватила деревянную ручку ее топора и бросила его слабо ко мне. Я услышал снизу крик и рев дробовика. Это осталось на заднем плане, незначительная информация. Все, что имело значение для меня, было почти в пределах длины руки.

Топор подпрыгнул и ударился в мою ногу, но мой плащ препятствовал тому, чтобы это травмировало меня. Я вознес топор, – Христос, какой он тяжелый! – отступил назад и обрушил вниз на Динарианца, как будто я раскалывал деревянный брусок.

Топор пробил грудную клетку Динарианца и застрял в ней. Конвульсии существа вырвали оружие из моих рук – и штепсель из розетки.

Голова богомола бросилась ко мне, она страшно кричала. Топор сорвался и падая, ударил его по ногам.

– Пригнись! – прохрипела Гард.

Я нырнул в сторону и на пол.

Раненная женщина разрядила свою винтовку в богомола, две или три секунды воющего грома, она стреляла от бедра на расстоянии приблизительно в три фута.

Слова не могут передать, как грязно было вокруг. Будет достаточно сказать, что для того, чтобы удалить все это дело, проще будет ободрать и вновь отполировать стены, пол, и потолок.

Гард задохнулась, и пустая винтовка выскользнула из ее пальцев. Она задрожала и прижала свои руки к животу.

Я двинулся в ее сторону и подобрал ее, пытаясь не напрягать ее живот. Она была тяжела. Не как борец сумо или что-то такое, но она была шесть футов высотой без каблуков и имела больше чем обычное количество мускулов. Она чувствовалась по крайней мере столь же тяжелой, как Томас. Я проворчал с усилием, перехватил ее крепче, и двинулся к двери.

Гард издала небольшое каркающее хныканье, и из ее раны хлынула кровь. Слабые муки сочувствующей боли замерцали через мой собственный живот. Ее глаза закатились. Много было нужно, чтобы превысить порог боли Гард, но, похоже, что Динарианцу со своим неуместным визитом это удалось.

Этот день уже не мог стать более тревожащим.

Пока разбрызганная масса, которая была Динарианцем, не начала дрожать и двигаться.

– О, Вы должно быть разыгрываете меня! – воскликнул я.

Где только что было одно существо, теперь были тысячи маленьких подобных богомолу существ. Они все начали собираться к центру комнаты, накапливаясь в две насыпи, которые постепенно начинали принимать форму инсектоидных ног.

Дробовик внизу загрохотал снова, и бегущие шаги приблизились.

– Гарри! – прокричал Томас. Он появился на нижней площадке лестницы с мечом в руке, в то время, как я поспешил наружу, неся Гард.

– У нас была здесь интересная компания! – сообщил я. И начал спускаться по лестнице так быстро и аккуратно, как только мог.

– Я думаю, что здесь их еще три штуки, – сказал Томас, спускаясь за мной. Он быстро но внимательно посмотрел на Гард. – Святое дерьмо.

Труп лежал на полу холла. Это существо было черным, пушистым и большим, и я не мог сказать о нем что-то большее. Четыре пятых его головы отсутствовало и по-видимому было размазано на всем протяжении противоположной стены. Его кишки были разбросаны с обеих сторон его тела, от них поднимался пар, хорошо заметный в холодном воздухе, поступающем через разрушенную переднюю дверь. Хендрикс присел в затененной гостиной комнате, прикрывая лестничную площадку своим дробовиком.

Что-то проскребло по половицам потолка выше нас.

– Что это? – спросил Томас.

– Гигантский демон-богомол тащит себя по полу.

Томас закрыл глаза на меня.

– Я так предполагаю, – сказал я.

– Как она? – прорычал Хендрикс.

– Не особо хорошо, – сказал я. – Здесь нельзя оставаться. Невозможно обороняться здесь, здесь даже порога нет, [31] чтобы заговорить его. Надо уходить.

– Нельзя ее двигать, – сказал Хендрикс. – Она может умереть.

– Если ее не двигать, она точно умрет, – возразил я. – И мы тоже.

Хендрикс уставился на меня, но спорить не стал.

Томас уже сунул руку в карман. Он был напряжен, его глаза рыскали беспокойно, видимо, в попытке отследить вещи, передвижение которых он мог услышать снаружи. Он вытащил брелок-ключи от машины и зажал его зубами. Потом он взял свою саблю в одну руку, своего монстра Десерт Игл в другую, и начал мурлыкать “Фрогги пошел на свидание” одним дыханием.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});